Анатолий Махавкин - За дверью

От широких ворот, где я насчитал не менее тридцати шикарных экипажей, шла широкая аллея, усаженная стройными вечнозелёными деревьями. Аккуратно стриженые кусты вокруг изящных ажурных беседок и огромный фонтан перед входом в особняк могли усладить взгляд даже искушённого зрителя. В отличии от большинства, управляющий барона сумел отыскать порядочного архитектора, и постройка вышла на славу: ослепительно белое здание, со множеством широких окон, просторных балконов и небольших мансард. На плоской крыше я разглядел нечто, весьма напоминающее зимний сад.

— Мне здесь нравится, — сообщила Галя и безапелляционно добавила, — пожалуй, я согласна здесь жить.

— Хм, — задумчиво протянул я, разглядывая четырёх привратников в пышных костюмах. Двое стояли снаружи, а двое — внутри, но выглядели все абсолютно одинаково: высокие, широкоплечие, с бочкообразной грудью и короткими русыми волосами, — просто наваждение какое-то…

— Ты это о чём? — нехотя поинтересовался Илья и вдруг оживился, — кого только не увидишь на Бульваре Роз! Это же — Драненький.

— Точно, — согласился я, — в том то всё и дело. Какого чёрта здесь делает правая рука Ножика?

Тот, кого мы обсуждали, подобно другим стражам, выпячивал грудь в малиновом мундире, сжимая в правой руке древко длинного позолоченного копья. То ли он услышал знакомые голоса, то ли сработало воровское чутьё, но Драный скосил глаза, которые тотчас полезли на лоб. Он то нас очень хорошо знал: как выглядим, чем занимаемся и на что способны. На рябом лице отразилось смятение.

— Привет, Драненький, — поприветствовала его Галя, щёлкнув по носу, — как поживаешь?

Казалось, будто парень язык проглотил. Однако наше появление не осталось без внимания: из какой-то крошечной постройки, чуть крупнее собачьей конуры, вынырнул коротышка в одежде, казалось, состоящей из одних кружев. Даже пирамида на его голове и та была вся в рюшках. В кукольных ручках недоразумение сжимало лист плотной бумаги, свёрнутый в рулон.

Человечек бегло ощупал нас цепким взглядом, и его физиономия отразила недоумение: похоже, он не мог сообразить, кто пожаловал на вечеринку. Однако ощущался значительный опыт по встрече сомнительных гостей. По крайней мере, главного он выбрал безошибочно, направившись прямиком ко мне.

— Прошу прощения, благородный, э-э, господин, — он развернул лист и в крошечных пальчиках блеснуло золочёное перо, — не сочтите за дерзость, если я попрошу представиться вас и представить ваших спутников. Боюсь, его сиятельство готов принять сегодня лишь заранее приглашённых, а они уже прибыли все. Возможно, в другой…

— Надоел, — Галя взяла его за горло и улыбаясь, выпила до дна, — никакого другого раза!

Со стороны это выглядело следующим образом: благородная дама поправила коротышке воротник, а тот вдруг оступился и выронив перо с бумагой, растянулся у ворот. Видимо перебрал. Дырявый беззвучно выругался и побледнел. Кто-то из слуг, общавшихся у хозяйских карет, ткнул пальцем в лежащего малыша и все принялись хохотать.

Стражник, стоявший в паре с нашим знакомым, поправил золотистый шлем и выпучив глаза, сделал шаг вперёд, рассматривая неподвижное тело. Потом поднял взгляд на Галю. Та послала ему воздушный поцелуй, но её мордашка в этот момент выражала лишь жажду охоты, а глаза полыхали жёлтым пламенем. Человек побелел, словно мел и попятился, едва не споткнувшись о древко собственного копья. Рука в бархатной перчатке потянулась к изящному костяному свистку.

— Всё можно сделать по-хорошему, — спокойно сказала Наташа и сорвала свисток с шеи охранника, — или по-плохому. Меня устраивают оба варианта. Мы пройдём?

— Колчан, пущай проходят, — глухо бросил Драный, положив руку на плечо напарника, — нам их не стопорнуть, поверь, — он отчаянно оскалился, повернувшись ко мне, — я отворяю, не чепайте его!

— Правильный выбор, — одобрила Галя и потрепала по щеке дёрнувшегося человека, — не дёргайся, киса, я пока не голодна. Ха!

Драный, дрожащими руками, вставил ключ в массивный замок, больше напоминающий скворечник и торопливо потянул створку на себя. Те охранники, которые были внутри, выглядели несколько озадаченными, но не стали препятствовать нашей группе. Никто даже вопросов не задал: правильное воспитание — это сила.

Я остановился, пропуская товарищей вперёд и поманил нашего невольного помощника. Тот был темнее тучи, но послушно приблизился.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — осведомился я, — только не заливай, будто решил выйти из банды, я в это никогда не поверю.

Драный покосился на своих коллег и склонившись к моему уху, торопливо зашептал, обдавая меня волнами зловония:

— Ножик порешал, типа ему нужон кой кто у богатеев. Ну там, мал чо…Ну, нам прошлый недельник получилось заломать дурня одного, с документой. Рекомендаций, типа того. Типа из городской стражи. Дурня мы в расход, а Ножик гля и грит: Ты ж одна морда с ним! Бери, грит, Драный, этот рекомендаций и вали к барону. А тут вы…

— Не боись, Драненький, — я похлопал его по плечу и осклабился, — теперь всё будет по-другому. Забудь про барона, как про дурной сон. Видел этих очаровательных мамзелей? Теперь они — твои хозяева, а Ножику передай: мне очень срочно нужно с ним переговорить. Понял? Да и ещё одно, своим объясни: скоро в доме начнут громко орать и просить помощи. Хотите жить — оставайтесь на местах, несите службу.

Драный посерел и судорожно кивнул. Похлопав секретного агента по плечу, я подмигнул его напарнику и взяв Галю с Наташей за талии, неторопливо пошёл в сторону входа. У дверей два лакея в ярко синих ливреях старательно изображали декор, внимательно изучая параллельные пространства. Однако, стоило нам приблизиться и тяжёлая деревянная дверь, украшенная металлическим щитом, с гербом барона, тут же распахнулась. Слуги, выполнив работу, согнулись в подобострастном поклоне, продолжая делать вид, будто кроме них здесь никого нет. Класс! Обязательно оставлю этих послушных болванчиков.

— Ух ты! — Галя потрогала лакея пальцем и прикусила губку, — а они вообще, живые? Так прикольно, раз, раз…

— Идём, уже, — Наташе явно не терпелось начать веселье, — потом поиграешься.

Ещё парочка безмолвных привратников встретила нас у входа в холл — круглый зальчик, с широкой лестницей на второй этаж. Ковры, высокие стулья у стен и повсюду тяжёлые портьеры с гербом. О, как мы себя любим: огромный портрет над лестницей изображал надутого важностью индюка. Профессиональный художник изо всех сил старался облагородить уродливую физиономию, убрав угри, прыщи и родинки. Не вышло: урод — он урод и есть.

Вдоль малиновой дорожки замерли в молчаливой неподвижности два ряда синих лакеев, изображающих букву г. Интересно, сколько они смогут простоять в такой позе? Проверить? Чёрт с ними, пойдём навстречу усиливающимся звукам тягучей мелодии.