Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— Выбор есть всегда! Но не все умеют его делать правильно, — подмигиваю.

— Вы очень убедительны, лэрр... Пожалуй, я соглашусь.

— Не буду утверждать, что Вы не пожалеете, граф. Пожалеете, и не раз! Но ещё чаще Вы будете с благодарностью вспоминать это зимнее утро и...

— И несносного человека, который заставил меня жить правильно?

— Именно, дорогой граф!

— Ваше решение, Мастер?

Ксаррон смотрит на тусклый день за окнами кабинета сквозь наполовину опустошённый хрустальный бокал. Я, развалясь в кресле, наслаждаюсь терпким вином, подогретым с горстью южных специй. Рогар задумчиво поглаживает подбородок.

— Оно Вам необходимо, милорд?

— Вы же знаете: порядок нужен во всём. Кроме того, я не люблю приказывать, если можно попросить и получить согласие, — кузен серьёзным и слегка торжественным тоном озвучивает одну из моих любимых жизненных позиций.

Бросаю недоумённый взгляд исподлобья в сторону «милорда Ректора». Ну, надо же... Ксо не любит приказывать? Да только этим и занимается всё то время, которое мне довелось его знать! Или это просто игра на публику? Согласен, публики мало. Собственно, зритель у разворачивающегося в кабинете начальника тюрьмы действа один. Я.

Ксаррон видит растерянность на моём лице и недовольно морщится, словно говоря: «Не мешай, я занят». Что ж, не буду, раз просишь. Но и объяснения услышать не откажусь. Позже. Когда будет решена одна небольшая, но насущная проблема...

— Хорошо, я займусь молодым человеком, — сообщает Рогар после паузы, заполненной нелёгкими раздумьями.

— Со своей стороны, окажу всяческую помощь, Мастер... Если понадобится.

— Это будет нелишне, милорд... Однако, не понимаю, зачем Вам понадобилось моё скромное участие, если есть и другой достойный претендент?

Претендент? А, он имеет в виду меня... Нет уж, взваливать на свои хрупкие плечи обузу в лице запутавшегося в истинных и мнимых ценностях Шэрола не буду. И нечего на меня так смотреть!

Основательно прикладываюсь к фарфоровой чашке. О, ещё несколько минут, и вино совсем остынет... Надо поторопиться!

— Мой племянник? — Ксо качает головой. — Ему некогда.

— Мне право, даже стыдно, милорд, — вполне искренне признаёт Рогар. — Вмешиваться в творение других рук в тот момент, когда оно уже в шаге от завершения...

— Ив не будет против. Правда? — ехидный взгляд в мою сторону.

— Не будет, — буркаю себе под нос.

— Вот видите, Мастер: беспокоиться не о чем! — преувеличенно весело заявляет Ксо, но Рогара не так-то просто сбить со следа:

— Ваш племянник обучался под Вашим руководством, милорд?

— Ну что Вы! К счастью, или к сожалению, нет. Он у меня... самородок.

— Самовыродок, — не могу удержаться, хоть тресни. Знаю, что произойдёт, но не могу.

Мастер на миг замирает, словно статуя. Перекатывает произнесённое мной слово в своих мыслях. Щурится и... На резко очерченные губы заползает улыбка. Медленно. Лениво. Довольно.

— Как Вы сказали, лэрр? «Само» — кто?

Молчу, сосредоточенно рассматривая затейливую гирлянду цветов, опоясывающую чашку в моей руке. Только бы не рассмеяться... Только бы не рассмеяться... Только бы...

— «Самовыродок», я правильно расслышал?

Наши взгляды встречаются, и я вижу, как в серых глазах разгорается веселье.

— Совершенно верно, Мастер.

— Скажите, лэрр... Мы с Вами уже встречались?

— Не в этой жизни.

— Вот что, господа, мне пора! — вдруг спохватывается Ксаррон. — Простите, что оставляю вас без своего общества, но заведение, находящееся на моём попечении, вечно требует забот... С Вами, Мастер, мы ещё сегодня увидимся, я надеюсь... Ив! Веди себя прилично! Не забудь, что после праздников ты будешь мне нужен!

Когда последние отголоски торопливых шагов «милорда Ректора» стихают за закрытой дверью, Рогар усмехается:

— Не ожидал.

— Чего именно? Встретиться здесь или встретиться со мной?

— И того, и другого, если честно. Но ещё больше меня удивляют твои... таланты.

— Таланты? Ерунда! — поднимаюсь из кресла и подхожу к окну, на подоконник которого присел Мастер. — Так, небольшая зарисовка... Наудачу.

— У тебя получилось, — спокойная констатация факта.

— Думаешь?

— Уверен.

— Ты присмотришь за Шэролом? — жалобно заглядываю в смешливую сталь глаз своего хозяина.

— Если ты просишь... — улыбка. Добрая и довольная. — Хотя, лучше бы ты занимался им сам.

— Не-а, не могу.

— Почему же?

— Дядя же сказал: мне некогда.

— И чем ты занят, позволь узнать?

— Да так... всяким разным, — сказать ему или нет? И сказав, ничего не потеряю, и, не сказав, останусь при своём. Трудный выбор, правда?

— Столь же важным, как и сегодняшняя... зарисовка? — лукаво уточняет Рогар.

— Примерно. Может быть, ещё важнее.

— Это касается Дэриена? — он, как всегда, зрит в самую суть.

— Частично.

— Поподробнее можно? Ты имеешь в виду болезнь и её виновника?

— Да, если хочешь.

— И?

— Что? — непонимающе встряхиваю головой.

— У тебя есть по этому поводу предположения?

— Почему же предположения... Мне известен человек. И я даже представляю себе его мотивы... Немного. Но гораздо больше меня интересует совсем другое.

— Например? — Мастер мигом серьёзнеет.

— Что ты можешь рассказать мне о Лаймаре?

— О ком? — удивлённо расширенные глаза.

— Первый раз слышишь это имя? Не поверю!

— Не первый, но... Впрочем, постараюсь удовлетворить твоё любопытство.

— Это не любопытство! — возражаю. Может быть, слишком горячо. — Информация нужна мне для дела!

— Ну, разумеется... — хитрая улыбка. — Итак, Лаймар... Сверстник придворного мага — ты с ним уже знаком, как я понимаю... Так же, как и Герис, являлся учеником почтенного Лара, без вести пропавшего более пятнадцати лет назад. Способностями не обделён, и мог бы претендовать на более высокое положение, нежели занимает сейчас, но по каким-то причинам отступился от своих претензий и довольствуется имеющимся. Хитёр, не забывает ни дурного, ни хорошего. Предпочитает держаться в тени, но не упускает случая заявить миру о своих достоинствах.

— А что насчёт его тайных помыслов?

— Помыслов?

— Ну да. На какое из отделений Стражи он работает?

Рогар целых три вдоха внимательно смотрит на меня, потом переспрашивает:

— Почему ты считаешь, что он связан с...

— Хочешь сказать, Лаймар строит козни сам по себе?

— Пожалуй, нет... Но с чего ты взял, что...

— Он, определённо, был или остаётся до сих пор связан с Постоялым Двором. Южного разлива.

— И как ты это определил? — во взгляде Рогара проступает деловой интерес.

— Ты никогда не видел, как «караванщики» пьют taaleh?

— Признаться, нет.

— А я видел. И с уверенностью могу заявить, что Лаймар не только хранит в своём сердце традиции Южного Шема, но и следует им так, как это принято на местном Постоялом Дворе.