Анна Завгородняя - Колдун (СИ)

— Я не могу тебе ничего рассказать сейчас, — сказал он, — Потом ты сама все узнаешь, когда придет время и поймешь, почему мы вернулись за тобой спустя столько месяцев…

Я расчесала волосы и быстро заплела их в косу.

— Я с вами никуда не поеду, — сказала я решительно и подпоясавшись, шагнула мимо Серко, толкнув дверь ногой, — И если Ворон этого еще не понял, то мне жаль разочаровывать его, — я почти сбежала по ступенькам вниз, Серко последовал за мной, скользя почти бесшумно. Внизу в большом обеденном зале я увидела Радомира, сидевшего за одним столом с Вороном. Больше посетителей не было, не смотря на то, что в такое время зал обычно гудел, словно пчелиный улей и моя сменщица едва успевала разносить заказы, ловко лавируя меж столиков. Едва я сошла с последней ступеньки, как мужчины, до этого что-то ожесточенно обсуждавшие, вмиг замолчали и повернули ко мне свои лица. Ворон был спокоен, а вот Радомир хмурился, но при виде меня сделал над собой усилие и улыбнулся, хотя я сразу почувствовала фальшь в его улыбке.

— Влада, — произнес хозяин таверны.

Серко обошел меня и встал за спиной Ворона, устремив свой пристальный взгляд на мое лицо.

— Я никуда не еду, — четко произнесла я, глядя прямо в глаза Бренну. Он встретил мой взгляд с ледяным спокойствием.

— А разве я говорил тебе, что ты имеешь право решать? — спросил колдун.

Я вспыхнула.

— Ты не можешь заставить меня, — возразила я, хотя не была так уверена в своих словах. Ворон почувствовал мое колебание.

— Хочешь проверить что я могу, а что нет? — в его голосе прозвучала угроза. И тут я услышала голос Радомира. То, что он произнес, меня удивило и поразило одновременно.

— Влада, — сказал он, — Тебе придется поехать. Как не тяжело мне это говорить…

Я перевела взгляд с лица Ворона на лицо Радомира.

— Что? — только и смогла сказать я, удивленная и в то же время обиженная его внезапным предательством. А я-то ожидала его поддержки.

— Так надо, — добавил поспешно хозяин таверны и встал из-за стола. Я посторонилась, пропуская его мимо себя. Словно мужчина спешил спрятаться от своих слов и от обвинения в моих глазах. Мои руки как-то сами собой сжались в кулаки.

— Ты уже собрала свои вещи? — голос Ворона нарушил тишину. Я открыла было рот, намереваясь ответить какой-то колкостью, когда двери в таверну распахнулись, пропуская людей Ворона. Они направлялись к нам. Уселись за стол, рядом с Бренном. Тут же появилась и моя сменщица. Она расставляла на столе тарелки и ложки, а я все это время глупо пялилась на невозмутимое лицо Ворона.

— Советую поторопиться, — сказал он, — Иначе поедешь в том, что на тебе сейчас. Никто ждать не будет, пока ты изволишь копаться, перебирая свои тряпки, — его тон выдавал раздражение.

Я резко развернулась и едва сделала шаг в направлении лестницы, как тут же услышала, как он продолжил:

— Бери только самое необходимое.

Я остановилась и повернулась к нему.

— А как же Ярослав? — спросила я, — Мне надо собрать мальчика…

— Он остается здесь, — последовал ответ.

Мое сердце упало вниз.

— Как остается? — я переместила взгляд на лицо Радомира, он стоял у стойки, натирая полотенцем и без того идеально блестящую поверхность огромного медного чана. Внезапно, я поняла, почему он не смотрит мне в глаза — он боится увидеть упрек и осуждение.

— Я присмотрю за ним, — сказал хозяин таверны, — Можешь не беспокоиться, буду заботиться, как о собственном сыне, пока ты не вернешься за ним… — произнес и осекся.

Я вздрогнула. Мой взгляд переместился на лицо Ворона. Он смотрел на меня равнодушно. На каменном лице не дрогнул единый мускул. И я поняла, что спорить бесполезно.

— А я вернусь? — спросила я. Ответом мне была тишина.

Положив кисти рук на луку седла, я покачивалась в такт равномерным шагам гнедой кобылки, выданной мне Серко. Грязный осенний день повис над нами тяжелыми, налитыми влагой, облаками, серыми и унылыми, так прекрасно передающими мое настроение. Я уныло смотрела в спину едущего впереди всадника. Наш небольшой обоз ехал цепочкой во главе с Вороном. За ним следовал Серко, затем несколько его людей и в самом центре находилась я. Мы были в дороге уже несколько часов. Признаюсь, до какого-то определенного момента я все еще надеялась, что появится Кнут и каким-то чудом мне удастся вернутся назад к такой спокойной и уже привычной устоявшейся жизни… Но ничего подобного не произошло. Все так же тряслась в седле. У меня, непривычной к такой долгой езде верхом, уже болела спина и ноги. Мне казалось, что они так и останутся до конца моих дней, согнутые колесом. За все время, проведенное в пути, никто из людей обоза не заговорил со мной, хотя и между собой они тоже не особенно общались, изредка перебрасываясь парой фраз. Ехали спокойные, молчаливые, с невероятно прямыми спинами. Люди, привыкшие проводить много времени в седле. К вечеру я отстала и плелась уже в самом хвосте обоза, за грохочущей по ухабам и выбоинам телегой.

На первом же привале я буквально упала с лошади и если бы не чьи-то заботливые руки, подхватившие меня при падении, я неминуемо растянулась бы прямо в луже, под копытами кобылы. Я была такой уставшей и разбитой, что даже не помню, поблагодарила ли мужчину, спасшего меня от позорного падения лицом в грязь. В тот момент мне было все равно. Я уехала так поспешно, что мне не дали попрощаться ни с братом, ни, тем более с Кнутом. Внутри меня царила полная неразбериха. Я не понимала, куда меня везут и зачем я понадобилась северянину. Я только и могла представить себе, что почувствует мой жених и Ярослав, когда узнают, что я уехала неизвестно куда, да еще в такой сомнительной компании.

Я сидела на корточках, прислонившись спиной к толстому стволу дуба. Закрыв глаза, я мечтала только об одном, что бы все, что сейчас происходило со мной, оказалось сном. Страшным кошмаром, от которого я благополучно проснулась бы ранним утром, находясь в таверне в своей маленькой, но такой уютной теплой комнате на втором этаже. В какой-то момент я даже порадовалась, что Ярослав сейчас находится в спасительном тепле дома, под присмотром Радомира и даже позавидовала ему. Как бы мне сейчас хотелось оказаться в своей маленькой теплой комнатке. Сидеть на кровати, укутав ноги в теплый плед и слушать ветер за окном.

— Эй, ты! — низкий мужской голос вывел меня из оцепенения. Я открыла глаза и повернулась на зов, твердо уверенная, что обращаются именно ко мне, и я не ошиблась. Один из воинов Ворона, высокий, светловолосый мужчина с короткой острой бородкой на квадратном лице, стоял в шаге от меня и смотрел мне прямо в глаза. Я удивленно изогнула брови, не понимая, что ему могло от меня понадобиться.