Анна Завгородняя - Метелица

— Я надеюсь, что Руадан тебе поможет, — сказала я желая ему этого от всего своего сердца.

— Если бы ты знала, как я сам хочу этого, — ответил мне князь. Я задержала взгляд на его мрачном лице и вздохнув поспешила к очагу. Близилось время обеда.

Вальгард стоял на носу своей ладьи и задумчиво смотрел вперед на синее глубокое море, раскинувшееся по обе стороны его корабля. На носу ладьи хищно щерился деревянный дракон, мокрый от высоких волн, за спиной хлопал парус. Попутный ветер оставил всю дружину вождя без работы. Они сидели на лавках, скучающе завали и начищали оружие.

Когда подошедший Бёдвар позвал Вальгарда по имени, тот повернулся к нему в пол-оборота.

— Знаешь, мне кажется, ты прав, — сказал вождь, не дав старому воину даже рта раскрыть. Бёдвар не удивился и молча встал рядом со своим предводителем, за которым ходил вот уже столько лет. Они знали друг друга слишком давно и слишком долго и пережили вместе немало как удачных дней, так и тяжелых, когда казалось, что впереди нет ничего. Бёдвар видел, что сейчас творилось на душе у его друга и понимал, что сам стал невольной причиной этой тоски, появившейся в глазах Вальгарда. Вождь думал о Хареке, и кажется уже был готов признать своего сына.

Бёдвар знал, что это грозит огромной проблемой со стороны Асвейг. Эта ведьма не захочет, чтобы ее Трюггви отошел на задний план, да и сам мальчишка тоже вряд ли обрадуется подобной перспективе стать вторым, особенно после того, как привык считать себя единственным наследником своего отца. Да вот только Бёдвара их чувства волновали меньше всего. Поорут и успокоятся, думал он, а Стонхельму нужна крепкая рука и Трюггви тут совсем не к месту. Именно в Хареке старый дружинники видел продолжение Вальгарда, что и не переставал твердить своему вождю. И если много лет назад, когда Харек был еще слишком мал, Бёдвару не удалось переубедить Вальгарда, то теперь это казалось более возможным. Вождь уже иначе смотрел на все и кажется слова Бёдвара в этот раз возымели должное действие. Вальгард задумался и это было половиной дела.

— Когда мы вернемся в Стонхельм, я отправлюсь к Хареку и поговорю с ним, — произнес Вальгард, прервав размышления Бёдвара.

— Это правильное решение! — поддакнул воин, а сам подумал только о том, чтобы Харек не отказался от разговора с отцом, но это он возьмет на себя. Лишь бы судьба не смешала им карты.

Бёдвар невольно вспомнил утро, когда он привез на Лебединый утес этого человека, назвавшегося Желан. В том, что Харек и Метелица знали его, сомнений не было, да только вот старому воину показалось, что Харек совсем не был рад этой встрече.

— Не совершил ли я ошибки, когда взял этого мужчину на свой корабль? — подумал Бёдвар. Но теперь было поздно что-то менять, и он надеялся, что все уладится к их возвращению.

Поздний вечер разлился за окном темными сумерками. Где-то над морем еще багровела темная лента заката, последнее прощание солнца с сегодняшним днем, перед тем, как окончательно утонуть в темной воде. Закончив убирать со стола, я показала Желану комнату, в которой он будет спать, и мужчина поблагодарив меня, сказал, что устал и хочет выспаться. Я не стала ему мешать и прикрыв за собой двери, вышла в коридор. Несколько шагов, и я у лестницы. Спустившись на первый этаж, захватила теплый шерстяной платок, привезенный мне Бёдваром из Стонхельма, накинула его на плечи и вышла во двор. Харек после ужина куда-то исчез, и я была уверена, что найду его на заднем дворе, на облюбованной северянином лавке, под раскидистыми ветвями широкого дуба. Я не ошиблась.

И хотя уже было достаточно темно, я безошибочно подошла к столу, разглядев силуэт северянина, застывший на лавке. Затаив дыхание, приблизилась, встала рядом, словно ожидая приглашения присесть, но Харек просто подвинулся, освобождая мне место. Я селя рядом и несколько долгих минут мы просто молчали, пока я набиралась храбрости заговорить, но Харек сделал это первым.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросил он.

Я кивнула, но в сгущающейся темноте, он не мог этого увидеть и тогда ответила простое да.

— Мы не договорили сегодня, — сказала я, — Приход Бёдвара помешал…

Харек в темноте нашел мою руку, легко сжал пальцы.

— Я слышал твои слова и поверь, тебе не за что было простить у меня прощения. А еще я слышал то, что сказал тебе сегодня Желан. Он хочет, чтобы вы снова были вместе….

— Подожди! — я высвободила пальцы, и моя ладонь легла на его губы. Кожу обожгло горячее дыхание, и я вздрогнула от этого ощущения. Щеки заалели, но темнота скрыла и это. Мне было смешно от того, что я вот так продолжаю стеснятся мужчины с которым уже испытала все, что только может испытать женщина, но тем не менее недомолвки между нами и та стена непонимания отдаляли нас друг от друга.

— Мне нет дела до того, что хочет Желан, — произнесла я тихо и добавила, — Он — мое прошлое, с которым я с радостью рассталась, а ты — мое будущее. Прости меня, что сразу не смогла дать ответ, наверное, я просто испугалась. Мне действительно было нужно время, чтобы все обдумать. Я боялась сама себе признаться в том, что тоже люблю тебя и… — договорить мне не дали. Горячие губы накрыли мой рот, и я закрыла глаза, отдаваясь нахлынувшей волне наслаждения, пронзившего меня до кончиков пальцев. Запутавшись в его волосах, я позволила поднять себя на руки, все еще не разрывая при этом нашего поцелуя. Застонала, когда Харек отстранился, открывая двери в дом.

— Люблю тебя, — прошептала я.

Харек взлетел по лестнице наверх со мной на руках. Его сердце гулко билось под моей ладонью. В мою комнату мы вломились, и я даже не подумала о том, что возможно Желан нас услышит, я просто не могла думать нормально, пока меня целуя уложили на постель. Я хотела только, чтобы это безумие, что зовется любовью, продолжалось бесконечно.

— Метелица! — прошептал жарко мой северянин и я пропала. Окончательно и бесповоротно.

Желан не спал. Его окна не выходили на задний двор, но слух Хейд позволил молодому князю расслышать каждое слово, сказанное женщиной, которую он любил, другому мужчине. Княжич сжал руками голову, вжимаясь лицом в подушку, зло стиснул зубы, понимая, что уже давно потерял Метелицу, но вот только понял это лишь теперь, даже не тогда на кухне, когда говорил девушке, что не будет препятствовать ее счастью. Кажется, в тот момент он сам не верил, что подобное возможно, а теперь Желан убедился, что это все. Для него.

Хейд внутри него рвался на волю. И кажется сам дом пытался избавится от существа. Хейд чувствовал себя отвратительно. И при этом ему так как никогда хотелось крови, хотелось убивать, или самому умереть. Это было больно, и княжич невольно вспомнил как увидел Метелицу тогда на рынке, когда проезжал мимо с Милавой. Неужели, она чувствовала нечто подобное, когда увидела его с другой женщиной, подумал он. Если так, решил Желан, то теперь они квиты. Боль за боль.