Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)

— У тебя не хватает запасов внутреннего источника, Фирто не зря советовал, в таких случаях, использовать заряженные накопители.

— И что теперь? Большой переход не очень удобен, слишком много глаз. Может же возникнуть ситуация, когда нужно срочно уйти?

— Вполне допускаю и поэтому необходимо тренироваться. Храмовник мне как‑то объяснял, что мощность не зависит от размера энергетического ядра, он практически у всех одинаков, главное — плотность, позволяющая увеличить массу при том же объёме.

— Серхео, ты можешь как‑нибудь попроще объяснить? — она состроила страдальческое лицо и захлопала ресницами.

— Запросто, но не буду этого делать — тупая блондинка из тебя совершенно не получается.

— А если вот так? — Нарейса надула щёки и вытаращила глаза.

— Не верю, — произнёс я сакраментальную фразу.

— Тогда так, — она высунула язык, оттянула уши и тут же прыснула в ладошку, не выдержав моего ироничного взгляда. — Да поняла я, поняла.

— Вот это другое дело. Теперь о методе наращивания энергетической массы — сжимаешь ядро насколько возможно, а я заполняю освободившееся место и так до тех пор, пока не остановится поток. Одного раза, естественно, будет мало, потребуется какое‑то время для структуризации и уплотнения наложенных слоёв. Проведём несколько сеансов и у тебя, в дальнейшем, не будет проблем с переходами.

— Начнём прямо сейчас? — Нарейса стала поудобнее устраиваться на траве.

— Лучше перейдём на нашу территорию, там проще контролировать процесс и не нужно беспокоиться о посторонних.

— Как скажешь, мой арахейо, — она обворожительно улыбнулась и в глазах промелькнули бесенята.

Кхара стояла по щиколотки в воде и наблюдала за медленно плывущими облаками у самого горизонта. За её спиной, на песке, то и дело раздавались воинственные вопли и рычание — Сергис с дочками играл в охоту, изображая дичь, а малышня свирепых и опасных хищников. Она оглянулась и не сдержала улыбки — 'слабое животное' уже завалили и усиленно 'грызли' ухо и руки. Здешняя жизнь нравилась своим спокойным и безмятежным течением, сын уже довольно сносно общался на русском с местными обитателями и добровольно взял на себя обязанности развлекать детей. За месяц, проведённый в странном, по человеческим меркам, месте, Кхара начала потихоньку понимать эмоции на бесстрастных лицах своих новых подруг. Возможно это связано с всё ярче проявляющимися изменениями её собственного тела, поначалу приводившие в тихую панику, но заметив, что Хисто принимает это как должное, постаралась успокоиться. Как‑то случайно она подсмотрела сузившийся от ревности взгляд Веры, брошенный на Нарейсу, а у Татьяны иногда в глазах проскакивала тоска, когда Сергис возвращался в Центр. Кхара не считала нужным вмешиваться в личную жизнь тех, кто спас и дал приют, поэтому никого и ни о чём не расспрашивала.

Она потрогала мягкие тёмно — серые чешуйки на коже, провела языком по заострившимся зубам и вздохнула — судьба в очередной раз принесла глобальные перемены. Дети наигрались и угомонились — Катя с Аней уснули на груди дремлющего отца, а Морана сидела рядом и внимательно смотрела на женщину. Эта девочка иногда пугала Кхару своим взглядом, чем то напоминающим хассу, смертельно опасного хищника из джунглей Рекана, маленькой страны в экваториальной части Рахо. Ещё в бытность студенткой биологического факультета она ездила на практику в тропики, где успешно заблудилась в густом лесу. Ей даже не помог лучемёт, когда из густой листвы выскользнуло чёрное гибкое тело и мягкой лапой выбило оружие из руки. Иссиня — чёрные глаза уставились в лицо и несколько минут разглядывали нарушительницу охотничьих угодий, затем хасса лениво развернулась и мотнула головой, приглашая за собой. Она провела девушку до людской стоянки и тихо растворилась между деревьями. Вся группа смеялась, утверждая что при встрече с таким животным выживших не бывает в принципе — откровенно говоря сбивчивому рассказу элементарно не поверили. Потом ещё долго Кхару насмешливо называли хассой, а сейчас тот же зверь, в облике маленькой девочки, чёрными глазёнками следил за её движениями. Женщина даже встряхнула головой, избавляясь от наваждения и тут же облегчённо выдохнула, увидев Морану, мирно сопящую под крепкой рукой отца.

На Земле наступила осень и Тёмка с Андресом отправились покорять учебные вершины, каждый на своём месте. Я потихоньку обучал Веру и Татьяну самостоятельно открывать переходы, хотя поначалу они упорно сопротивлялись моим преподавательским потугам. Кхара, Хисто и Анита выступали в роли зрителей, наблюдающих за моими мучениями, а детвора служила мелким, но отвлекающим фактором, сбивающим учительский настрой. Первая удачная попытка вышла у Татьяны — чётко очерченный прямоугольник стабильно держался вровень с полом. В него сразу же сунулась любопытная Морана, замерла и кинулась обратно, выскочив в холл с громким визгом и слезами на щеках. У меня, честно говоря, сердце ёкнуло от неожиданности случившегося. Я подхватил дочку на руки и прижал к груди:

— Испугалась, маленькая

— Пугалась, — зашмыгала носом в куртку.

— Страшно там?

— Касиво, — замотала отрицательно головой.

— Не делай так больше без спроса, хорошо, а то папа боится за тебя.

— Хошо, — она слезла с рук, но не отошла к сёстрам, а потянула меня за палец к проходу. — Идём, па, идём. Хочу туда.

Катя с Аней, глядя, что их собираются лишить чего‑то интересного, тут же вцепились в мои ноги с требовательным 'Па и я, и я'. Женщины с тревогой переглянулись и Вера попыталась сказать нечто предостерегающее, но я постарался успокоить их, так как был твёрдо уверен в абсолютной безопасности детей.

— Ну что, малышня, — я присел на корточки, — немного погуляем?

— Гуля, гуля! — завизжали они радостно и как белки полезли на мои плечи.

Первое нормальное свидание со Спиралью Миров заставило глазёнки заблестеть, а головки закрутиться во все стороны. Троица шустро спустилась с 'папы — дерева' и, взявшись за руки, бодро засеменила к ближайшей сфере.

— Девочки, только руками ничего не трогайте.

— Хошо, па. — Катя внезапно расцвела яркими красками.

— Да, да. — засверкали остальные.

Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего — кажется, даже челюсть немного отвисла. Дети постепенно удалялись, отражаясь весёлыми огоньками на чёрной поверхности, я быстро опомнился и кинулся следом.

— Да вы же мои красавицы, — обхватил всех разом и прижал к себе.

— Пусти.

— Па, пусти.

— Я сама, сама.

Девчонки завозились, пытаясь выбраться из объятий и пришлось развести руки:

— Ну идите, идите, не буду больше мешать.

Они остановились у сине — зелёного шара и не сговариваясь сели, восторженно рассматривая незнакомый мир. Я встал сбоку и начал объяснять: