Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

— И демонов, рифмующих слова, больше на меня не напустишь! Сам ты говнюк!

А дальше случилось непредвиденное.

Пока Занз-Ундикравн с брезгливостью вытирал лезвие топора от густых бальзамов магистра, обезглавленное тело вдруг зашевелилось, и из него вылез карлик. Подобный фокус вождю Отшибины уже пришлось наблюдать — ведь именно он санкционировал как укомплектование, так и разукомплектование Чичеро, но сейчас подобного поворота он не ждал.

Телохранители, а также прячущийся Зунг так и вытаращились на этого карлика, сидевшего в Гру. Да и было на что посмотреть: всё тело этого совершенно обнажённого создания было покрыто какими-то бурыми наростами вроде больших бородавок.

Врод Занз-Ундикравн и телохранители, должно быть, подумали, что имеют дело с обычным карликом из Отшибины, только больным какой то кожной болезнью, и они за это поплатились.

Зунг почувствовал неладное, но, опасаясь выдать себя, не мог никого предупредить. А дальше ему пришла на ум памятная встреча с шипастым великаном Плюстом. Ибо этот бородавчатый карлик, сидевший в теле Гру, наверняка принадлежал к жутким тварям из той же самой Шестой расы.

Его бородавки плевались в нападающих какой-то остро пахнущей зелёной жидкостью. Занз-Ундикравн и его телохранители окружили этого необычного карлика и набросились на него все впятером. Сразу же и пострадали.

Зелёная жидкость показалась Зунгу более концентрированной версией яда, что смазывал оконечности шипов Плюста. В этой консистенции яд разъедал плоть в местах попадания, а через некоторое время вызывал возгорание телесных бальзамов.

Сначала запылали, подобно ярко-синим факелам, четыре тела телохранителей, затем синий огонь поразил и охраняемое ими высокопоставленное тело.

Когда всё догорело синим пламенем, карлик наскоро осмотрелся, увидел свою фальшивую голову, подошёл к ней и нахлобучил на себя сверху. Затем — вернулся к туловищу в некромантской мантии, забрался в него, и придавил внешней головой, будто крышкой. Пока Гру ходил за своей головой, Зунгу, чтобы не быть замеченным, пришлось выбраться из-за своей ниши и перебежать за одну из колонн.

Выждав с полчаса, Зунг покинул Зеркальный зал. По дороге он не заметил ничего подозрительного, и только на выходе из дворца Управителя обнаружил, что вся стража перебита. Здесь также поработала опасная для мертвецких бальзамов дурно пахнущая зелёная жидкость. Гру ушёл, оставив после себя около двадцати трупов мёртвых карликов.

Ну и кому об этом расскажешь, думал Зунг, прошмыгивая помпезными ходами пещерного Занза подальше от дворца. Разве что — Лимну.

Пещерный город просыпался поздно, и редкие прохожие ещё не знали, что место главы воеводства вновь вакантно. Умбриэль Цилиндрон — Врод Занз-Ундикравн… Кто следующий?

В родные места Дулдокравн добрался с немалыми приключениями, так как множество шаек мёртвых карликов промышляло разбоем на дорогах. Долина Збуш Книл встретила его приветливо. Только вот родственников одноглазый разведчик здесь так и не встретил.

В своём «родовом замке» — замке лишь по карличьим меркам, похожем на настоящий лишь отдельными особенностями архитектуры вроде башенок с бойницами — он не нашёл никого из своей фамилии. Только старый слуга Ыркс продолжал здесь жить в ожидании хоть кого-нибудь из господ.

Четверо родственников Дулдокравна за эту зиму пропали без вести. Не шутил ли пройдоха Врод Занз-Ундикравн, когда передавал им привет? Общий сценарий каждой пропажи не поражал разнообразием. Пошла в лес погулять, вечером хватились, прочесали вдоль-поперёк — нету. Пошёл в лес погулять, на другой день хватились, прочесали — нету. Вышел во двор поиграть, через час хватились…

— Напомни мне, Ыркс, не было ли у нашей семьи каких-то недоброжелателей, или там завистников? — просил Дулдокравн.

— Завистников-то — почитай, что вся долина. Каждому хочется принадлежать к семье Краунов, да не всякий в ней родился. Да только не станут у нас своих похищать. За вашу-то родню, мой господин, и выкупа приличного не получишь, а без выгоды в наших местах ничего не делают…

Всё это Дулдокравн и сам знал. Поднимать руку на семью Краунов совершенно без толку, если ты сам не Краун. Да только и тут — кому она нужна, обедневшая младшая ветвь?

Жизнь в уединённой долине, если не считать похищения Краунов, текла почти по-прежнему. Из её жителей почти никто не перешёл в посмертие. Своего собственного некроманта, обученного у Флютрю, долина не имела, а ехать или посылать кого-то за Смертью в не слишком близкий Шенк мало кому хотелось. Конечно, если приспичит, то можно, но ведь не приспичило.

В Ыйгане, селении лесорубов, Дулдокравна знали хорошо — было время, он рассорился с роднёй и прожил здесь несколько лет. Теперь на его вопрос, не завелось ли в лесу чего-нибудь опасного, знакомые сразу отвечали, что, несомненно, завелось («ведь именно там твои родичи и пропали!»). Ничего опасного для самих лесорубов по лесу по-прежнему не ходило.

Дулдокравн подавил желание пойти и самолично прочесать лес в поисках следов похитителей. Это был бы пустой номер, ведь после последней пропажи прошло месяца два; все следы давно снегом замело, да ветром перепутало. К тому же, если он в этот лес пойдёт, то — как бы не состоялось ещё одной пропажи без вести, организованной по тому же сценарию: пошёл, хватились, прочесали, пусто…

Миссия, выполненная Дулдокравном совместно с настоящими разведчиками Лимном и Зунгом, развила в нём кое-какие навыки, сделала его осторожным. Может, только эти навыки, отработанные им в составе посланника Чичеро из Кройдона, и позволили ему целую неделю успешно петлять по лесу, уходя от особенно настырного разбойничьего отряда. Кстати, этот отряд его чуть не настиг на другой оконечности того же самого леса, у горы Башмак.

Если не ходить в лес, то в долине Збуш Книл совершенно нечего делать. Можно, конечно, посещать трактир в Ыйгане, где разливают высококачественный еловый напиток, да только среди лесорубов, которые в тот трактир ходят, через одного знаешь заранее, кто что расскажет.

Сам Дулдокравн рассказывал, какое в Цанце было вече (избегая подробностей своего в нём участия), рассказывал, пока не надоело, и пока не обнаружил, что ему самому уже рассказывают ту же историю.

Уличные девки Ыйгана также Дулдокравна не вдохновляли. Когда-то, лет сорок назад, среди них начинала свой трудовой путь старая Бокси из Шенка. Так вот, если Бокси с тех пор пережила много взлётов и падений, то все её прежние товарки, кажется, так и остались на прежнем месте.

Иногда, отвечая на слишком пылкие заигрывания девиц едва ли не из одного сострадания, Дулдокравн ловил себя на том, что думает он о Бианке, либо, что чаще, о госпоже Кэнэкте. Ясное дело, такими связями никто из Великого народа гордиться бы не стал. Он и не гордился. Он просто скучал.