Марина Андреева - Укради, заставь, убей, но реши. Или избавление от проблем

«Поздравляем! Вы активировали способность — ‘Проклятие’. Уровень навыка увеличен! Подробности в меню ‘Умения’»

Да ёшкин кот! Это что ж помимо стандартно предусмотренных я могу ещё кучу навыков своими действиями открыть?

— Слушаюсь, госпожа магичка, — понурившись бормочет, только что проклятый мужичок. — Она всё на меня сваливать стала, болезной прикидываясь, а какие у неё болячки могут быть в её-то годы? Ну вот я и… Ей богу, клянусь — больше никогда!

— А ведь она действительно больна была, — замечаю.

— Ой, спасибо вам! — кланяется в пол этот балбес. — Деньгами-то мы не богаты, но вот есть у меня сапожки заговорённые, сказывали будто в таких на востоке вестовые скороходы бегают и сносу им нет. Не скороходам, а сапожкам. И будто они каждому по ноге могут прийтись, — говорит и протягивает мне самые обычные на вид, длинные сапоги из тёмно-коричневой мягкой кожи. А сам приговаривает: — Вы только не подумайте, они новые, ни разу так и не одёванные, они ж на верную службу заговорены, раз одев уже никому не отдашь.

Стоило принять подношение и тут же в воздухе высветилось сообщение о завершении квеста под названием «Разбуди скрытые способности» и о награде в 10 % к экспе.

К таверне он меня вызвался проводить, и на том спасибо, ибо я дорогу ни то чтобы не помнил, а попросту из-за усталости не разбирал уже куда мне идти. А добравшись до места, я попросту кивнул оказавшейся весьма понятливой — хозяйке, и та без лишних слов провела меня в выделенную мне комнату.

Ни о какой ванне речи не шло, было уже далеко за полночь, и сил хватило лишь на то, чтобы сбросить одежду и упасть на кровать. А дальше пришла темнота.

Как выяснилось — темнота, это вовсе не сон был! Это Валентин выдернул меня из Лероуна, благодаря очень настойчивому требованию Григория, выражавшемуся в припухшем глазе моего нового наставника. По всему выходило, телохранитель, ну о-очень рьяно выполнял свои обязанности, ведь я по реальным меркам и двадцати минут в вирте не провёл.

— Ну вот и зачем? — поинтересовался я.

— Что значит зачем?! — вылупился на меня, явно пребывающий в неадеквате охранник. — Вы вообще представляете, что происходило с вашим телом? Да я… я… в шоке… — вдохнул он, при этом активно, но предельно осторожно, ощупывая меня, будто ожидал что моё тело должно вот-вот рассыпаться.

— Не поверишь, но я прекрасно знаю, на что иду, — пожимаю плечами, искренне сочувствуя Валентину и жалея, что здесь у меня нет скила «Святое лечение», способного устранить последствия рукоприкладства. — Вам бы холодное что-нибудь приложить, а лучше бодягу, — говорю.

— Угу, — понуро откликается он. — Вы уж объяснитесь со своими людьми, прежде чем вновь в костюм забираться.

— Есть у вас место, где можно спокойно поговорить и может чашечка кофе? — интересуюсь.

Прерываться на двадцатиминутном пребывании в вирте мне вовсе не хотелось, и я очень надеялся после разговора вернуться обратно в Лероун.

— Сейчас организуем, — помогая мне выбраться из вирт костюма, произнёс Валентин, которого кажется не так уж разозлило произошедшее. — Не забивайте голову. И не такое бывает, — поджав губы, пояснил он.

Пока я одевался, пока шли к той самой комнатке для бесед, я усиленно думал. Как-то слишком стремительно всё меняется в моей жизни. Ещё и слова Фёдора, сказанные во время нашего последнего разговора, припомнились, о том, что отец той девушки запросил информацию обо мне. И возникает вопрос: а что я собственно знаю о личной жизни Горюнова? Ведь ничего. Он оберегает её от папарацци как зеницу ока. А как давно работает на него Григорий? Надо бы попытаться расспросить.

— Вот, обустраивайтесь, — распахивая перед нами дверь, произнёс Валентин. — Мы на нижних уровнях, мобильные здесь не ловят, поэтому, когда понадоблюсь нажмите семёрку на селекторе, — указав взглядом на стоящий на столе телефон, добавил он, и удалился зализывать боевые ранения.

Комнатка была небольшой, квадратов десять, но нам этого пространства хватало за глаза. Из обстановки имелись несколько кресел, столик со всем необходимым для чае-кофе-пития, и офисный стол на котором стоял ранее упомянутый телефон.

Покрутился я возле непривычной конструкции кофе-машины, и решил не экспериментировать. Щёлкнул кнопочкой на чайнике, сыпанув себе в чашку пару ложек сахара и ложку растворимого кофе. Григорий тоже чиниться не стал, повторив мои действия. И вскоре мы уже сидели, прихлёбывая обжигающе горячий сладковато-горький напиток.

— Извини, я должен был предупредить, — произношу. — Но… ты бы всё равно не поверил.

— Это уж точно, — кивнул Григорий. — В голове не укладывается, как такое возможно? Зачем?

— О-о-о… на тему зачем говорить можно долго, — усмехнулся я. — А вот одно могу сказать: таким образом в последние годы тренируют элитные спецподразделения.

— Не мудрено… — покивал каким-то своим мыслям парень. — Хотел бы я уметь двигаться с такой скоростью. Это же такое подспорье…

— Угу, если мозги за конечностями поспевать будут, — ляпнул я с опозданием осознав, что по сути обидел собеседника. — Ты на свой счёт это не принимай, сам пойми тело и рефлексы это одно, а голова…

Какое-то время Григорий молчал. То ли действительно обиделся и решил продолжить играть роль неразговорчивого секьюрити, то ли обдумывал полученную информацию. Оказалось — второе.

— Правы вы. Даже если движения на рефлекторном уровне отработаются, то в целом осознанно так двигаться нереально. Зато в рукопашке той же можно… ух! Да элементарно увидев, что в тебя стреляют, обычному человеку ни за что с траектории не уйти, а так… Во сколько раз ускорение?

— В тридцать, — отвечаю.

— Офигеть! Это ж спортсменов если туда пустить, они все рекорды побьют!

— Уже пустили, думаю.

— А можно мне попробовать? — робко, с совершенно не вяжущейся к его облику, детской надеждой, спрашивает. — Или подготовка длительная нужна? Так у меня форма хорошая… — говорит, а у самого глаза азартным блеском так и сверкают.

— И ты даже не спросишь: что там?

— Да какая разница! — удивлённо воззрился на меня Григорий.

— Давай договоримся. Я задаю вопросы, ты отвечаешь, а потом узнаю, можно ли тебя подключить к этому делу. С адаптацией, кстати, проблем не должно возникнуть, у тебя действительно физическое состояние в разы лучше нежели у меня.

— Задавайте, — произносит, хотя и заметно, что колеблется между долгом и желанием, очевидно победило второе.

— Как давно ты работаешь на Горюнова?

— Седьмой год.

— У него есть дети? — спрашиваю, он кивает. — Расскажи о них.

— Он не любит, когда кто-то распространяется о его семье…