Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

— Будь добр, слезь с меня.

— С превеликим удовольствием, — ядовито ответил дикарь, выбираясь задом из шалаша.

Следом выползла я и огляделась. Лес был окутан сероватой дымкой рассвета, от озера полз туман. Я зябко передернула плечами и обернулась к своему спутнику. Флэй собирал оставшиеся припасы в сумку, не обращая на меня внимания. Я развернулась и направилась к озеру, чтобы ополоснуть лицо. Глаза, после ночных слез, опухли, да и сон не спешил покидать меня. Мужчина обернулся, провожая меня взглядом, и снова вернулся к своим делам.

Когда я вернулась, немного посвежевшая и совсем замерзшая, он кивнул мне на лошадь. Послушно забравшись в седло, я получила кусок хлеба и половину кругляша колбасы. Завтрак прошел в седле и в неприятном молчании. Впрочем, разговаривать мне не хотелось, я все еще злилась на него. А мужчина всем своим видом показывал, что общаться со мной не желает.

В такой охлажденной атмосфере мы встретили полноценный рассвет. Иногда обменивались сухими фразами, а к моменту, когда перед нами вырос очередной город, даже въехали поодиночке. Я сознательно придержала лошадь, потому въехали мы в Кам каждый сам по себе. В том, что, отделяясь от Флэя, я делаю ошибку, я узнала очень быстро. Он успел отъехать шагов на пятьдесят от ворот, когда в них въезжала я.

Стражник, стоявший на воротах, выцепил меня взглядом и махнул рукой. Удивленно вскинув брови, я подъехала к нему.

— Что вам угодно? — осведомилась я.

— Слезай, — махнул он рукой.

Пожав плечами, я спешилась, но все-таки показала, что недовольна.

— Ваша фамильярность недопустима, — произнесла я. — Будьте любезны обращаться ко мне на «вы».

— Ты себя видела, девка? — усмехнулся стражник. — Давай, шагай в караулку, плату за въезд в город отдавать будешь.

— Что? — возмутилась я. — Во-первых, в каком тоне вы позволяете себе разговаривать со мной, а во-вторых, какая плата, благородный тарг передо мной въехал бесплатно.

— С хорошеньких тарин в мужском костюме у нас плата особая, — похабно ухмыльнулся стражник, и ему на плечо сзади легла рука.

Флэй рывком развернул к себе хама и ударил в лицо, после присел над ним, уперев колено в грудь и полюбопытствовал.

— С каких пор в стражи берут скот?

— Благородный тарг, так это же…

— Моя жена, ясно? — рявкнул мой дикарь. — Теперь быстро извинись перед тарганной, пока я твою требуху на кулак не намотал.

— Так костюм же мужской… — пробормотал стражник.

— Как они мне надоели, — Флэй закатил глаза. — Путешествовать верхом так удобней, что неясного?! Ты по ее разговору уже должен был определить, что перед тобой дама, а не дешевая девка.

— Но костюм… неприлично…

— Давай тебя оденем в платье и отправим в путь верхом, потом расскажешь, как тебе понравилось, — рыкнул сын Белой Рыси и поставил стражника на ноги. — Извиняйся!

— Благородная тарганна, простите, дурак, не разглядел, — пробормотал стражник.

Флэй выжидающе посмотрел на меня. Я махнула рукой, и мой спутник пинком придал направление блюстителю Камского порядка. Затем взял меня за локоть и оттащил подальше.

— Будем дальше кривляться и показывать норов, или перестанем мается дурью? — поинтересовался мужчина.

— Да, как ты смеешь? — возмутилась я. — Мое недовольство имеет под собой основу, а вот твое молчание совершенно необоснованно.

— Может, я должен был начать извиняться? — сухо спросил Флэй.

Я смерила его гневным взглядом. Но он только махнул на меня рукой и указал идти за собой. Я хотела было показать ему, что он никто и не смеет мне указывать, но быстро вспомнила неприятный инцидент на воротах и догнала его, ведя лошадь в поводу.

— Насчет моего молчании, — произнес Флэй. — Не вижу смысла заискивать перед тем, кто виновен в тех же грехах.

— Что? — я потрясенно посмотрела на него. — Пока я заботилась о других больше, чем о себе!

— Правда? — мужчина обернулся и смерил меня насмешливым взглядом. — А так ли это, тарганночка? Ты обвиняешь меня в том, что я со своей местью погубил множество жизней одним своим поступком, так? — я кивнула. — Скажи мне, ты ненавидишь герцога?

— Всей душой, — глухо отозвалась я.

— И смерти желаешь?

— Желаю!

— То есть ты настолько сильно его ненавидишь, что смогла бы забрать его жизнь? — уточнил Флэй. Я осторожно кивнула в ответ, но тут же уточнила.

— Я хотела отравить себя вместе с ним, чтобы освободить землю от этого зверя, но я этого не сделала.

— Значит, ты хотела убить его, но пощадила так же, как я когда-то? Оставила ему на растерзание еще какую-нибудь Сафи или Золи? Их мужей, отцов, женихов. Так? — я застыла, ошарашено глядя на него.

— А почему передумала? — осведомился мой спутник.

Я не спешила отвечать, вдруг с ужасом поняв, что твердыня моей убежденности дала трещину.

— Так почему? — не отставал Флэй.

— Не хотела, чтобы он и там не давал мне покоя, — тихо ответила я и скривилась, глядя на едва уловимую усмешку, скользнувшую по губам дикаря.

— То есть, ты оставила его жить и творить дальше свои мерзости только потому, что лично тебе не хотелось видеть его рядом в ином мире? И что отличает нас друг от друга, Сафи? Я оставил герцога жить, чтобы удовлетворить жажду своей мести и насладиться его страданиями. А ты хотела оставить ему жизнь, чтобы избавиться от него, совсем не думая о тех жизнях, которые он еще загубит. Ты обвиняешь меня лишь на том основании, что лично ты могла выиграть от смерти герцога, но те же деревни и город для тебя остаются устрашающей, но совершенно далекой от души и сердца трагедией. Так почему я должен был в тот момент думать о таких же далеких и нереальных для меня людях? Ты злишься не столько за гибель людей, сколько за то, что ими Найяр проложил тебе дорогу к храму, не так ли? Взгляни себе в душу, Сафи, взгляни пристально и скажи честно, о чем чаще ты жалела: о себе или о погибших людях? И если о людях, то как же ты так эгоистично хотела свободы только для себя, забыв о тех, кто стоит в очереди на смерть от герцогской руки?

— Хватит! — воскликнула я.

— О себе, не так ли, — усмехнулся Флэй. — Как и я, правда, тарганночка? А теперь я покажу тебе, что забрав жизнь герцога, ты бы тоже поступила эгоистично и погубила жизней еще больше.

Мой непонимающей взгляд встретил очередную усмешку на губах мужчины..

— У Найяра нет прямых наследников, стало быть, после его смерти начнется грызня за власть. А есть еще Бриатарк, Владыка, другие государства, которым нравятся богатые земли герцогства и его удобное местоположение. Как думаешь, что будут делать эти коршуны?

— Воспользуются нашими проблемами и нападут, — шепотом ответила я.

— Верно. Сколько тогда людей погибнет? Это уже гораздо больше, чем список герцогских жертв, даже вместе с двумя деревнями и городом. Да и останется ли тогда Таргар? И вот вопрос, тарганночка. Стоит ли брать на себя ответственность выбора между смертью и жизнью его сиятельства? С одной стороны: ты избавляешь мир от этой жестокой скотины, спасаешь несколько жизней, но хоронишь целую страну. С другой стороны: ты оставляешь герцогство под управлением сильного и умного правителя, а в этом я псу не откажу, но отдаешь ему на откуп тех, кому на роду написано пасть от его ярости, похоти или справедливого гнева. Ты способна взвалить на себя этот груз? Сил хватит?