Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— В это время с запада еще никогда не приходили штормы! — прокричал Валенсо, выбегая из своей комнаты с побелевшим лицом, растрепанными волосами и в ночной рубашке… — Это работа… — следующие слова были заглушены топотом ног. Они оба побежали в башню обзора.

Белеза испуганно присела у своего окна. Ветер ревел все сильнее, пока не заглушил все другие звуки, все, кроме сумасшедшего грохота барабана в лесу, звук которого поднялся в тоне и стал торжественным. Шторм с грохотом обрушился на берег, пригнав перед собой пенный гребень волны длиною в милю. А потом на берегу разразился ад. Ливень хлестал по берегу, гром гремел, а ветер с ревом налетал на строения форта. В свете молний сквозь завесу ливня Белеза увидела, как палатка моряков была сорвана и унесена прочь, а сами люди с огромным трудом пробирались к форту.

В свете следующей молнии она увидела, что корабль Зароно сорвало с якоря и с чудовищной силой расплющило о береговые утесы.

Шторм утих. Солнце показалось на ясном, голубом, вымытом дождем небе. Пестрые птицы на ветках пели утренние песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышимых легким бризом, как бриллианты блестели капли дождя.

На краю леса, у ручейка, пригнулся человек, чтобы вымыть руки. Внезапно он поднял голову. Вода сбежала по его волосам и потекла ручейком. Он схватился за меч, напряженно прислушиваясь.

Мужчина огромного роста направился по песку прямо к нему. Глаза светловолосого пирата расширились, когда он увидел плотно облегающие шелковые штаны, высокие сапоги с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие носили сто лет назад. В руке приближавшегося человека была широкая сабля, которой он и замахнулся. Пират узнал этого человека.

— Ты! — бледнея, выдохнул он. — Во имя Митры, ты!

Проклятие сорвалось с его губ, когда он поднял меч. Когда клинки ударились друг о друга, посыпались голубые искры. Потом звон стали завершился глухим ударом, и пират, захрипев, опустился на колени. Рукоятка сабли выскользнула из его ослабевшей руки, и он опустился на покрасневший песок. В последнем усилии, ощупав свой пояс, он что-то вытащил и попытался поднести к губам, но тут по телу его пробежала дрожь и пальцы разжались.

Победитель нагнулся и взял то, что вывалилось из руки на песок.

Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки, которые собирали их люди, жалкие осколки мачт и разбитые доски. Немного позади них стояла Белеза, обняв рукой Тину.

Она была бледна и апатична. Мысль о том, что она игрушка в руках дяди, угнетала ее. При этом ей было все равно, как это все закончится.

Зароно грубо выругался, а Валенсо был словно оглушен.

— Сейчас не время для штормов, — бормотал граф, — это не случайность, шторм был наслан, чтобы разбить корабль и сделать невозможным мое бегство отсюда. Бегство! Я сижу, как крыса в западне, как это и было задумано. Нет, не только я, мы все в западне…

— Я не имею никакого представления, о чем вы говорите, — сказал Зароно, резко дернув себя за ус. — Мне не удалось услышать от вас ни одного разумного слова с тех пор, как эта светловолосая девочка напугала вас своим рассказом о черном человеке. Но я знаю, что мне не хочется провести остаток своей жизни на этом проклятом берегу. С кораблем погибли десять моих людей, но у меня осталось еще сто шестьдесят и у вас есть около сотни. В вашем форте есть инструменты, а в лесу имеется достаточно деревьев. Как только мы выловим обломки, я отправлю своих людей валить деревья. Мы построим новый корабль.

— На это уйдут месяцы, — пробурчал Валенсо.

— Вы можете предложить лучший способ провести время? Мы застряли здесь и уберемся отсюда только в том случае, если построим новый корабль. До сих пор если я чего-то хотел, я всегда этого добивался. Я надеюсь, что шторм разбил также и корабль Стромбанни. Пока часть людей будет строить корабль, мы с другой частью отыщем драгоценности Траникоса.

— Мы никогда не сможем построить корабль, — вздохнул Валенсо.

Зароно рассерженно повернулся к нему.

— Когда же вы наконец будете говорить так, чтобы я смог понять вас? Кто такой этот проклятый черный человек?

— Да. Действительно проклятый, — пробормотал Валенсо, уставившись на море. — Тень моего кровавого прошлого, которая хочет забрать меня в ад. Из-за нее я бежал из Зингары и надеялся, что после моего путешествия по дальним морям она потеряет мой след.

— Если этот парень высадился здесь, то укрылся в лесу, — предположил Зароно. — Мы прочешем лес и отыщем его!

Валенсо хрипло рассмеялся.

— Легче поймать тень от облака, закрывающего луну, или клок тумана, поднявшегося в полночь из болота. И гораздо менее опасно голой рукой пытаться в темноте нащупать кобру.

Зароно недоверчиво посмотрел на графа, видимо, сомневаясь в здравом уме Валенсо.

— Кто этот человек? Откажитесь от этих ваших мелочных тайн.

— Тень моей собственной жестокости и алчности: ужас из прошлых времен — не смертный из мяса и костей, а…

— Эй, там парус! — проревел наблюдатель на северном роге бухты.

Зароно повернулся, и его голос раздался в воздухе.

— Ты узнаешь этот корабль?

— Ага! Это «Красная рука».

— Стромбанни! — в ярости воскликнул Зароно. — Ему помогает сам дьявол! Как ему удалось ускользнуть от шторма? — голос корсара превратился в рев, раздавшийся по всему берегу. — Назад, в форт, собаки!

Пока «Красная рука», очевидно, мало поврежденная, огибала мыс, берег опустел, зато за палисадом вплотную друг к другу торчали одетые в шлемы и повязанные платками головы. Корсары примирились со своими новыми союзниками, они обладали приспособляемостью искателей приключений, а люди графа смотрели на них с равнодушием рабов.

Зароно скрипнул зубами, когда к берегу направилась длинная лодка, и он увидел на ее носу Стромбанни. Лодка подошла к берегу, и он один отправился в форт.

Стромбанни остановился на некотором расстоянии от форта и проревел зычным голосом, который был хорошо слышан в тишине утра:

— Эй, в форте! Я пришел, чтобы вести с вами переговоры!

— Почему же, во имя всех семи кругов ада, ты этого не делаешь? — мрачно ответил Зароно.

— Когда в последний раз я пришел сюда под белым флагом, в мой нагрудный панцирь ударила стрела! — проревел пират.

— Ты сам вынудил нас к этому! — крикнул ему в ответ Валенсо.

— Я требую гарантии, что подобное больше не повторится!

— Я даю тебе свое слово! — насмешливо крикнул ему Зароно.

— Твое слово проклято, зингаранская собака! Я требую слова Валенсо!

Граф еще сохранил какую-то часть своего достоинства и произнес:

— Подойди ближе, но смотри, чтобы твои люди остались там, где они есть. В тебя больше не будут стрелять!