Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Глаза Валенсо горели, когда он уставился в бесконечную даль сквозь завешанную коврами стену.

— Но я его перехитрю! — прошептал он. — Если он только не ударит этой ночью! Завтра под моими ногами уже будет палуба и между мной и его местью снова будет лежать океан.

Конан, взглянув вверх, внезапно остановился. Моряки, следующие за ним двумя плотными группами, остановились тоже, держа луки наготове.

Что случилось? — подозрительно спросил Стромбанни. — Почему ты остановился?

— Ты что, слепой? Смотри!

На густых ветвях, нависших над тропой, на них скалилось темное раскрашенное лицо, обрамленное пышными волосами, в которые над левым ухом было воткнуто перо птицы-носорога.

— Я сам снял эту голову и спрятал в чаще! — пробурчал Конан, внимательно осмотрев лес. — Какой сукин сын снова повесил ее здесь? Это все выглядит так, словно кто-то пытается натравить пиктов на форт.

Люди мрачно посмотрели друг на друга. Конан вскарабкался на дерево, взял отрезанную голову и отнес в подлесок, где бросил в протекающий мимо ручей и посмотрел, как она утонула.

Пикты, следы которых видны вокруг этого дерева, не из племени Птицы-Носорога, — объяснил он, вернувшись. — Раньше я часто подходил к этому берегу на своем корабле и немного познакомился с прибрежными племенами. Если я верно читаю отпечатки мокасин, это кормонары. Я могу только надеяться, что они находятся на тропе войны с племенем Птицы-Носорога. Однако если между ними мир, то кормонары уже на пути к деревне племени Птицы-Носорога и скоро здесь разверзнется ад. Я не знаю, где находится эта деревня, но как только эти дьяволы узнают об убийстве, они помчатся по лесу, как голодные волки. Для пиктов не существует худшего злодеяния, чем убийство одного из них и вывешивание его головы на дереве, чтобы ее могли обклевать стервятники. Проклятые странности происходят здесь. Но так бывает всегда, когда «цивилизованные» люди появляются в глуши. Идем.

Двигаясь в глубь леса, люди ослабили мечи в ножнах и стрелы в колчанах. Пираты привыкли к простору моря и неуютно чувствовали себя среди незнакомой зеленой чащи леса. Тропа извивалась, как змея, так что большинство моряков потеряло ориентацию и больше не могло понять, в каком направлении находится берег.

Конан снова и снова изучал тропу, пока, наконец, не пробормотал:

— Кто-то здесь прошел незадолго до нас. И этот кто-то носит сапоги и совсем незнаком с лесом. Быть может, это тот глупец, который нашел череп пикта и снова повесил его на дерево? Нет, это не мог быть он, иначе я обнаружил бы под деревом его следы. Но кто же это был? Кроме следов пиктов, я ничего больше не обнаружил. Кто же этот парень, который прошел здесь перед нами? Может быть, один из вас, сучьих детей, почему либо отправил сюда своего человека?

Стромбанни и Зароно горячо отрицали это, подозрительно поглядывая друг на друга. Ни один из них не мог прочитать следы, на которые указывал Конан, едва видимые отпечатки на плотно утоптанной тропе.

Конан ускорил шаги, и они побежали за ним. Тем временем у грабителей появилось подозрение. Когда тропа повернула на север, Конан покинул ее и стал прокладывать путь между деревьями в юго-восточном направлении. Солнце перевалило за полдень; люди тяжело дышали, продираясь через чащу и перелезая через стволы упавших деревьев.

Стромбанни прошептал Зароно:

— Как ты думаешь, не ведет ли он нас в западню?

— Все возможно, — ответил корсар. — Но, как бы там ни было, без него мы никогда не найдем дорогу обратно, — он бросил на Стромбанни многозначительный взгляд.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — пробурчал пират. — Это, возможно, изменит наши планы.

Чем дальше они продвигались, тем больше росло их недоверие, и они уже были готовы удариться в панику, когда, наконец, вышли из дремучего леса и прямо перед собой увидели скалу, поднимавшуюся из мшистой почвы. Едва заметная тропинка вела из леса на восток, проходила через россыпь обломков и поднималась к плоскому карнизу вблизи вершины.

Конан, одетый в причудливый костюм, какие носили пираты сто лет назад, остановился.

— Это тропа, по которой я поднялся на скалу, когда меня преследовали пикты из племени Орла, — сказал он. — Она ведет в пещеру за карнизом там, наверху. Однако я должен сказать еще кое-что, прежде чем вы подниметесь наверх, чтобы забрать сокровища: если вы убьете меня здесь, вы, конечно, не найдете пути к побережью. Я знаю, что вы моряки и в глухом лесу совершенно беспомощны. Вам не поможет и то, что я скажу вам, — берег находится точно на запад отсюда. Когда вы будете тяжело нагружены сокровищами, вам на обратный путь потребуются не часы, а дни. И я не думаю, что лес безопасное место для белых, особенно тогда, когда люди племени Птицы-Носорога узнают об убийстве своего охотника.

Он улыбнулся им безрадостной улыбкой, и они поняли, что он видит их насквозь.

— Кроме Стромбанни и Зароно все остаются здесь, — сказал Конан морякам. — Нас троих вполне достаточно, чтобы вынести сокровища из пещеры и спустить их вниз.

Стромбанни улыбнулся.

— Я должен идти один с тобой и Зароно? Ты меня считаешь дураком? Я возьму с собой по крайней мере одного человека!

Он указал на боцмана, мускулистого гиганта с обнаженным торсом и широкой набедренной повязкой, в ушах которого болтались золотые кольца, а голова была повязана красной косынкой.

— А я возьму с собой своего Первого! — пробурчал Зароно. Он сделал знак коренастому парню с лицом, похожим на череп мертвеца, на костистом плече которого лежал кривой меч.

— Я не возражаю! — пробурчал Конан. — Следуйте за мной.

Поднимаясь по тропе к утесу, они почти наступали друг другу на пятки. Затем они протиснулись вслед за Конаном в щель в скале и увидели окованные железом сундуки, стоящие по обе стороны прихода.

— Здесь довольно ценные вещи, — сказал Конан равнодушно. — Шелк, кружева, одежды, украшения, оружие — добыча, взятая в южных морях. Но основное сокровище находится там, за дверью.

Тяжелая дверь была полуоткрыта. Конан наморщил лоб. Он хорошо помнит, что он закрыл ее. Но он не подал предупреждающего знака своим спутникам, а только отошел в сторону, пропуская их.

Пираты заглянули внутрь пещеры. Она была освещена странным голубым светом, а под ее сводами кое-где мерцал клубящийся туман. Огромный деревянный стол стоял в центре пещеры, в деревянных резных креслах с высокими спинками и широкими подлокотниками сидели легендарные фигуры членов Братства Траникоса. Мощная голова самого Траникоса была опущена на грудь, рука все еще сжимала инкрустированный камнями бокал. На Траникосе была лакированная кожаная шляпа, длинная куртка с золотой вышивкой, застежки из драгоценных камней, сапоги с высокими голенищами и накладками и оружейный пояс с золотой пряжкой, на котором висели позолоченные ножны с мечом, рукоятка которого была также украшена драгоценными камнями.