Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Тот рухнул на пол.

— Пятеро к двери! — рявкнул Аскаланте, прыгая вокруг сражавшихся. Он боялся, что Конан может пробиться к двери и уйти. Во время передышки Конан шагнул к стене и сорвал древний боевой топор, который висел там пятьдесят лет.

Он встал спиной к стене перед сомкнувшимся полукругом нападающих, потом прыгнул в центр. Предпочитая напасть самому, выбирая противника. Любой другой в его положении был бы уже мертв, и Конан тоже не рассчитывал на то, что ему удастся ускользнуть, но он хотел до этого убить как можно больше противников.

Он отпрыгнул от стены, его топор опустился вниз и поверг одного из негодяев, а на обратном пути размозжил череп второго. Один из ударов мечом просвистел над ним, однако смерть, хотя и была на волоске от него, прошла мимо. Киммериец был так гибок, что, как тигр, прыгнул, отскочил в сторону и повернулся, представляя из себя трудную для поражения цель, а его боевой топор, блестя, описывал круги смерти.

Спустя некоторое время нападающие вновь бросились на него. Однако они, мешая друг другу, били вслепую. Потом они внезапно отступили назад.

— Подлецы! — проревел Ринальдо и сорвал шляпу с головы. Его глаза дико сверкали. — Вы боитесь сражения? Может быть, деспот должен остаться в живых? На него!

Он ринулся вперед, на Конана, однако Конан теперь узнал его. Коротким ударом он отбил его меч, потом изо всех сил толкнул Ринальдо обратно, и тот упал на спину. В это время кончик меча Аскаланте оцарапал левую руку Конана. Толпа снова пошла на короля. Его топор свистел в воздухе, делая свое дело. Бородатый негодяй нагнулся и обхватил руками ноги Конана, чтобы уронить его, но с таким же успехом он мог уронить каменную башню. Взглянув вверх, он увидел обрушившийся на него топор. Тем временем его товарищ, схватив руками свой меч, ударил короля в плечо через латы. Латы Конана наполнились кровью.

Волтман, отпихнув товарищей, прицелился и с силой ударил в незащищенную голову Конана. Король пригнулся, и клинок отрезал черную прядь волос. Конан повернулся на каблуках и взмахнул топором. Его лезвие пробило грудной панцирь с левого бока, и граф осел на пол.

— Волтман! — простонал Конан. — Я должен был сразу узнать этого карлика!

Он выпрямился, чтобы встретить нападение Ринальдо, который с одним кинжалом бросился на него. Конан отпрыгнул назад и поднял топор.

— Назад! Я не хочу вас убивать!

— Умри, тиран! — тяжело дыша, произнес менестрель и тотчас же бросился на короля. Конан медлил с ударом, но, почувствовав кинжал в своем боку, он со слепым отчаянием размахнулся…

Ринальдо упал с размозженным черепом, а Конан отшатнулся назад к стене.

— На него! — проревел Аскаланте. — Убейте его!

Конан оперся о стену и поднял топор. Он стоял как символ непобедимости, с расставленными ногами, наклонившись вперед, пригнув голову, одной рукой держась за стену, а в другой был высоко поднятый топор. Жгуты его мускулов грозили разорвать кожу. Черты лица искажены маской смертельной ярости. Они отпрянули назад, подальше от него, потому что даже умирающий тигр может нанести смертельный удар.

Конан, почувствовав их неуверенность, злобно усмехнулся, оскалив зубы.

— Кто хочет умереть следующим? — пробурчал он сквозь кровоточащие губы.

Аскаланте прыгнул, но с невероятной гибкостью застыл в воздухе и упал на пол, чтобы избежать просвистевшей над ним смерти. Он быстро убрал ноги в сторону, откатившись, когда Конан ударил снова. На этот раз топор вонзился в пол почти на дюйм, ударив возле ног Аскаланте. Еще один бандит выбрал мгновение для нападения. Остальные, поколебавшись, последовали за ним. Они намеревались убить Конана, прежде чем киммериец вырвет топор из пола. Но они недооценили силу короля. Окровавленный топор взлетел вверх и опустился снова. Отважный бандит мертвым отлетел к ногам своих товарищей.

В это мгновение пятеро, стоящих в дверях, одновременно вскрикнули, потому что на стене появилась бесформенная тень. И все с криком бросились бежать по коридору.

Аскаланте даже не взглянул на дверь. Он наблюдал только за раненым королем. Думая, что шум сражения разбудил весь дворец и на помощь королю спешат его преданные гвардейцы. Его удивило только то, что, убегая, бандиты как-то ужасно кричали…

Конан тоже не смотрел на дверь, так как наблюдал за предателем.

— Все, кажется, потеряно, и прежде всего честь, — пробормотал он. — Однако, во всяком случае, король умрет стоя… — подумал Конан.

И в это время, когда ему пришлось опустить топор, чтобы вытереть с глаз кровь, бандит кинулся на него. Однако, прежде чем Аскаланте достиг короля, он услышал странный звук и чудовищная масса обрушилась на его спину. Он упал на пол головой вперед, и острые когти вонзились в его плоть, причиняя чудовищную боль. Он повернул голову под своим мучителем и увидел прямо перед собой голову из кошмаров. На нем сидела огромная черная тварь. Ее черные зубы приближались к горлу…

Эта рожа из-за своей отвратительности не могла принадлежать никакому животному. Она принадлежала древней, заколдованной мумии, пробудившейся к демонической жизни. В этих ужасных чертах он увидел неясное, но пугающее сходство со своим рабом Тот-Амоном. И почти в этот же миг Аскаланте с ужасным криком отдал богу душу. Слюнявые клыки не успели коснуться его горла.

Конан, который вытер кровь с глаз, уставился на чудовище. Сначала он подумал, что на скорчившемся трупе Аскаланте сидит собака. Но потом, когда взгляд его прояснился, он увидел, что это была не собака, а павиан.

С криком, который напоминал предсмертный крик Аскаланте, он оттолкнулся от стены и бросил топор в чудовище, которое ринулось на него. Летящее оружие отскочило от черепа и пролетело через всю комнату.

Слюнявые челюсти сомкнулись вокруг руки, которую Конан поднял вверх, чтобы защитить свое горло, но чудовище не пыталось сразу же убить его. Через окровавленную руку короля оно злобно уставилось в его глаза, в которых обозначился тот ужас, который можно было прочесть в глазах мертвого Аскаланте. Конан почувствовал, как сжимается его душа и покидает тело, чтобы кануть в желтые глубины подземного ужаса, в которых мерцал хаос. Глаза чудовища стали гигантскими. Конан открыл окровавленные губы, чтобы криком выплеснуть ненависть и отвращение, однако из его горла донесся только сухой хрип.

Ужас, парализовавший Аскаланте и убивший его, пробудил в варваре ярость. Не обращая внимания на боль, он отполз назад, таща за собой чудовище. При этом его рука коснулась чего-то, и он узнал рукоятку сломанного меча. Схватив обломок, он ударил им изо всех сил как кинжалом. Зазубренное лезвие глубоко вошло в тело чудовища. Мерзкая пасть открылась в ужасном крике боли, выпустив руку Конана. Короля отшвырнуло в сторону, а когда он, шатаясь, встал, то увидел, что из раны на теле чудовища хлещет мощный поток крови и оно извивается в смертельной агонии. Потом чудовище вздрогнуло еще несколько раз и застыло на полу.