Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего

— Нет! — Мэддок снова овладел своим голосом. Охранники грубо схватили его за плечи, но он не обращал на них внимания и не отрывал взгляда от глаз волосатого мага. — Нет, не сейчас. Твои правила не годятся. Я не оставлю ее. Я тоже иду. Это для тебя я прыгнул в небо!

Охранники оттащили его назад метра на полтора. По ту сторону стекла еще один охранник подошел и положил руку на плечо Шарлин. Никто не видел да и не мог видеть Стенелеоса. Но Мэддок видел и не отрывал глаз от его лица.

Стенелеос Магус LXIV — он был огромен, ростом не менее семи футов, широк в плечах, узок в бедрах и весь покрыт мягким шелковым мехом. Все его тело было черным и блестящим, за исключением бело — розового живота. Его острые уши торчали, как у кошки. Его огромные глаза, слишком огромные, слишком печальные, смотрели на Мэддока и видели его. Смотрели. Взвешивали. Оценивали его.

Мэддок воинственно задрал подбородок:

— Я не прошу тебя об этом! Я просто предупреждаю тебя! Я иду вместе с ней! Измени свои правила!

Охранники уже почти оттащили его к двери. Мэддок судорожно сглотнул воздух и почувствовал, что его воля вот — вот будет сломлена. Он уже готов был встать на колени и умолять Стенелеоса, чтобы тот выполнил его просьбу. Он посмотрел на Шарлин, которая была потрясена, но при этом имела странно гордый вид.

«Я люблю тебя», — подумал Мэддок, страстно желая, чтобы эти слова каким-нибудь образом достигли ее ушей.

— Я иду с ней, — обессиленно, но с вызовом и глубочайшей душевной убежденностью прошептал он. — Я иду с ней!

Свет в комнате погас. Руки охранников мгновенно ослабили хватку. Затем для Мэддока, но не для них, пол провалился вниз.

Он почувствовал сильное головокружение, но это не было неприятным чувством. Он приветствовал это чувство и падал сквозь землю, ощущая то же чувство собственного достоинства и счастья, которое испытывал во время одиночного полета в воздухе.

Республика Куба была совершенно измучена двумя революциями и непрерывным уменьшением своей территории из — за поднимающегося уровня воды в океанах. Коллапсирующий песо, почти стопроцентная неграмотность и полный кризис национальной медицины словно сговорились превратить жизнь в стране в настоящий хаос. И в то же время непрерывный поток добровольцев и денежной помощи искренне желающих республике добра североамериканцев вселяли надежды на лучшее будущее.

Город Пуэрто-Нуэво, когда — то бывший сахарной плантацией, теперь становился портовым городом. Гордостью этого города была больница на четырнадцать коек, которой командовала врач из Америки (хотя сама она утверждала, что она не врач, а медсестра). Ее друг, молодой человек, летающий на золотистого цвета вертолете, также был весьма популярной в городе личностью.

Время от времени они получали письма из самых разных точек земли. Эти письма обычно были подписаны незнакомыми именами, но одной и той же хорошо знакомой им рукой. В них часто были вложены записки, которые американская медсестра и ее друг — пилот по просьбе автора письма переправляли в посольство России в Манагуа.

Городу Пуэрто-Нуэво предстояло проделать большую работу, но у него оставалась надежда. Этого было достаточно.

Мэддок и Шарлин смотрели вверх на небо, которое словно было закрыто полупрозрачной пленкой. В этой пленке было множество отверстий, сквозь которые проникали солнечные лучи, но самого солнца не было видно. Пораженный этим зрелищем Мэддок вознамерился было, не глядя под ноги, сделать несколько шагов вперед, но более осмотрительная Шарлин удержала его.

Они стояли на самом краю отвесного обрыва. Перед ними раскинулась долина, густо покрытая лесом из вечнозеленых деревьев. В центре долины была видна лента спокойно текущей реки. Вдали немного левее они увидели пенящийся, укутанный водной пылью водопад.

— Они сделали это, — восхищенно прошептал Мэддок. — Они снова сделали эту землю зеленой.

— Похоже, что это действительно так, — согласилась Шарлин.

Свет, льющийся с неба, был мягкий и ровный. Можно было подумать, что дело клонится к вечеру, но трудно было судить о времени дня, когда мириады крошечных солнц светили со всех сторон небосвода.

— Интересно, как мы это сделали? — размышляла вслух Шарлин.

— Мы? — спросил Мэддок, уделяя равное внимание и удивительному небу, и крутому обрыву, на краю которого они стояли.

— Мы. Инженеры. Это ведь искусственные спутники.

Шарлин повернулась и увидела, что к тому месту, где они стояли, тянется едва заметная тропинка. Она сделала по этой тропинке несколько шагов, размышляя, где они с Мэддоком все — таки оказались.

Он быстро догнал ее и пошел рядом, словно опасаясь, что она покинет его. Она улыбнулась и взяла его за руку. Вместе они не спеша вошли по тропинке в тень соснового леса. Пройдя немного вниз, предположительно в западном направлении, они пошли дальше, не особенно заботясь, где они находятся и какое сейчас время.

— Предполагаю, — спокойно заметил Мэддок, — что мы перескочили вперед лет на сто пятьдесят.

— Это значит, что сейчас идет две тысячи сто шестьдесят седьмой год? — размышляла Шарлин. Она посмотрела в небо, заполненное сотворенными человеком солнцами, и удовлетворенно кивнула головой. — Я всегда мечтала увидеть будущее.

Они прошли изгиб дороги и увидели Стенелеоса. Он стоял на коленях в стремительно текущей узкой речушке и окунал в воду квадратные лоскутики душ, чтобы охладить их. Мэддок и Шарлин посмотрели друг на друга и не сговариваясь вошли в воду, чтобы помочь ему. Души раскалились от внутреннего огня, хотя вода была холодная как лед. Работа причиняла боль, но все трое прекрасно понимали ее смысл, и это помогало им терпеливо продолжать свое занятие. Время от времени души становились менее горячими и чувствовалось, что их внутренний огонь угасает. Они еще продолжали тлеть и переливаться тусклыми цветами, но уже не так сильно жгли руки.

Наконец, закончив работу, Шарлин вылезла на берег и вытерла о брюки мокрые ладони.

— Зачем? — спросила она.

Стенелеос Магус LXIV посмотрел на нее, но ничего не ответил.

— Я много знаю о нем, — продолжала она. — Я знаю почти все о вашем плане.

— А я ничего о нем не знаю, — пожаловался Мэддок.

— Заткнись, Мэддок.

— О да, это я очень даже понимаю.

— Каков ваш план? — Шарлин подошла чуть ближе к сильному, высокому магу. — Вы выбрали меня, потому что я имею грех сомнения. Вы выбрали Мэддока, потому что он обладает грехом лени.

— Вот уж неправда!

Шарлин, не обращая на Мэддока внимания, смело подошла почти вплотную к Стенелеосу:

— Вы помогли нам избавиться от этих грехов и тем самым спасли нас. Мы благодарны вам за это. Но… зачем?