Андрэ Нортон - Трое против Колдовского Мира: Трое против Колдовского Мира. Заклинатель колдовского мира. Волшебница колдовского мира

Несмотря на безнадежность своего положения, я продолжал присматриваться к конвоирам и к местности, выискивая какую-нибудь возможность для побега. Мои руки были привязаны к луке седла, а ноги — к стременам; поводья моей лошади держал едущий впереди воин. Меня оставили в кольчуге, но отобрали шлем и оружие. Клячу, на которой я восседал, легко могла сбить с ног любая из их лошадей.

Мы ехали по открытой местности, поросшей высокой травой, по-осеннему пожухлой. Этот край выглядел унылым, но все же был обитаем; невдалеке от тропы, по которой мы ехали, паслось стадо косуль. Изредка над головой пролетали птицы, и, наблюдая за ними, я вспомнил о фланнане…

Неожиданно Годгар остановил своего коня, подождал, пока всадник, который держал поводья моей лошади, поравняется с ним, что-то тихо сказал ему, и тот отдал ему поводья, а сам поскакал дальше. Годгар начал подтягивать поводья, пока моя лошадь не приблизилась вплотную к его коню.

— Кто прислал тебя к нам, клятвопреступник? — процедил он сквозь зубы, глядя на меня в упор. — Кто прислал тебя, чтобы вредить дому Дальмота?

Его вопрос был лишен, как мне показалось, всякого смысла.

— Я никакой не клятвопреступник и никогда никому не желал зла, — ответил я.

За эти слова я был вознагражден ударом в ухо, от которого, будучи привязанным к седлу, не смог увернуться.

— Мы умеем заставить говорить кого угодно, — рявкнул он. — Карстенцы научили нас этому.

— Не сомневаюсь, — заверил я его. — Только никак не пойму, что от меня требуется.

К счастью, в нем сохранилась толика здравого смысла, хотя он и привык полагаться на свои кулаки.

— Тебя везут на суд Владычиц. Если ты в самом деле тот, за кого себя выдаешь, знаешь, что тебя ждет? — спросил он.

— Еще бы, — отозвался я. Для Годгара, безусловно, воинская честь была превыше всего, а следствием этого, как известно, является полное равнодушие ко всему, что происходит на свете.

— Из тебя вытряхнут душу, — все же пояснил он мне. — Рано или поздно мы все равно узнаем, что нам нужно. Почему бы тебе не сказать прямо сейчас — кто послал тебя искать прибежища у Хорвана, чтобы очернить его имя?

— Никто не посылал. Я пришел случайно, — начал было я, но он меня прервал.

— Пришел?! Не пришел, а приехал! На одном из наших коней, который сбежал из форта и через пару дней — вернулся, тогда же, когда появился и ты. Ты ведь не скрывал, рассказывая о себе, что балуешься колдовством. Похоже, что история с конем — твоих рук дело. Только зачем тебе все это понадобилось? И зачем ты выступил против Хорвана? Он ведь не враждовал с твоей семьей. Кто надоумил тебя? — наседал Годгар.

— Мне было безразлично, чей это форт, мне подошел бы любой другой, — сказал я устало. Невозможно было заставить его поверить в это, он вбил себе в голову, будто я все-таки замышлял зло против его господина. Между тем, меня удивило то, что он сказал. Оказывается, между беженцами, принадлежащими к древней расе, все еще случается кровная вражда.

— Я же говорил: на меня возложена миссия — набрать воинов из людей древней расы, тех, кто захотел бы освободить от нечисти страну, бывшую когда-то их прародиной.

Я приготовился еще раз получить удар в ухо, но, к моему удивлению, Годгар с непроницаемым видом повернул голову на восток и хрипло захохотал.

— Неужто ты надеешься, что эти выдумки спасут тебя?

— Думай, что хочешь, — ответил я. — Только я сказал все как есть. Мою сестру насильно увезли колдуньи в Обитель Мудрости. Она наделена Даром Силы и могла мысленно общаться со мною и братом. Накануне своего посвящения и принятия Клятвы она известила Кемока о том, что не намерена примкнуть к Мудрейшим. Нам удалось похитить ее из Обители — только благодаря тому, что владычицы лишились сил, двигая горы. Вырвав ее из заточения, мы бежали с ней на восток. Нам удалось преодолеть горы и проникнуть в Эскор, где мы столкнулись с силами тьмы, но и нашли друзей; они нуждаются в людях, готовых помочь им победить зло. Еще раз говорю: мне было веление вернуться сюда, чтобы набрать людей, ничего другого не услышишь даже под пытками, ибо это — истинная правда!

Он пристально смотрел на меня.

— Я слышал о Хранителе Границы, Саймоне Трегарте, — сказал он.

— И о госпоже Джелите, — прибавил я. — Отец никогда не скрывал, что он из другого мира и что может соприкасаться с Силой — не так ли?

Годгар неохотно кивнул головой.

— Так почему же нельзя допустить, что мы — плоть от их плоти — тоже наделены Даром, не присущим другим? Мы родились в один день и всегда были едины душой, а зачастую и разумом. И потому, когда Каттее стало невмоготу в Обители, у нас не было иного выбора, как похитить ее оттуда — вот и все наше преступление…

Годгар ничего не сказал, только резко пустил своего коня, при этом дернув за поводья и мою лошадь.

Мы долго ехали по каменистой тропе под моросящим дождем. Годгар ни разу больше не заговорил со мной. В полдень мы остановились в каком-то скалистом месте, где под одним из уступов можно было укрыться от дождя. Там лежала куча собранного кем-то хвороста для костра, рядом с площадкой из почерневших от сажи камней. Должно быть, здесь часто останавливались на привал, и это место было хорошо известно многим.

Меня отвязали от седла и стащили с лошади со связанными руками. Спотыкаясь, я побрел под скалу. Стражники вынули из котомок хлебцы, вяленое мясо и фрукты. Мне-таки развязали руки, но один из стражников встал у меня за спиной и, как только я съел то, чем со мной поделились, тут же наложил мне на руки путы. Закончив трапезу, они, к моему удивлению, не встали и не пошли к лошадям. Вместо этого один из них начал складывать костер, в котором вроде бы не было уже никакой необходимости. При этом он проявлял какую-то совершенно ненужную аккуратность. Разведя огонь, он встал рядом с костром, держа в обеих руках свой плащ.

Он начал то поднимать, то опускать плащ, на короткие промежутки заслоняя свет костра. Он подавал сигналы! Однако он пользовался каким-то незнакомым мне кодом. Я посмотрел в сторону склона, ожидая увидеть где-нибудь на горизонте ответное мигание, но так ничего и не заметил.

Похоже, мои охранники не ждали ответа на свои сигналы. Дав костру прогореть, они уселись вокруг него, и по всей видимости, надолго. От их промокших плащей шел пар. Время от времени они подбрасывали в костер хворостину-другую. Наблюдая за ними, я понял, что они кого-то ждут. Но кого?

Годгар кашлянул и заговорил.

— Мы ждем тех, кто передаст тебя Совету Владычиц, — сказал он. — Они заберут тебя от нас, и тогда никто уж не заявит, что ты пытался найти прибежище у Хорвана.

— Но ведь ты же сам говорил, что, когда Мудрейшие начнут допрашивать меня с помощью Силы, то выведают все, — удивился я, не понимая, в чем смысл его неуклюжего маневра.