Юрий Валин - Хвост судьбы

— Храбрые, сильные юноши, — голос королевы тих, но вкрадчивый шепот доносился до каждого угла пыточной. — И прискорбно упрямые. Мы сожалеем. Поскольку вы все молчите, полагаю это сговор. Морлан, ты желаешь что-то сказать? Твой отец так часто и так истово клялся в верности Короне. Гневил богов. Значит, ваши двуличные Угри и захватили «Вихрь Авмора»?

Клэ-Р старалась не слышать, всё равно слышала, но абсолютно ничего не понимала. Зачем понадобилось Угрям захватывать «Вихрь Авмора»? Королевский драккар, самый крупный и красивый из боевых кораблей королевства. Шесть десятков гребцов, два метательных орудия. Но какой же смысл его захватывать? В любом порту, даже на дикарском юге, знают, что корабль принадлежит королю. Нужно быть сумасшедшим, чтобы сознательно заработать славу вора.

— Ты, сука, подлая падальщица, думаешь, это сойдет тебе с рук!? — яростный хрип Иса Морлана мгновенно угас, хотя крепкое тело продолжало раскачиваться, пытаясь оттолкнуться от брусьев стены, рот беззвучно раскрывался, словно наследнику клана Угря не хватало воздуху, чтобы продолжать выкрикивать ругательства. Конечно, он обезумел. Так оскорблять королеву может лишь безумец.

Здесь все сошли с ума. Когда-то Иво-Онн рассказывала, что так бывает. На людей находит морок, и они разом лишаются разума. Зараза, вроде «красной почесухи». А вот к гианам, наверное, такая зараза не пристает. Впрочем, какая разница? Кто пожалеет ночную дарк? Им-то кажется, что именно гиана и безумна.

— Элек Терайк, тебе есть что сказать? — королева смотрела на черноволосого красавца. — Нам будет жаль ломать твоё тело. Столь славного бойца нашему Авмору больше не найти. Нам будет жаль. Уж поверь своей королеве.

Из горла надежды клана Рыб вырвался обрывок фразы. Клэ-Р не совсем поняла, но явно часть какого-то замысловатого проклятья. Должно быть, морского, поскольку в постелях так не выражаются, даже на пике радости.

На миг лицо королевы осветилось улыбкой:

— О, славные герои. О, неверная и гнилая опора Авмора. Слишком рано вы возрадовались смерти Старого Медведя Хомпа. Норт Гоури, что поведаешь ты? Есть что сказать своей законной королеве, кроме мерзких оскорблений? Кто захватил «Вихрь Авмора»? Кто готовил покушение на законного наследника трона? Лишь несколько слов признания, и ты получишь прощение.

Изящный рыжеволосый парень выгнулся на стене, жутковато выкатывая глаза. Его рот открывался — Норт Гоури что-то кричал, сверкали в свете факелов брызги слюны, но не доносилось ни звука.

Королева поморщилась, валы мехов её шубы шевельнулись:

— Мы все прогневили богов, раз даже лучших сыновей Авмора прельстила измена. Тара, дочь Терайка, облегчи участь брата и его сообщников. Достаточно твоего намека, и мы с радостью забудем о пытках.

Девушка пыталась выпрямиться в кресле, её заметно трясло:

— Ваше Величество, несомненно, это чудовищная ошибка. Молю вас, пошлите за моим отцом. Слово Ак-Терайка надежнее стали лучших мечей. Отец даст за нас гейс. Если нужен залог, в сундуках Рыб достаточно серебра. Если кто-то и замыслил измену, то искать предателя нужно не в клане Рыбы…

На стене рвали цепи и безмолвно вопили все трое подвешенных. Тряс длинными кудрями брат Тары, кричал, скаля хищные крупные зубы Ис Морлан, дергал длинными ногами, тщетно пытаясь вырвать щиколотки из грубого железа, рыжий Гоури…

В тишине потрескивали угли жаровни, смотрела на пленников королева.

«Мне не выжить» — с тоской осознала Клэ-Р, чувствуя, как болезненно щиплет кожу амулет на груди. «Кто-то колдует, и очень упорно. Должно быть, я уже навсегда оглохла. Наверное, меня удавят кишкой толстуна, как в тех старых сказках».

— Что ж, мы сделали всё что могли. Жаль. Но Короне необходимо признание. Дайте изменникам эликсир, — королева едва заметно кивнула Безликим.

Клэ-Р замерла, изо всех сил стараясь стать невидимой. Но на гиану не обращали внимание. Лишь раз тот Безликий, что был коренастее, наткнулся на коленопреклоненную девушку и с досадой отпихнул ногой. Клэ-Р поспешно подвинулась. Безликие были заняты: подозреваемые добровольно пить эликсир не желали, приходилось применять специальную воронку. В тишине журчало щедро проливаемое на камни снадобье, изредка доносилось озабоченное перешептывание Безликих. Эликсира не жалели, когда палачи отступили, отряхивая широкие рукава своих бесформенных одеяний, трое пленников, дергаясь в цепях, одинаково пучили глаза — видимо, на вкус пойло дознания было не из приятных. Клэ-Р преисполнилась уверенности, что сейчас напоят отравой и её, но на гиану по-прежнему не обращали внимания, как, впрочем, и на скорчившуюся в кресле юную леди Терайк. Очевидно, дознаватели собирались дождаться действия эликсира. Безликие, согласно молчаливому разрешению королевы, уселись за стол. Тихо забулькало — наполнялись из кувшина глиняные стаканы. До Клэ-Р долетела знакомая вонь джина. Плохо. Пьяный безумец еще опаснее трезвого. Королева тоже приняла наполненный кубок. Паж с изящным кувшином замер за спиной властительницы и с опасливым восторгом глазел на подвешенных пленников.

«Он стоит слишком близко» — подумала Клэ-Р. «Сразу за её плечом. Наверняка, они близки плотски. Еще одна тайна, за которую удавят не колеблясь. Впрочем, особой разницы уже нет. Дура-гиана обречена. И смысла лупить себя по губам нет. Какие уж тут гейсы».

Королева, изредка поднося кубок к губам, пристально рассматривала предполагаемых изменников. Замершей Клэ-Р, дабы не привлекать внимание лишним движением, поневоле приходилось наблюдать сквозь ресницы за королевой Кордейлой. Вблизи она казалась на удивление привлекательной женщиной. Конечно, возраст есть возраст, но лицо холеное, без малейших признаков увядания. Аккуратненький, чуть вздернутый носик — такие нравятся мужчинам. Густо накрашенные ресницы, веки в очень темных тенях. Белокурые волосы убраны сеткой, расшитой жемчугом. Насчет фигуры ничего сказать нельзя — королева по-прежнему куталась в меха. Клэ-Р испытала даже краткий приступ совершенно неуместной зависти — мех снежных лис подобран просто роскошно, истинно по-королевски. И шкурок здесь хватило бы на три-четыре весьма богатые шубы.

«Она ведь почти вдова», — подумала Клэ-Р. «Она изменяет и мерзнет. Понятно, Старый Медведь не простил бы, и ей неспокойно. И она определенно подозревает Терайка. Просто глаз с него не спускает. Естественно, у Рыб дурная репутация. Или он ей просто нравится? Пенис у него действительно на редкость крупный, аккуратный».

Пленники гримасничали, бессмысленно дергаясь в цепях. Ис Морлан выгибался вперед, так, что его мускулистые руки едва не выворачивались из суставов. Что-то яростно и гневно кричал, щерил зубы. Тщетно: по пыточной не разносилось ни звука, лишь неторопливо поскрипывало перо писца.