Юрий Валин - Хвост судьбы

До трактира едва доползли. Над частоколом крутило плотную снеговую завесу, голоса путников гасли в сгустившемся белом сумраке. Телеги почти ощупью заползали в широкий двор.

Зал трактира, естественно, всех гостей вместить не мог. Клэ-Р проскользнула раньше всех, наскоро проглотила миску обжигающе горячей похлебки. Тускло взглянула на вознамерившегося полюбезничать местного парня. С каждым разом отвечать на мужской интерес безжизненным рыбьим взглядом удавалось все успешнее. Поморщился, отошел. Клэ-Р заказала двойную порцию похлебки и целый хлеб, выбралась из зала еще до того, как к камину и пиву толпой повалили усталые возчики и охранники.

— Лук, — огр двумя толстенными пальцами выловил из миски колечко искомого продукта. — Полезная вещь. Вкус-то как меняет. Да и горячее жрать неплохо.

— Бороду, — напомнила Клэ-Р, подсовывая тряпку.

Сиплый промокнул фальшивые заросли, и шумно вздохнул:

— Да что ж такое? Рукавицы, метла это поганая. И поговорить нельзя.

— Можно. Но лучше потом, — Клэ-Р завернула остатки краюхи. — Доедем, обоснуемся…

— У моря, — напомнил огр, выскребая миску. — Без моря мне нельзя. Интерес к жизни теряю. Кстати, ты луковые деревья видела?

— Где ты в Хомпе вообще деревья видел?

— Да, жили мы как крысы, — согласился дарк. — У стенки ляжешь?

Огромный сарай потихоньку заполнялся людьми. Установленная посередине печь пылала жаром, мужчины усаживались рядом, смеялись и вели свои глупые и непонятные разговоры. Думать о ночлеге в благородных номерах с настоящими постелями Клэ-Р себе настрого запретила с самого начала. Конечно, денег хватит, чтобы купить это заведение вместе с хозяевами, но чем гиана от самой пустоголовой путы будет отличаться, если хоть намек даст, что в мешке столько серебра припрятано? Бедной вдове о неуместных благородных замашках и транжирстве надлежит накрепко забыть.

Мешок с серебром лежал под боком, Клэ-Р обнимала его кожаный бок — вот на кого в этой жизни только и надеешься. Ну и на кривоногого умника — этот глыбой привалился к гиане со стороны печи, но и сам греет неплохо. Посапывает звучно, но сам с интересом слушает, что бродяги обсуждают.

— Не сопи так. Неестественно, — прошептала Клэ-Р.

— Да вон, рядом, уже как храпят.

— А ты потише будь. В тебе и так слишком много всего. Пусть хоть храп пристойный будет.

— Ладно-ладно. Учить еще начинает, остроухий ночной восторг Хомпа…

— Забудь. А вот напомнить купить тебе самую большую зубную щетку в Луике, не забудь.

— Виноват я, что ли? Я веточкой чищу. Но с этими налепленными на морду водорослями…

— Не спорю. Щетка — это в будущем.

Лежала Клэ-Р щекой на мешке с одеждой. Было удобно. Особенно, если не думать во что богатые наряды долгая дорога превратила. Таких платьев больше не будет…

Тело ныло от усталости, но спать не хотелось. В былые дни гиана только и просыпалась к вечеру. Собственно, огр тоже не спит. Свои у людоеда привычки. И сейчас вон как жадно прислушивается. Впрочем, разговоры уже умолкают… Засыпает обозный люд.

Очевидно, Клэ-Р и сама задремала, потому-то отчаянный вопль во дворе перепугал смертельно.

Девушка вцепилась в мешок, рядом вспрыгнул на ноги огр, нашаривал в соломе топор. Вопль во дворе оборвался, но теперь доносились крики из трактира и ржание испуганных лошадей. Внезапно уже здесь, в сарае, кто-то истошно завизжал:

— Снежаки во дворе!

Клэ-Р в ужасе сжалась в комок, вцепилась в Самый Важный мешок. Метались в полутьме люди, лампу сшибли на пол, лишь отсветы пламени печи освещали ночлежный сарай.

— Выходи! За частокол вытесним! — вопил кряжистый возчик, размахивая копьем. От древка копья с руганью уворачивались товарищи смельчака. Опрокинулось стоявшее на табурете ведро с водой…

— Во двор! Чего скукожились?

Заверещала женщина. Очевидно, её успокоили, дав по морде, — заткнулась мигом. Зато во дворе кто-то завыл от невыносимой боли.

— Брось! Дохлый он уже, — хрипло заорали, видимо, с крыльца трактира. — От стены не отходить! Да куда ты лезешь, защеканец длинноногий!?

Вооружившиеся мужчины, плотной толпой вываливали в широкие двери ночлежного сарая.

— Вон зверюга! У колодца!

Взвыли голоса в новом приступе ужаса. Несколько мужчин заскочили обратно в сарай, навалились на дверь. Спешно застучал брус засова, вставляемый в пазы.

— Видел, как рванул?! Ногу как лучинку…

— До конюшни твари доберутся, ох, убытка не сосчитать.

Огр растерянно заворочался. Клэ-Р, осознав, что удерживает телохранителя за рубаху, вцепилась еще крепче:

— Не смей меня бросать! Пусть охранники… Мы им платили. И колпак поправь, съехал…

Огр машинально нахлобучил свой головной убор, удерживающий космы парика:

— Биться, наверное, надо. Это ж звери…

— Вот и пусть они бьются. У нас охрана есть.

— Так что охрана… И снежаков я вообще не видел.

— Потом как-нибудь посмотришь…

Во дворе шло сражение. Клэ-Р расслышала резкий щелчок арбалета, короткое приглушенное рычание. Но люди голосили куда громче:

— Эй, с копьями, — к конюшне давай! — раздавался бас старшины обоза. — Обезлошадят нас твари проклятые.

— Обжевался, толстый?! — немедленно возразили от трактира. — Куда к конюшне? Зверье ж на крыше. Передавят как цыплят. Тьфу, бухтер косоглазый, ты что в снег болты всаживаешь?!

Кто-то оправдывался. Клэ-Р догадалась, что это арбалетчик. Об остальном догадаться вообще было невозможно. Сколько снежаков? Где они? Остались ли во дворе люди живые или всех уже передавили?

— Пусти, я лампу поставлю, — пробормотал огр. — Еще загоримся, на соломе ведь лежит. Ты гореть хочешь?

Клэ-Р с трудом заставила себя выпустить толстую ткань шерстяной рубахи. Людоед закосолапил среди разбросанных вещей, поднял упавшую лампу. Дрожащий свет осветил сарай, десяток людей: в основном бабы того многочисленного семейства, что в Луик к родственникам переселяться надумало. Сбились в кучку, загородились узлами. Сидел старикан-свечник с обнаженным ножом в руке. Четверо мужчин замерли у двери. Молодой парень, что так томно посматривал на Клэ-Р в первые дни пути, сейчас нервно протирал древко копья. Во дворе вроде поутихло: лишь изнутри трактира доносились встревоженные голоса.

Огр кашлянул, повыше поднял фонарь. Оглянувшись на Клэ-Р, потянул из-за пояса топор.

— Не смей! — отчетливо сказала гиана. — Здесь сиди. Я хозяйка, и я…

Придумать убедительный довод Клэ-Р не успела: в этот миг с потолка посыпалась солома, следом рухнули пласты кровли и снега, а среди них была такая жуткая тварь, что никакой мужчина такую не выдумает и спьяну…

Ростом снежак едва ли доходил до пояса человека, но длиной был с хорошее бревно. Очень гибкое и подвижное бревно. Короткие, с широкими ступнями, ноги, вытянутая морда, длинный хвост: всё это едва различишь в белом, с мелкими черными подпалинами, меху.