Катерина Диченко - Механик и все-все-все

— Я так понимаю, от моего ответа зависит, насколько легко я покину стены этого гостеприимного дома?

— Бесспорно, — согласно кивнул Алдар и блеснул клыками.

— Я никогда вас не забуду, — с самым серьезным выражением лица ответила я, уходя от опасного вопроса.

— Коварная женщина.

Его глаза хищно блеснули и поменяли цвет с вишневого на опасный красный, черные зрачки вытянулись, как у змеи.

— Я тоже не забуду моего маленького мастера.

По спине пробежал холодок, а его двузначный тон больше напоминал обещание. Обещание выполнения, которого я не хотела.

— Ну, мне пора… — извиняющимся тоном сказала я, пытаясь разрушить возникшую неловкость. — Меня заждались.

— Давай сумку, помогу донести, — понимающе хмыкнул Маркус и забрал ее из моих онемевших рук.

На улице было солнечно, тяжелые облака рассеялись и теперь яркий свет заливал все вокруг, серебря снег и призывая переливаться алмазной крошкой.

Шэйн стоял оперевшись о машину и терпеливо ждал. Он заметно напрягся, когда его взгляд цепко зацепился за Алдара, внимательно и серьезно изучая вампира. Тот тоже не остался в долгу и в красных глазах сира блеснуло опасное любопытство.

О, мой любимый Маркус! Этот умудренный жизнью мужчина все увидел и понял, поэтому демонстративно кряхтя, отнес мою сумку к машине и положил ее в открытый багажник. Потом бросил на меня хитрый взгляд и что-то прошептал Шэйну на ухо. Тергиш подозрительно довольно улыбнулся, ответил «я знаю» и крепко пожал магу руку, чем окончательно поставил меня в тупик.

— Кать, — неожиданно тихо позвал меня Алдар и я обернулась. На лице вампира застыла грустная улыбка. — Я исправлю, то что случилось, — и едва касаясь кончиками пальцев, провел под левым ухом, там, где раньше были ранки от укуса.

Они исчезли, когда Элиш лечил меня своей кровью. По телу побежали мурашки, и я благоразумно отстранилась в сторону. О том, что и как он намеревается исправить я не хотела думать. Слишком интимно и пугающе прозвучали его слова. В любом случае у него это не получится. Эта весна станет для меня последней и до нее осталось не так уж и много времени.

Еще раз, помахав всем на прощание, я села в машину. Шэйн закрыл дверь и, обойдя транспорт, сел за руль. В салоне дорогой и деловой машины было тепло и уютно, несмотря на повисшее мрачное молчание. Больше получаса ехали молча, первым заговорил Шэйн.

— Что у тебя с сиром? — холодно и равнодушно спросил он, и я на мгновение увидела перед собой прежнего Шэйна — циничного, надменного, холодного.

— В интим я с ним не вступала, но трижды просыпалась с ним в одной кровати, один раз он меня укусил, спасая жизнь от отравления ядом и один раз дал выпить свою кровь рот в рот.

Шэйн так крепко сжал руками руль, что побелели костяшки пальцев. Он хотел честный ответ — он его получил.

Запомните — никогда не врите! Все тайное рано или поздно становится явным. И пусть Тергиш сейчас узнает правду от меня, чем от кого-то другого, наверняка с несуществующими деталями, ненужными комментариями и не в том свете. Да, я поступила слишком грубо, жестоко и прямолинейно, но я сказала правду.

— Сейчас я расскажу тебе от начала и до конца все, что случилось в поместье вампирьего клана, а потом ты решишь, стоит ли на меня сердиться и если да, то объяснишь за что.

И отвернувшись к окну, я начала рассказывать. Рассказывать все вплоть до мельчайших подробностей, мелких деталей и собственных переживаний. Он слушал, ни разу не перебив. На лице застыла суровая задумчивость, взгляд был устремлен на дорогу. Когда я замолчала, повисла гнетущая тишина.

— Жалеешь о том, что произошло? — неожиданно мягко спросил Шэйн, совсем не то, чего я от него ожидала.

— Сама не знаю… Я встретила Маркуса — старого друга нашей семьи. Не могу сказать, что среди вампиров у меня появились друзья, но есть такие, встреча с которыми будет для меня приятной и радостной. Я смогла во благо применить свой дар механика и Джейрана я снова увидела, — весело хмыкнула я, вспоминая шебушного тэрга. — Никак не привыкну к его сумасбродству. А вот встреча с кровником далась мне нелегко.

Говорить об этом было тяжело и неприятно.

— Может, я зря так легко его отпустила? Чем больше я об этом думаю, тем больше кажется, что я совершила ошибку. Хотя знаешь… Маркус посоветовал об этом не переживать и выбросить из головы.

— Мудрый совет, — одобряюще усмехнулся Шэйн. — Поверь моему опыту, ты бы мучилась гораздо больше, если бы убила кровника. Смерть не всегда приносит облегчение.

— Самое страшное не это. А то, что я так и не узнала, почему подстроили эту аварию и кто такой «В».

— Наберись терпения. Это не такая страшная тайна, которую нельзя разгадать. Всему свое время, — попытался успокоить меня Шэйн, и я поняла, что он знает, куда больше, чем хочет показать.

— Ты знаешь, как найти «В»?

Мой прямолинейный вопрос и то наивное выражение лица, от которых я не смогла удержаться, вызвали у Шэйна искренний продолжительный смех.

— Катерина, ты меня иногда просто убиваешь своей душевной простотой. Ты б еще про его домашний адрес спросила.

— Скажи спасибо, что я у тебя такая золотая и ни на что не обижаюсь. Тебе со мной невероятно повезло.

У меня были очень честные глаза и самое серьезное выражение лица. У Шэйна, между прочим, тоже.

— Механика, это тебе со мной повезло. Ты когда-нибудь встречала такого идеального человека?

Я задохнулась возмущением, растерянно хватая ртом воздух под насмешливым взглядом парня.

— Ну, у вас батенька и самомнение! — наконец, смогла выдавить я. — Да у тебя куча недостатков!

— Да ты что?! — издевательски протянул он, иронично изогнув брови. — А ну назови хотя бы один.

Я хотела выдать с лету весь накопившейся перечень, но не смогла.

Да, он порою надменный, но эта надменность не выходит за рамки дозволенного.

Да, он до противного высокомерный, но ко мне он относится безгранично терпимо и заботливо.

Да, он бывает холоден и равнодушен, но всегда придет на помощь, случись что-то серьезное.

Так что же выходит, что он идеальный? Моя злокозненная натура не может открыто признать этот факт!

— Тергиш, у тебя их так много что я даже не могу все назвать. Я тебе потом список предоставлю.

— В письменном виде? — ехидно уточнил он, открывая взгляд от дороги и пытаясь рассмотреть во мне признаки совести.

Ха-ха… Их нет, не было и никогда не будет!

— Конечно. В трех экземплярах, заверенных подписью и печатью нотариуса.

Ответом мне послужил громкий глумливый смех и угроза аналогичного списка на мое непосредственное лицо. «Лицо» было против, но кого это интересовало.

Постепенно веселье улеглось, эмоции поутихли, разговоры прекратились сами собой. С момента отъезда из дома Элиша прошло больше трех часов и день начал клониться к вечеру. На горизонте появились тяжелые снежные тучи. Заходящие лучи солнца окрасили их во все оттенки пурпурного и золотого, позолотив небо предзакатными отблесками. В воздухе витали одинокие снежинки, оседая морозными каплями на стекло, грозя вот-вот перейти в снегопад.