Катерина Диченко - Механик и все-все-все

Я ехала, отвернувшись к окну, и равнодушно наблюдала за теряющимся в вечерней мгле пейзажем. Мысли были далеко. Именно сейчас, именно здесь в машине на пустынной дороге, сидя рядом с любимым, я почувствовала, что месяцы тяжелых мучительных переживаний, полных отравляющего желания мести — закончились. До последнего не верилось, а вот сейчас осознала. И до того стало тошно, хоть волком вой. Казалось, мир сузился до размера тесного гроба и давит, стараясь стереть в мелкий порошок.

— Останови машину, — неожиданно попросила я, чувствуя, что начинаю задыхаться без воздуха.

— Что случилось? Тебя укачало? — не на шутку обеспокоился Шэйн.

— Останови!

Он резко нажал на тормоз, машину ощутимо дернуло и она остановилась у края дороги. Я, молча открыла дверь и вышла из салона. В морозном воздухе медленно кружились крупные хлопья снега, изо рта вырывались белые облачка пара, холодный ветер пробирался под одежду, но я не ощущала холода.

По обе стороны от дороги начинался густой темный лес, заснеженный и мрачный.

Утопая по щиколотку в рыхлом снегу, я отошла подальше от дороги, от машины, от Шэйна. Мне необходимо было побыть одной. Не в силах больше стоять, держась рукой за шероховатый ствол дерева, я упала на колени в холодный снег, не обращая на это ровным счетом никакого внимания. Лицо горело, сердце отбивало такой ритм, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, а дыхание было частым и прерывистым. Я была бескрайне благодарна Шэйну, что он дал мне возможность побыть наедине. Меньше всего, в чем я сейчас нуждалась было утешение, пусть и от единственного любимого человека. Может быть немного позже, но не сегодня. Нет, я не плакала. Просто не было слез, хотя — это было как никогда нужно.

Постепенно накатившая волна почти физически ощутимой боли и горя — отступила. На их смену пришло то, чего мне так давно не хватало…

Глубоко дыша и выравнивая дыхание, я успокаивала мечущееся в бешеном ритме сердце, а потом взяла большую пригоршню снега и вытерла им лицо. Стало значительно легче. Теперь можно и возвращаться.

— Ты как? — спросил Шэйн, открывая мне дверь в машину и внимательно заглядывая в лицо.

Я остановилась, положив руку на дверцу, и подняла на него глаза.

— Нормально. Знаешь… — я сделала паузу, потому что эти слова были очень важны для меня. — Я отпустила… Отпустила боль, обиду, ненависть… Я наконец-то стала свободной.

Он ничего не сказал, просто прижался лбом к моему лбу, да поворошил волосы на затылке. И знаете… это было лучшее, что он мог сделать.

— Ну, что поехали домой? — усмехнулся друг, заводя мотор.

Домой… И в самом деле, давно пора домой.

Я ответила твердо и уверенно.

— Да. Поехали домой.

— Это и есть твой дом?

— Да. Наше семейное гнездо.

Мы стояли возле моего дома — настоящего, родного, в котором жили мои родители, в котором родилась и жила я.

Небольшое двухэтажное здание, выстроенное из камня и дерева, покрытое толстой шапкой снега, покатая крыша, окна, заросшие диким виноградом до самого второго этажа, мощная дубовая дверь на висячем замке. Дом осуждающе смотрел на меня замершими окнами, покрытыми кружевом морозного узора, как бы коря за долгое отсутствие. Отсутствие хозяина было отчетливо заметно. Меня кольнула совесть. Я так и не удосужилась приехать сюда после похорон деда, а ведь хотела и даже планировала.

Я сама от себя не ожидала, что захочу приехать сюда, но вопрос Шэйна прозвучал, как напоминание и просьба, которым невозможно было отказать. Друг не удивился, когда я попросила его не заезжать в город, а свернуть на неприметную развилку и посреди ночи, после долгих часов утомительной монотонной дороги приехать сюда. Шэйн просто уточнил дорогу и согласно поехал дальше. А мог ведь и отказать.

— Хочешь зайти? — спокойно спросил он, поднимая воротник пальто и закрывая лицо от порывов холодного пронизывающего ветра.

— Да. Ты не против переночевать здесь? — тоже кутаясь в воротник, уточнила я. — Ты за рулем больше шести часов. Давай здесь отдохнем?

— Я не против, — равнодушно пожал плечами Шэйн. — Ключи от дома при тебе?

— Нет, я их даже отсюда не забирала, — беспечно пояснила я. — Они должны быть где-то здесь, — и начала искать ключи под небольшим каменным крыльцом.

Там была незаметная выемка, в которой мы обычно их прятали, уходя из дома. Руки без перчаток быстро замерзли, поэтому искать получалось не очень.

— Странно, куда они подевались? Никак не могу найти…

Я встала возле Шэйна и виновато развела руками. Как попасть внутрь без ключей я не знала. Не разбивать же окно, в самом деле? Проблему помог разрешить Шэйн. Он задумчиво постоял возле двери, рассматривая замок, достал из внутреннего кармана, какую-то тоненькую причудливо изогнутую проволоку и небрежно с невозмутимым лицом, повозился с замком, легко открыв его через пару секунд.

Мое лицо приобрело крайне философское выражение, я полагаю. Со стороны не видела, но ощущения именно такие.

— Есть хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — я задумчиво проследила за открывшейся дверью.

— Что, нечем заполнить список моих недостатков? — ехидно спросил он и сделал галантный приглашающий жест.

— Я над ним еще работаю, — невозмутимо ответила я, присев перед ним в реверансе и зашла в дом.

Свет зажегся не сразу, сказывалась запущенность механизма, потом несколько раз мигнул и осветил помещение. Первый этаж дома занимала прихожая, дальше по коридору направо большая гостиная с двумя окнами на противоположных сторонах и камин на полстены. Также на первом этаже размещалась уютная квадратная кухня и комната, в которой раньше жил дед. На второй этаж можно было подняться по широкой винтовой лестнице и попасть в длинный коридор с двумя комнатами, с отдельным туалетом и ванной.

Старая мебель, выцветший диван и два кресла были накрыты некогда белыми простынями, успевшими пожелтеть за год от пыли и сырости. В книжном шкафу вразнобой стояли книги по механике и мои учебники из академии. Полка камина была заставлена разными фигурками и оплывшими свечами в декоративных подсвечниках. Рядом с камином аккуратной стопкой были сложены поленья и кочерга, прислоненная к стене.

Шэйн небрежно стянул с кресла простыню, подняв облачко пыли, бросил на спинку кресла пальто и принялся разводить огонь. Вскоре в камине заиграло пламя, весело потрескивая поленьями и дополнительно освещая комнату живым светом. Стало значительно уютнее. Пока он занимался камином, я, стараясь не поднимать пыли, поснимала остальные простыни и отнесла их на кухню, кулем свалив в дальний угол. Тергиш сказал, что не голоден, да и я тоже есть не хотела, поэтому мы ограничились медово-пряным чаем, найденном в одном из многочисленных кухонных ящиков. Шэйн нашел в одной из спален толстые одеяла из овечьей шерсти, расстелил их перед камином и разместившись поверх мягких, не утративших качество одеял, мы с удовольствием пили горячий чай.