Катерина Диченко - Механик и все-все-все

Как вы уже поняли мой «длинный нос» подло проигнорировал все доводы разума и теперь мы — я, «нос» и моя случайная знакомая сидели в маленьком кафе, согреваясь ароматным напитком и слушая завывания ветра за окном.

Передо мной сидела симпатичная женщина лет сорока пяти с открытым добрым лицом, с тонкими паутинками морщинок возле глаз, короткими вьющимися русыми волосами и бледно-зелеными миндалевидными глазами. Осунувшееся лицо, усталый потухший взгляд, заметно дрожащие пальцы красноречиво свидетельствовали, что в последнее время ей пришлось нелегко.

— Меня зовут Тамара Вирсат. Вся моя семья — это единственный сын Егор. И теперь его не стало. Он исчез.

— Давайте с этого момента поподробнее.

Тамара отвернулась к высокому окну и, глядя на свое отражение в стекле, начала рассказывать:

— Моя вина, как матери в том, что я не смогла создать своему ребенку достойных условий для нормальной жизни. Не могу сказать, что мы нищенствовали, но и во многом приходилось себе отказывать. Теперь я понимаю, что нужно было ценить то богатство, которое мы имели — семью. Пять месяцев назад я потеряла работу, меня уволили, заменив на более молодого работника и сын, которому сейчас двадцать лет, бросил учебу в институте и начал искать заработок. Когда три месяца назад Егор пришел и сообщил, что нашел работу в диагностическом центре, я была очень рада. Он выглядел таким счастливым…

— В чем заключалась его работа?

Женщина не повернул ко мне головы, грустно хмыкнула.

— Согласно договору указывалась должность санитара в отделении для онкобольных. В этот центр даже не требовалось медицинское образование. Зря я не заподозрила в этом подвох.

— Я так понимаю, больница находится не у нас в городе?

— На острове Туманов.

Захотелось стукнуться головой о столик.

Этот остров пользовался дурной славой еще во время Великих Мастеров, но наличие именно там целебных вод влекло к нему людей, как мотыльков к огню. Плохую репутацию остров снискал благодаря сложной рифовой системе и вечным туманам, являющимися серьезной угрозой для судов. Подойти к берегу может только опытный капитан. Сколько разбилось кораблей и сколько моряков поглотили вечно бушующие волны знают только рифы — молчаливые и безжалостные сторожа морского кладбища.

— Вы узнали об этом острове, когда Егор уже прибыл на место?

— Да, из последнего письма. Каждую неделю в течение месяца я получала письма и банковское уведомление о пополнении счета. Сын писал, что у него все хорошо, есть отдельная комната, трехразовое питание. Единственное о чем он не сообщал — о работе, в двух строчках объяснив, что им категорически запрещено распространять информацию об этом. Последнее письмо пришло семь недель назад. Егор писал, что совершил ошибку, приехав на этот остров и что это страшное место, в котором происходят жуткие вещи. Написал, что уедет, как только появится возможность. Это была последняя весть, которую я получила от сына.

— Вы думаете, что его уже нет в живых.

Тамара вздрогнула и обреченно закрыла глаза. Я понимаю, что мои слова прозвучали жестко и слишком прямолинейно, но и этот разговор с самого начала не был настроен на радужный позитив.

— Он жив. Я это чувствую, как мать и знаю, что мой ребенок в беде, а я ничем не могу ему помочь.

— А вы пробовали обращаться к властям?

— Я обила пороги всех учреждений. Меня выслушивали, кивали, а потом либо давали отписки, либо выпроваживали за порог.

— Скверно. Власти или считают вашу ситуацию не стоящей внимания, или просто не хотят связываться с этой больницей. Кстати, кто ею руководит?

— Некий господин Арнс Цорн, но Егор в последнем письме упомянул, что Цорн неглавный. Все на острове заправляет некий «В». Его никто не видел, но все боятся.

Чашка из тонкого стекла треснула в моих руках, залив столик остатками напитка, чудом не порезав кожу.

Таких совпадений просто не бывает!

— Простите, — прокашлявшись, произнесла я, жестко наблюдая за испуганным лицом женщины. — Вы уверенны, что ваш сын не ошибся? Он назвал именно «В»?

— Я могу показать вам письмо, — засуетилась Тамара, пытаясь найти в сумке доказательство своих слов.

— Не стоит, я вам верю, — и я мягко улыбнулась, пытаясь замять неловкость, возникшую из-за моего чересчур агрессивного поведения.

Тем временем к нам подошла официантка, и пока она убирала со стола, я приняла решение, о последствиях которого нисколько не задумывалась. Рассчитавшись с девушкой за заказ и испорченную посуду, я попросила у нее ручку и листок бумаги.

— Тамара, напишите сейчас, как правильно называется больница, в которой работает ваш сын, полностью имя директора и все, что касается Егора. Как выглядит, особые приметы, когда пропал и приложите ко всему этому последнее письмо.

— Зачем? — Обреченно спросила она, потухшим взглядом смотря на чистый лист бумаги.

— Затем, чтобы мне было легче найти Егора, когда я поеду на остров Туманов.

В глазах женщины яркой искоркой мелькнула надежда и тут же превратилась в пепелище из недоверия и подозрения.

— К чему вам мне помогать?

— Я не буду вам врать и собираюсь помочь больше из личных эгоистических мотивов. В любом случае я бы постаралась помочь, но лично бы не стала вмешиваться, если бы не господин «В», которого мне очень хочется увидеть. Если Егор на острове и все еще жив, даю вам слово — я его привезу обратно. Любой ценой, но привезу.

— Почему вы так прямолинейны?

— Я не хочу врать и давать вам призрачных надежд. Человек всегда ищет выгоду и я не исключение, но и остаться равнодушной к этой ситуации не могу. А теперь запишите все, о чем я вас просила, и наберитесь терпения. Ожидание будет тяжелым.

— Я не знаю, что вам сказать… я… — в глазах Тамары появились слезы и то, чего ей так не хватало последние дни — надежда.

— Скажите, когда мы с Егором вернемся. Кстати, извините, что не представилась раньше — Катерина Диченко.

Я долго смотрела вслед уходящей Тамары, подставив лицо под порывы холодного ветра. На душе было удивительно спокойно и умиротворенно, будто это решение было давно принято и просто подошел срок его выполнить. Я не чувствовала себя ни благородно, ни возвышенно. Судьба послала мне еще один шанс и я не имею права его упустить. Да, я отлично понимаю, что «подписываясь» под совершенно авантюрным делом не знаю, куда попаду, что меня ждет, с какими людьми придется встретиться и какие последствия это потянет. И конечно же, понимаю, что возможность встретить или что-либо узнать о «В» также призрачна, как мираж в пустыне. Но я должна попытаться узнать кто такой «В» и почему он так поступил с моей семьей, какова цель его поступков в Мире теней, на Иштаре и в клане вампиров. Да, наивно, глупо, по-детски предполагать, что я смогу хоть как-то противостоять «В». Но согласитесь, сидеть и ждать, что он придет ко мне с повинной тоже звучит маловероятно. Никто не говорил, что будет легко, и я отлично знала с самого начала своих поисков виновного, что придется грызть землю и лезть из своей шкуры, чтобы хоть чего-то добиться. И сейчас мне придется полагаться на волю случая и только свои силы. Будет проблема — буду решать, будет больно — буду терпеть, будет страшно — буду бороться, понадобится помощь — воспользуюсь любой возможностью, чтобы спастись и спасти других, если умру… значит так предрешено. Но никто не посмеет упрекнуть меня, что я не пыталась. Никто.