Катерина Диченко - Механик и все-все-все

Может, вчера мне все приснилось? Эта мысль показалась мне настолько удачной и желанной, что я почти поверила в нее, пока случайно не встретилась взглядом с Алдаром. В его глазах я увидела самодовольное злорадство и опасность. Словно у горла провели лезвием острейшей бритвы. Вроде и не прикоснулись, но коже все равно почувствовала смертельную близость идеально отточенной стали. Если и до этого момента я особо-то и не хотела есть, то теперь и вовсе аппетит пропал.

Как вывернуться из сложившейся ситуации — ума не приложу. Вчера и вправду жестоко разбили мои «розовые очки». А ведь совсем недавно я мечтала, что закончу работу с ф'езэ, заметьте, при этом сведя к минимуму встречи с Элишем, и стану свободной, как ветер.

Стала.

— Ты чего такая мрачная? — спросил меня Азарий, сидящий напротив.

— Да вот думаю, что будет после того, как мы сможем установить ф'езэ.

Я не соврала другу просто по-другому сформулировала ответ.

— Поедем домой, — беззаботно пожал плечами Азар. — А ты разве нет?

— Хотелось бы, но у меня на этот месяц другие планы. Как бы задержаться ни пришлось.

Алдар, прекрасно слышавший мои слова, чуть изогнул губы в подобии улыбки и тут же спрятал ее за глотком вина из высокого бокала.

Как я успела понять, вампиры пьют вино постоянно и никогда не пьянеют. Наверное, это хорошо. Представьте, сколько бы они лечились от алкогольной зависимости с учетом их долголетия?

Опять мне какая-то ересь в голову лезет. Если бы существовали таблетки от дурости, я была бы постоянным клиентом этого чудо — лекарства.

— Я правильно понял, что ф'езэ уже готово и можно ехать к Криспиану? — как бы невзначай спросил Элиш, когда закончился завтрак.

— Если это будет удобно для господина Криспиана, можно ехать прямо сейчас.

Было крайне нелегко показать, что мне этого не хочется делать, ну, просто, хоть головой о стенку бейся. Но я справилась. Ни тон, ни мимика лица не выдали моего нежелания. По крайней мере, целители и Азарий не заподозрили ничего странного. И то хорошо.

Со сборами задерживаться не стали и по настоянию Алдара (это называется — мы подумали и я решил) решили отправиться к Толиничу сразу же после завтрака. В присутствии целителей не было необходимости, я это прекрасно знала, а вот то, что Азарий не пошел, стало для меня неприятным сюрпризом. Весьма неприятным. Нет, в его помощи при самой установке механизма я не нуждалась. Как инженер он сделал все, что от него требовалось. Причем великолепно с этим справился. Мне просто хотелось, чтобы он был рядом.

— Почему Азарий не может пойти с нами?

Уже в дверях дома спросила я, пытаясь узнать причину такого решения.

— А разве ты сама не в силах справится? — насмешливо изогнул бровь вампир, игнорируя мое нескрываемое раздражение. — Не смотри на меня так сердито. Я просто попросил инженера остаться дома. Для его же безопасности, между прочим.

Поверить, что друг так легко согласился, я не могла и поэтому заподозрила что-то неладное.

— Что и как именно ты ему сказал?

— Всего лишь вежливо попросил, — ехидно осклабился вампир, при этом придерживая входную дверь и галантно пропуская меня вперед.

— Гипноз? — догадалась я, выскальзывая на улицу и неосознанно держась от него на расстоянии.

— Можешь называть это так, — равнодушно хмыкнул Алдар. — Он даже не понял ничего. Твой инженер сейчас чувствует себя лучше всех.

Я ничего на это не ответила, только блеснула сердито глазами и в очередной раз порадовалась, что на меня не действует вампирье очарование. Страшно представить, чтобы тогда было.

Впрочем, на этом странности сегодняшнего утра не закончились. Осмелюсь предположить, что они только начинаются. Ни машины, ни кареты, ни какого-либо транспорта возле дома Киры не было.

На мой вопросительный взгляд Элиш наивно улыбнулся.

— Надоело трястись по машинам. Давай пройдемся?

И это прозвучало не как вопрос, а как мягкий намек на неотвратимость факта.

С учетом того, что вчера весь вечер шел дождь, а ночью ударили сильные морозы, превратив дорогу в сплошной каток, я расценила это не иначе как форменное издевательство. Идти оказалось невозможно тяжело. Ноги то и дело скользили по замершей корке снега. Каждый шаг давался с замиранием сердца и ожиданием совсем неэлегантного падения. В отличие от меня Алдар шел легко и непринужденно. Словно по выстеленной ковровой дорожке. При этом ехидно наблюдая за мной краем глаза и не прекращая предлагать свою руку в качестве опоры всякий раз, когда я поскальзывалась. Минут через десять такого издевательства над собой, банальный инстинкт самосохранения возобладал над злокозненной принципиальностью и упрямством, и я взяла Алдара под локоть. Сир ничего не сказал, но так многозначительно хмыкнул, что мне захотелось раз и навсегда разбиться об этот треклятый лед и разом избавиться от всех проблем.

— Тебе ведь это доставляет удовольствие? — не выдержав, съязвила я, стараясь идти вровень с его шагом.

— Что именно?

Напускное удивление мужчины красноречиво свидетельствовало, что он прекрасно понял, о чем речь.

— Ну… все это. Такое впечатление, что ты мне за что-то мстишь. Знать бы только за что.

— У тебя предвзятое ко мне отношение, — иронично хмыкнул он. — Ты прекрасно знаешь, что я к тебе чувствую.

— Да. Ты превосходно это вчера продемонстрировал, — я не смогла скрыть раздражения, злыми нотками скользящее в моем голосе.

— Что не смерилась?

Сказал, словно хлыстом ударил.

— А ты думал, что я так легко сдамся? Алдар, ты же меня прекрасно знаешь. Из-за своего характера, я могу упереться только из принципа.

— Как категорично, — едко пропел он специально дразнясь.

— Я всегда легко переносила самокритику. И вообще… я гадкая и противная.

— А то я не знал, — вернул колкость вампир и дальше мы шли молча.

В принципе, идти к особняку Толинича было не так уж и далеко и не так уж и неприятно. Нужно просто не обращать внимания на ядовитые подначки вампира и постараться абстрагироваться. Например, хорошенько поразмыслить и сопоставить стих загадку со всем, что удалось узнать. Итак начнем со стиха и повторимся:

Теперь приступим.

Первая часть стиха, которая оставалась неясной до недавнего момента оказалась самой простой. А разгадку к ней дала книга со сказками. Речь идет о характеристике видящего — того самого злого мастера, решившего представиться, используя монограмму с буквой «В».