Алексей Глушановский - Путь демона. Тетралогия

— Тогда я для вас Бер. Если уж беседа без титулов. — Мужчина мягко усмехнулся. — И может, перейдем на «ты»? По-моему, совместная драка — вполне достойный повод для дружбы.

— Ну, раз настаиваешь… Если честно, я тоже не люблю глупые условности. — Вереена точно скопировала его улыбку. Демоны Бездны, этот мужчина действительно ей нравится!

Дальше беседа потекла легче. Вереена рассказала поэту, что состоит в свите ненаследного княжича Бельского, в качестве личного телохранителя. На естественное изумление, проявившееся на лице Бера, она с милой улыбкой пальцами отломила уголок толстой дубовой столешницы, после чего мягко намекнула, что модификация людей вовсе не была исключительной прерогативой светлых магов. Увидев, как разгорелось лицо поэта, она тут же добавила, что ей не хотелось бы обсуждать данную тему, поскольку за подобные возможности цена была тоже соответствующая.

Бер печально кивнул. Девушка не знала, что он мог подумать, но в его взгляде мелькнула искренняя жалость и острое сожаление. Дальше беседа плавно переместилась с неприятной для них темы на различные типы оружия и затем на предстоящий турнир.

На середине обсуждения шансов на выход в финал наиболее знаменитых из съехавшихся на турнир бойцов вернулся Олег. Его сопровождал Олаф.

— Разрешите представить вам моего давнего знакомого: Олаф Трогварсон. — Олег сделал легкий указующий жест в сторону наемника. Тот вежливо склонил голову. — Вереена дель Нагаль. — Девушка, привстав из-за стола, исполнила безупречный книксен. — И… — Олег сделал паузу. Не будучи представленным Беру, он, согласно правилам этикета, не имел никакого права представлять ему кого бы то ни было. Поняв его затруднения, тот поспешил Олегу на помощь.

— Бер Торасский, — отнюдь не маленькая рука наемника буквально утонула в гигантской лапе поэта при рукопожатии.

— Должен сказать, — продолжил он прерванный разговор с Верееной, — что вы совершенно напрасно так уничижительно отзываетесь о шансах герцога Полейского. Что касается меня, то я буду делать ставки именно на его победу. Даже до того, как пройти преобразование, он был чрезвычайно умелым воином. Даже я, хоть и отношусь к поколению Сильных, а он — «равновесный», трижды бы подумал, прежде чем схлестнуться с ним. А если бы нам и довелось сразиться, то не берусь утверждать, кто стал бы победителем. Он буквально помешан на оружии и боевых искусствах! Да и наград за время Войны Магов собрал преизрядно! Так что, не рекомендовал бы! — Он оценивающим взглядом окинул Олега.

— Я, конечно, уважаю вашу доблесть, лэр Ариох. — Теперь Бер обращался непосредственно к Олегу. — Однако, позвольте заметить, вы довольно молоды, и на вид являетесь чистокровным человеком. По крайней мере, каких либо явных признаков боевых модификаций я у вас не вижу. А магией воспользоваться не удастся. По всему периметру турнирного поля установлены мощнейшие поглотители. Так что, при всем моем к вам уважении, я настоятельно не рекомендовал бы вам выезжать на турнирное поле в ритуальном доспехе. Победитель определен заранее, и с этим можно только смириться. Борьба может идти только за второе место. Вряд ли вы сможете что-либо противопоставить модификанту, который более сорока пяти лет посвятил совершенствованию своих боевых навыков.

— А каков его возраст? — Олег был несколько ошарашен подобным напором.

— Ему не так давно исполнилось шестьдесят один год.

— Но ведь он старик! Какие у него могут быть шансы!!!

— Как, по-вашему, сколько мне лет? — вопросом на вопрос ответил хитро улыбнувшийся Бер.

Олег окинул взглядом огромную, но весьма подтянутую мускулистую фигуру, гладкое, без единой морщины лицо, припомнил, что Война Магов, для участия в которой и были созданы керры, закончилась двадцать лет назад, и, на всякий случай накинув еще пяток лет за хитрую усмешку поэта, осторожно сказал:

— Ну, лет сорок… Сорок пять максимум…

Бер торжествующе улыбнулся.

— В прошлом месяце мне исполнилось шестьдесят девять лет. — Дождавшись изумленных взглядов, он продолжил: — Модификация, несмотря на множество весьма неприятных недостатков, имеет свои преимущества. Мы, конечно, не маги, и триста лет проживем вряд ли, но срок жизни увеличивается весьма значительно. Так что Крайон Полейский сейчас находится на пике формы, и связываться с ним в бою, особенно без магии, я бы никому не рекомендовал.

При этой фразе Олег по каналу клятвы ощутил презрительно-насмешливый поток эмоций Вереены. В словах его можно было выразить: «Видали мы таких героев… в гробу, в белых тапочках!»

— Я все же попробую… — мягко ответил он. — В конце концов, как говорят у меня на родине: «Кто не рискует, тот шампанского не пьет!»

— А что такое шампанское? — тут же заинтересовался Олаф.

— Особый сорт хорошего вина, — увильнул Олег. — Его принято пить в честь победы.

— Ну, как знаешь… — Бер помолчал. — Только рекомендую учесть, что Крайон — один из немногих, получивших в награду за проявленную на поле боя доблесть солнечного аргамака. Сражаться на турнире он наверняка будет на нем.

— Это еще что за зверушка? — протелепатировал заинтересовавшийся Олег Вереене.

— Неважно. Твой конь все равно лучше. Не отвлекайся, если хочешь, объясню потом.

— Спасибо за информацию. — Олег благодарно кивнул. — Учту.

— Не спешите с выводами, — улыбнулся Олаф. — Лично я на турнире буду ставить на Ариоха. Не знаю, какой там боец этот герцог, а Ариоха я в деле видел. Он спуску никому не даст и куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Промежду прочим, он единственный из всех, кого я знаю, кто смог натянуть тетиву шемского боевого лука без тренировок, с первой попытки, да и еще хватом за хвостовик стрелы, без использования кольца. И стрелял при этом весьма недурственно! Если честно, когда мы с Кендиром это увидели, то чуть не померли от изумления! Да и менестрель он классный… — неожиданно добавил наемник. — Интереснейшие песни поет! Я таких до того нигде еще не слышал. — Наемник пристукнул днищем своей кружки по столу, требуя еще вина. Судя по его покрасневшему лицу и неожиданным скачкам мыслей, эта кружка была далеко не первой.

Слушая изливаемые на Олега дифирамбы, Бер в глубоком сомнении качал головой. Однако, когда Олаф упомянул о песнях, взглянул с неожиданным интересом.

— Вы пишете их сами? Или пользуетесь чужими? — поинтересовался он.

— Когда как, — попытался увильнуть от ответа Олег. Воровать чужую славу ему не хотелось, но и признаваться, что песни не его, было нельзя. В этом мире, как он уже успел выяснить, все более-менее хорошие поэты и менестрели были наперечет, их знали по именам, и они пользовались огромной известностью и славой. Так что, признайся он, что песни не его, и следующим, легко прогнозируемым вопросом было бы: — А чьи? — И что на это отвечать? Признаваться в своем происхождении он не собирался.