Айя Субботина - Красный туман (СИ)

К вечеру обозы подступились к реке. Как и предполагал Дору, обойти ее вброд не представлялось возможным. Он уже начал готовить новый план, когда Галла скомандовала идти вниз по течению.

-- Ты ведешь людей к Вдовьему озеру? - поинтересовался Дору.

-- Оставайся с нами - и увидишь, - ответила она.

Дору сделал вид, что верит ей на слово, но он никогда и никому не верил, даже тем, с кем делил утробу матери. Он несколько раз объехал медленно ползущие телеги, послушал то там, то здесь. Меньше, чем через час, он знал, что Галла идет к построенной ниже по реке крепости. Дору не знал ни о какой крепости, но последний раз в этих краях он был больше трех лет назад - многое могло измениться. Деревенские говорили, что крепость построили н'талы, а риилморцы захватили ее еще до окончания строительства. Когда крепость была закончена, н'талы вернулись и отвоевали ее обратно. Но через месяц риилморцы напали снова. Дору понял, что крепость до сих пор кочует из рук в руки. Некоторые из деревенских не стеснялись открыто упрекать старосту, что она ведет их на верную смерть, другие уверяли, что риилморцы еще со времени мороза держат крепость в своих руках. Дору подумал, что раз выхода у него все равно нет, разумнее поехать с обозами и посмотреть, что будет. Он всегда сможет скрыться, если придется, но если Галла окажется права - они перейдут реку, а он сбережет один день на случай задержки.

Двумя днями раньше

Аккали

Совиная крепость возвышалась над рекой, словно торчащий из-под воды палец великана. Ливень который день полоскал равнины, скрадывая весь пейзаж, размывая его до неузнаваемости. И черная пика главной башни Совиной крепости осталась единственны ориентиром для бродячего цирка.

Аккали зябко поежилась, попыталась плотнее завернуться в драные тряпки. Ее клетка была маленькой и тесной, окажись Аккали хоть немного выше - даже не смогла бы стоять в полный рост. В соседней клетке спал скальный лев: ни дождь, ни промозглый ветер не могли разбудить сытого хищника. Его кормили лучше, чем всю труппу циркачей, иногда даже теми из них, которые приходили в негодность. В моменты, когда хищник бодрствовал и гипнотизировал соседку голодным взглядом, она начинала верить, что в один из дней он полакомиться и ее мясом. Впрочем, у тюремщика на нее были другие планы.

От нечего делать, Аккали прислушалась к разговорам в соседней кибитке. Там путешествовали гиштаны: женщины, умеющие говорить то, что приходящие к ним желали услышать. Их тюремщик ценил даже больше, чем скального зверя, потому разрешал ехать в закрытой кибитке и кормил отдельно от остальных. Однажды, Аккали видела, как одна из гиштан выбросила наполовину съеденное яблоко. Оставшаяся часть была немного порченной, но на взгляд пленницы, вполне съедобной. Дети-попрошайки накинулись на него, и порядком поколотили друг друга, прежде чем огрызком завладел один из них. А гиштаны, глядя на их совсем не детскую драку, смеялись, звеня бесчисленными браслетами.

-- Мы можем задержаться в крепости на один-два дня, - узнала она голос тюремщика.

У этого марашанца было множество имен, больше, чем пальцев на руках и ногах, но он любил, когда его называли Бачо. "На языке моего народа, это означает - Справедливая плетка, - говорил он, посмеиваясь в подкрученные усы, - а разве я к вам не справедлив?" Впрочем, по имени его называли только гиштаны, силач Ар и полдесятка распутниц, которые повсюду следовали за цирком. Прочим полагалось звать марашанца "Хозяином" и никак иначе.

-- Если там есть звонкие карманы - можно и на дольше, - отозвалась одна из гиштан.

Остальные дружно поддержали ее. Сколько-то минут длилась их непонятная, неразборчивая болтовня, пока ее не прервал хлесткий голос Бачо.

-- Некогда рассиживаться на одном месте. - Его голос и в самом деле напоминал удар плетки: резкий, хлесткий, неприятно сиплый. Циркачи говорили, что несколько лет назад Бачо не повезло связаться с одним марашанским богачом. То знакомство стоило тюремщику всех сбережений, трех пальцев и трех зубов, и сорванного голоса. - Нужно поскорее добраться до Нешера, передать груз и подсчитывать эрбы.

Сразу после этих слов полог кибитки приподнялся, и в щель просунулась голова Бачо. Он всегда напоминал Аккали борова: крепкий, но коротконогий и весь какой-то словно бы недоделанный. Его крупную голову венчала шапка черный кудрей, но на висках уже появилась первая седина. Этому человеку могло быть сколько угодно лет, потому что иногда он выглядел совсем молодым, а иногда - как сейчас - молодящимся стариком.

Взгляд тюремщика оказался намного холоднее ветра и дождя. Аккали вжалась в угол, отвернулась, в ответ на что услышала сиплый смех. Когда она рискнула вновь посмотреть на кибитку, Бачо уже не было.

-- За нее хорошо заплатят, - заговорила другая гиштана.

-- Хороший товар - а мокнет, - прищелкнула языком другая.

-- Ничего с ней не станется - архатов никакая хворь не берет.

-- А я слыхала, что они так же, как и люди болеют, только брехни разводят, что кровь серафимов делает их сильнее.

-- Меньше в старые сказки верь, мирра лача , - высмеяла ее та, что говорила первой.

-- Какие уж тут сказки, мирра джаэра , - тем же манером ответила гиштана. - Архата едет на соседней телеге, а ты все доказательств просишь.

Гиштаны сцепились не на шутку, но Бачо перебил их громкую брань.

-- Смотрите за ней в оба, все. Если сбежит - с каждой шкуру спущу. И меньше языками работайте - они вам пригодятся, когда в крепость приедем.

Гиштаны притихли. Они продолжали о чем-то переговариваться, но делали это так тихо, что Аккали больше не разобрала ни слова.

Дождь продолжал мочить кибитки, дорога тянулась медленно. Когда Аккали так измучилась, что смогла, наконец, уснуть, ее потревожил неожиданный толчок. Телега остановилась, накренилась на левую сторону и клетки медленно поползли к краю. Архата схватилась за прутья, уперлась ногами в противоположную стену и приготовилась к падению. Рядом проползла клетка скального льва: хищник громко рычал, бил хвостом по полу и придерживал лапой обглоданную кость. Аккали зажмурилась, мысленно попросила Создателей о быстрой смерти...

Клетка сползла в упругую грязь и под тяжестью пленницы начала проваливаться. Рядом упала клетка со львом: архату обдало липкими брызгами. Впереди раздался возмущенный крик тюремщика, зазвенели беспокойством браслеты перепуганных гиштан. Аккали вытерла залепившую глаза грязь, вытащила ступню, увязшую в болоте - теперь оно заполнило пол всей клетки. Архата осмотрелась, метнула взгляд к двери клетки и мысленно взвыла от разочарования. Не с ее счастьем: замок так и висит на месте, ни один прут не погнулся. А шлепнуло так, что клетке впору бы на части развалиться.