Надежда Первухина - Имя для ведьмы

А я сижу, не в силах подняться с кресла. Как же так?! Он только что был со мной, был моим… И — уходит? Сам?! Добровольно?!

«И рыцарь Тристан сказал той, что любила его больше, чем небо и землю, что он не может быть с нею. Ибо его дорога — не ее дорога, и грешно им быть вместе… И плакала Изольда, глядя на белые паруса их корабля и шептала: «Прощай, Тристан!» И все еще не могла поверить, что он отказался от любви, которая только раз дается Небом человеку…» Хорошая у тебя повесть, любимый. Напиши про нас с тобой роман. Тебе хорошо заплатят.

— Ты просто трус! — ору я на всю квартиру, колочу кулаками ни в чем не повинное кресло. — Ты просто боишься любить! Ты и любить не умеешь!

В ответ я слышу, как захлопывается входная дверь. Баронет выскакивает в коридор и быстро возвращается:

— Он ушел. Хочешь, я верну его? Сейчас же. Он в ногах у тебя валяться будет, дурак!

— Не надо, мэтр, — спокойно и мертво говорю я. — У нас ведь еще масса вопросов, которые необходимо срочно решить. Не так ли?

Я посмотрела на свое запястье, где пульсировала нить жизни Авдея. Тонкая, розоватая ниточка, которой он пока еще привязан ко мне.

— Ты можешь установить канал и накрепко приворожить его к себе, — поймав мой взгляд, говорит Баронет. — Или можешь разорвать нить его жизни. Вообще. Он умрет быстро, даже не поняв, что с ним произошло… Да сделай же ты хоть что-нибудь, ведьма, только не смотри так!!!

— Я отпускаю тебя на волю четырех ветров. Я благословляю тебя стать счастливым с другой. Я даю тебе возможность никогда не стыдиться того зла, что ты сделал… Живи.

Ниточка превращается в маленькую капельку крови и стекает по запястью. В пол. В никуда.

— Хороша ведьма! — криво ухмыляется Баронет. — Нашла доброе слово. Ты из него такую сволочь сделала, что даже мне противно стало! А уж я-то не из брезгливых.

Время не имело значения. Теперь ничего не имело значения. Вместе с Баронетом я склонилась над новехонькой картой Москвы и ощутила себя ребенком, который уже занес ногу над кропотливо выстроенным песочным замком своего младшего товарища… Одно движение руки — и пол-Москвы у меня запылает, как при Наполеоне. А оставшиеся пол-Москвы затопит вонючая жижа из внезапно повсеместно лопнувших канализационных труб.

Легко!

Я ведьма или нет?!

— Викка, не дури, — грозно возвращает меня к действительности мой мэтр. — Мы здесь совсем не для этого! Прекрати так смотреть на карту, она сейчас просто задымится. Тьфу, и все из-за какого-то кобеля, прости меня, Вальпурга!

— Минутная слабость, мэтр, — быстро говорю я. — Больше такого не повторится, обещаю.

— То-то же. Итак, смотри сюда, — указательный палец Баронета вытягивается, превращаясь в серебристую острую иглу-указку. — Здесь — в Останкино, затем здесь — в районе Измайловского парка и тут — в районе Бибирево наблюдаются специфические скопления избыточной ментальной энергии, я бы назвал это узелками паутины. Вообще они есть по всей Москве, особенно в местах, наиболее удаленных от храмов.

Я смотрю на карту. Точки, которые указал маг, горят зеленоватым светом, где-то ярко, а где-то еле-еле.

— И что они означают? — если честно, вопрос я задаю только из вежливости. Плевать мне, что Москва опутана паутиной непонятной волшбы. С этим городом всегда что-нибудь не так.

— Это означает, что некий центр аккумулирует энергию менее сильных и самостоятельных периферийных систем.

— Спасибо, все понятно!

— Не перебивай. Я проверил несколько таких зеленых точек, и они оказались местами, где…

— Трутся спиной медведи о земную ось…

— Викка! Будешь издеваться, применю к тебе заклятие «Без языка»!

— Миль пардон, мессир. Но я же вроде тоже не дура. Останкино, говорите? Измайловский парк? Я помню, как на каком-то из шабашей обсуждали проблему повышения поголовья московских сатанистов. Именно в указанных точками местах находятся штаб-квартиры сект, черных лож и прочих оккультных забегаловок. К истинной черной вере они отношения не имеют, потому что, если б имели, уже давно Армагеддон бы наступил. Но они действуют на нервы не только простым людям, но и…

— Трибуналу Ведьм, например, — сказал Баронет. — Пять баллов тебе за понимание внешней ситуации, Псевдооккультизм и псевдомагия вредят реноме настоящего Ремесла. Матери-Ведьмы блюдут профессиональный статус не хуже жриц-весталок. Поэтому появление ложных путей их весьма беспокоит. Тем более что в нашем случае мы имеем знаешь что?..

— Ну? В смысле, ну, мэтр?

— Смотри, — палец-игла тянется куда-то к краю карты, в пригородный зеленый массив. — Вот здесь стягиваются нити паутины. Паук питается силой завербованных и околдованных масс. И этот паук — небезызвестный нам с тобой «Лик Тьмы».

— В общем-то, я так и предполагала. Там-то наверняка собраны настоящие колдуны.

— Да. И держатся они за счет фанатизма таких, как эта твоя Наташа.

— Что вы еще выяснили о «Лике Тьмы»?

— Почти ничего, если не считать стопроцентно верной информацию о том, что этот «Лик Тьмы» один из многочисленных «ликов» твоей энергичнейшей родственницы.

— Моей… кого?!

— Тетушки, Вика, тетушки. Старшей сестры твоей матери. Неужели ты ничего не знаешь о ее существовании?

— Честно скажу, не знала все это время, до того момента как приехала мама и в разговоре впервые упомянула о ней.

— Стыдно! Просто неприлично так пренебрежительно относиться к своим родственникам! Тем более к столь могущественным.

— В каком смысле?

Мы отошли от столика с расстеленной на нем картой и вышли на балкон. Там стояла пара пластиковых стульев и непонятного назначения тумбочка. В данный момент на тумбочке красовалась пустая и не очень чистая бутылка из-под мартини, пара высоких стеклянных стаканов и тарелка с бананами.

— Располагайся, — пригласил баронет. — Что пить будешь?

— А есть? — осведомилась я, посматривая на пустую бутылку. — Вы же знаете мой вкус. В это время суток я предпочитаю мартини. Неужто наколдуете?

Вместо ответа Баронет щелкнул пальцами. В бутылке ничего не появилось. Мэтр смущенно поглядел на меня:

— Кажется, стал забывать самые простые заклятия, превратился в чиновника, оторвался от корней… Придется обойтись без выпивки.

— Я могу наколдовать…

— Чтобы получилось так, что дама угощает меня?! Исключено. Ведем разговор на трезвую голову. Да, бананы настоящие. Можешь смело их употреблять.

— Мне не до бананов. Лучше скажите, что вы знаете о моей тетке.

— Забавная ситуация, не находишь? Мне приходится рассказывать тебе о твоих же родственниках! Ладно. Но мне удалось узнать немного.

Старшая сестра твоей почтенной мамы носит имя Анастасия и является (так же, как и ты) прирожденной ведьмой. По слухам, она родилась с хвостом и кошачьим глазом, и твоя бабка даже хотела отдать ее в Дом ребенка, но потом передумала, пожалела. Скрывала уродство дочки, как могла. Но скоро по деревне поползли слухи, что маленькая Настя — ведьмачка. Дети, которые осмеливались ее обидеть, вдруг заболевали непонятными болезнями и так далее… Отец девочки, то бишь твой дед, отчего-то захворал и быстро помер со сведенными судорогой руками (видно, частенько поколачивал девочку). Но тут началась война, стало не до этого, в сорок третьем году твоя бабушка с дочкой уехала куда-то за Урал, верно?