Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Тетралогия (СИ)

И вот дорога! Со следами повозок. Это хорошо. Значит, гдето за поворотом есть жизнь. Но куда мне теперь по ней идти – налево или направо?

Я задумался, вспоминая карту.

Если я начал отсюда… шел примерно туда… то… То тогда я сейчас гдето посредине, и сворачивать мне лучше налево. К основному тракту…

Приблизительно сориентировался я уже на второй день своего лесобродяжничества. Ежесекундно рискуя жизнью, забрался на скользкое мокрое дерево и, приложив ладонь ко лбу, оглядел горизонт. Равнинас… Одни верхушки елок торчат. Во все стороны – сплошная зелень. Никаких явных ориентиров! Но по видневшимся вдали чуть горбившимся холмам я както сумел задать себе направление. Оказалось, что даже правильно. Вот, дошлепал…

Я повернул налево и пошел по краю дороги, искренне надеясь на то, что в своих расчетах я ошибся и жилье гдето совсем рядом. Там можно будет купить лошадь (Сихот с ней, согласен на ее присутствие!), или, может, какой почтовый дилижанс останавливается… Куплю билет…

– А ну! Стоять! – донеслось из кустов справа, грубо прерывая мои грезы.

Опс! Цивилизация! Стою. Жду.

На дорогу вышли пятеро. Вид – помятонебритый. Взгляды – угрюмомрачные. В руках – железяки.

– А ну гони деньги! Все! И одежду снимай!

– Что, неужто грабите? – обрадовался я.

– Нет, подарки дарим, – ухмыльнулся в ответ самый здоровый. – А ну живо! И без шуточек! Враз приласкаем!

В подтверждение словам он внушительно качнул сжимаемым в правой руке мечом.

– Да, вижу по вашим рожам, что ласка – это то, чего у вас давно не было. Сейчас я это исправлю!

– Ну ты… – начал было, похоже, главарь, но закончить фразу не успел. Наслаждение накрыло его с головой.

Дзынь. Звякнул о какойто камушек на дороге выпавший из его разжавшихся пальцев меч.

Както часто я стал пользоваться эротическим заклинанием, отметил я про себя этот факт, делая шаг назад и ставя вокруг себя «щит». Может, стоит подумать о повышении частоты его кастования? Весьма удобная штука, оказывается… И без всяких внешних эффектов делается. Незаметнонеожиданно…

Подельники «приласканного» пока не поняли, что чтото пошло не так. Они со зверскими рожами стояли по бокам своего предводителя и пялились на меня, создавая «страшную массовку».

Нет, определенно стоит подумать над повышением скорости, решил я, закончив со «щитом» и начиная вновь создавать «шок любви».

Красный лицом, атаман стал приходить в себя, но едва он набрал в грудь воздуха, собираясь чтото свещать, как его вновь накрыло. Причем так, что в этот раз он упал на дорогу.

– Маг! – заорал один из разбойников.

– Бей! – закричал другой.

Дальше началось движение.

Самый умный, который крикнул «маг», кинулся бежать, тот, кто крикнул «бей» – задрав к небу меч, ринулся на меня, двое оставшихся разбойников остались стоять неподвижно, видно соображая, что им выбрать из предложенных вариантов?

Я сделал шаг вбок, уходя с линии атаки нападающего, одновременно хватая его одной телекинетической рукой за запястье руки с мечом, а второй – потянувшись за давшим деру. Убегать он мне тут будет! Ничего себе! Целых два камня! Щас!

Короче, недолго музыка играла. Ну что они могли противопоставить великой силе любви? Та ничего! Я связал потерявших всякую агрессию после вкачанного каждому «шока» разбойников и запихал их в свой невидимый мешок.

Удачното как, подумал я. Вот и средства обмена…

– С тебя десять камешков, – сообщил я, едва Уртриш появился в пентаграмме в образе демонессы.

– А где… – начал тот, глянув на пять тел у его ног и уставившись на мои ноги в штанах.

– Прекрасная эльфийка? С голыми ногами? Уехала она, – перебил я его. – Слушай, давай не будем разводить словесности! Мне уже жуть как остохренел этот мокрый лес, эти бесконечные беседы с облаками и деревьями. Я не эльф. Я хочу хоть в какуюникакую, но цивилизацию! Забирай этих пятерых неудачников, отсчитывай мне мои десять камешков и бывай до следующего раза! Когда я буду в состоянии вести долгие разговоры!

Мой торговый партнер пристально посмотрел мне в глаза, хмыкнул, чуть пожав плечами, достал из воздуха мешочек из красной ткани и высыпал на ладонь все, что в нем было. Отсчитал десяток камней, положил их обратно. Остальные камни снова запрятал гдето в воздухе.

Фокусник, подумал я, внимательно наблюдая за его манипуляциями, както это смахивает на Абасовский пространственный мешок… Уж не у демонов ли утащил он свое заклинание?

– Десять, – сказал мой партнер, нагибаясь и кладя мешочек на землю.

Я кивнул.

– Удачи, – на прощание сказал Уртриш, исчезая вместе с разбойниками.

– И тебе, – ответил я уже в пустоту. – Она нам всем нужна…

В зеленых лучах гаснущей пентаграммы на земле лежал маленький красный мешочек.

Интересно, сделал он мне какуюнибудь гадость или нет?

Но ничего аномального в нем мне обнаружить не удалось.

Хорошо. Продолжаем сотрудничество. Я наклонился за мешочком.

Стефания

– Нет, госпожа маг! Пощадите! Молю всеми богами! Неэт! Нет! Аа!

Распятый на дыбе заключенный забился, дергая руками настолько, насколько позволяли ему веревки. Его бледное лицо с вытаращенными глазами было перекошено страхом, а открытый рот с гнилыми зубами исторгал вой ужаса, эхом отражавшийся от низкого каменного потолка и стен, резко отдаваясь в ушах.

Перед дыбой в длинном черном плаще до пят, с откинутым на спину капюшоном стояла Стефания. В ее правой, поднятой и развернутой ладонью вверх, руке клубилось небольшое темное облачко. Залитые тьмой глаза поблескивали, отражая свет масляных ламп на стенах. Позади и немного сбоку от Стефании стоял ее учитель – магистр Николас, тоже в черном плаще до пола. Он контролировал процесс.

– И долго мы будем еще слушать его вопли? – поинтересовался он, видя, что его подопечная замерла и не двигается. В интонации вопроса было слышно недовольство.

Стефи не ответила. Темное шарообразное облачко проклятия все так же неспешно вращалось над ее неподвижной ладонью. В этот миг она размышляла о том, как все цепляется одно за другое, создавая цепь вроде случайных событий, но которые в итоге становятся жизнью. И изменить в этой цепи уже ничего нельзя. Ничего… Письмо, обнаруженное под дверью, вызвало желание отомстить. Желание превратилось в просьбу – обучить проклятиям. Но обучение невозможно без практики. И вот она стоит в пыточной городской тюрьмы, а перед ней визжит от страха выделенный «на опыты» заключенный.