Александр Никоноров - Раздать сценарий

— Все пялятся на твою ужасную обувь, про которую я смел забыть. Так бы купил тебе в довесок какие-нибудь ботинки, — хохотнул маг, но тычок в спину вразумил его. — Это экспериментальный вид транспорта, выведенный в стенах Академии, между прочим, специально для быстрого и легкого передвижения, — Трэго обернулся и понизил голос, — ну, вообще-то все не совсем так… Лет тридцать назад один недотепа, Карис Хейлиф, якобы случайно разлил зелье на собаку, и получилось такое. Но все знали, какой он чокнутый. И гениальный. Его затем и держали в стенах Академии — пользы принес много. Не обошлось без некоторых… Эксцессов. Как-нибудь расскажу. А может и сам увидишь. Совет Одиннадцати кропотливо ковырялся в бумагах Кариса, читал дневники, изучал успеваемость за последние два года…

— К чему такое дотошное расследование?

— К тому, что собака, на которую якобы случайно попало зелье, была, как сказать-то… Не то чтобы собакой. Пасть ее была пришита к заду и…

— Прям змей Уробороса, — вставил я с одной единственной мыслью: наконец-то я смог употребить его хоть где-то. Всегда мечтал!

Трэго снова обернулся в надежде получить объяснения, но я сделал вид, что ничего не засек. Толку-то, все равно не поймет.

— Потому-то маги решили довольствоваться «официальной» версией, чтобы было красиво и величаво. Согласись, мало кому охота ездить на ошибках эксперимента и случайно появившихся созданиях.

— Каковы хитрецы, — флегматично прокомментировал я. — И часто вы потчуете народ приукрашенными версиями?

— Нет, — Трэго, казалось, ничуть не оскорбился тоном моего вопроса. — Только в тех случаях, когда не стоит его бередить. Лишние волнения и страхи не нужны никому.

— Ну-ну… — не унимался я. — У нас вот тоже были подобные… Маги! — плюнул я с максимальным презрением. — Народ закормили сказками до такой степени, что у людей на них аллергия — детям с малых лет вместо волшебных историй читают гиды по городам зарубежья. Лишним не будет. А у тебя отвратительнейшая привычка: регулярно, когда я задаю самый простой вопрос, требующий неприхотливого и прямого ответа, ты теряешься и пускаешься в такие дебри, что у меня возникает желание вызвать МЧС. Я не против слушать твое вещание, ведь оно несет для меня какое-никакое знание, но это как черпать воду дуршлагом в попытке напиться. Прелюдия закончилась, спрашиваю вновь. Почему. На нас. Смотрят. — С нажимом закончил я.

— Если найдется дурак, готовый свиснуть переката, то компания не разорится — они требуют с клиента сумму, эквивалентную стоимости животного, и только потом выдают его в пользование. Оу! — нас резко накренило вправо — это мы так повернули за угол дома. — Что-то перестарался… Просят залог, значит. А это, сам понимаешь, не для бедных. Вот люд и смотрит — мало кто может такое позволить себе даже из жителей Энкс-Немаро.

— Ты, стало быть, зажиточный помещик?

— Я выпустившийся студент с честно заслуженной премией, авансом, собственными сбережениями и дальновидностью!

— Почему твоя дальновидность не ограничилась стандартной повозкой с обыкновенными лошадьми, раз тебе не под стать пешком топать. К чему излишний китч?

— Это не китч, — возразил маг. — Просто на Привокзальной очень тесно, везде народ и их ужасные грузовые тележки. Они повсюду. Баррикады то тут, то там. Они строят лабиринты из своей поклажи, а ты идешь-идешь и попадаешь в тупик. И молись Лебесте или Уконе, чтобы не нарваться на группу троллей. Молись всем Семи, нет, Восьми, чтобы они в этот момент не трапезничали, ибо тогда несдобровать. Тролли и без того нервные и вечно ходят недовольными. В правах, бедняг, ущемляют.

— Трэго! — одернул я начавшего заговариваться собеседника.

— Да все я, все, — проворчал маг. — Наличие переката дает нам неоспоримое преимущество — бесплатный проезд по грузовой дороге. Пешие там не ходят, кроме тех, кто запанибрата с администрацией вокзала. Бывают еще особо щедрые, сумевшие подкупить бдительную стражу. Остальные же предпочтут подавить друг дружке ноги, нежели заплатить за въезд на дорогу. Перекатная сеть удобна, спору нет, но дорогущая… Пользоваться популярностью будет среди состоятельных горожан и тех, кто предпочитает красоваться. Редкий дурак выйдет на улицу с такими наличными — уж лучше суммы подобного размера хранить в банке на счете.

— Тогда у меня для тебя плохая новость… — подколол я Трэго, понявшего, что он сморозил глупость. — Тут дело не столько в больших суммах, сколько в больших рисках — сам подумай, если кувырки эти влетают в копеечку, то наездник, считай, прямая мишень, окрашенная в яркие и броские тона. Как раз для разбойников.

— Кто о чем, а шелудивый о корыте. Для тебя все в мире — враги? Как так можно?

— Когда научишь меня воспринимать мир по-иному — проси что хочешь. И не из-за воришек ли взимается залоговая сумма, эквивалентная стоимости переката?

Вопрос, как и ожидалось, остался без ответа.

— И почему, интересно, грузовая дорога открывается тем, кто с перекатом? Это справедливо? Или засыпанная вьюками лошадь не основание для проезда? К чему создавать пробки?

— К тому, что королевство хочет развить сеть перекатов. Сделать их популярными, а там, глядишь, менее дорогими. Ну и должен же быть путь, за проезд по которому можно получить медяк, а то и серебряный! Не только пассажиры создают застой — на подступах полно торговцев. Кто ж откажется от такой отличной возможности подзаработать?

Мой спутник не кривил душой — у вокзала и впрямь было не протолкнуться. Огромные обозы, многочисленные телеги с мыслимой и не очень поклажей стояли на обочине, охраняемые чуткими хозяевами или спокойными троллями, иные из которых в виду отсутствия движений вполне могли сойти за статую. Припаркованные ожидали поезд. Некоторые воровато оглядывались и проворно шныряли по толпе, предлагая тот или иной товар — в основном напитки покрепче, чтобы смягчить поездку душевным благосостоянием. Оказалось, что на самом вокзале крепкие напитки запрещены. Стояли в ожидании прибывающих пустые экипажи, а возницы скучающе перебрасывались фразами. Дважды нам попадались всадники верхом на перекатах. Запряжены они были из расчета двух мест, но понятно, что место на седле сзади было временно вакантно. Тяжело груженые существа — помесь коровы, слона и неполучившегося оригами — занимали всю ширину далеко не узкой дороги.

По неоправданным мотивам к зданию вокзала примыкали всего два запруженных народом пути, ближе ко входу сливавшихся воедино. У первого входа, куда, в свою очередь, вели две дороги: грузовая и «для простых смертных». Стояла номинальная охрана — массовка, призванная просто быть. На наших глазах завязалась драка между двумя «тепленькими», не сумевшими поделить последнюю, еще не купленную у торгаша бутылку. Так два охранника-болвана не то что попытались предотвратить скандал — они повытаскивали документы, рассказывающие об их положении, сунули под нос ближайшему лавочнику на колесах и забрались повыше, чтобы не пропустить набравшего обороты действа. Народ повел себя типично — движение остановилось, зеваки сбежались к месту веселья, сразу же позабыв о скарбе, чем воспользовались довольные щипачи и ворюги посерьезнее. Учиненный беспорядок принял на себя основное внимание толпы, так что мы беспрепятственно прошли первый этап протискивания. Второй этап начинался около места встречи двух дорог, рядом с постом, оборудованным посерьезнее. Тут-то скопление народа явило себя во всей красе. Плотность была до того высока, что кинь я в воздух грецкий орех, и он никогда бы не приземлился на утоптанную землю. Хорошо, что мы миновали и этот ад — для нас были открыты небольшие ворота несколько правее от второго входа. Пустынная одноколейка вселяла спокойствие и уверенность в собственных нервах.