Виктор Пожидаев - Империя Маглендол. Проклятье короля

Не совсем понимая, что произошло, конница, не замедляя шаг и не обращая внимание на упавших товарищей, потеряв голову неслась на виднеющиеся впереди палатки.

Вновь выстрел – и еще несколько обмякших тел прервали свой бренный путь, упав на землю под копыта скачущим за ними лошадям.

В это время несколько десятков эльфов, заблаговременно оседлавших своих быстроногих скакунов, заходили нападающим с фланга, остальные же уходили в тыл, отрезая подоспевшие вражеские сотни от возможных путей отступления.

Вторая группа всадников, не в пример первым, была вооружена и снаряжена намного лучше, да и выучка, а также опыт ведения конных боев прослеживался с первых взмахов мечом. Но кто мог противостоять боевой сотне эльфов, подготовленных и участвующих в сражениях многие сотни лет? Побросав луки, стрелки, подобно своим товарищам, вскочили на коней и встали боевым порядком, встречая незваных гостей.

Только теперь нападающие всадники, наконец, поняли, что их ждут, и что им противостоит не одиноко стоящий лагерь ополченцев со спящими часовыми, а хорошо вооруженная и почти неуязвимая эльфийская сотня.

Среди всадников началась легкая паника: увидев, что около четырех десятков их товарищей уже находятся на полпути к праотцам и поняв всю безысходность своего положения, окруженный с трех сторон отряд с отчаянными криками бросился на врага, надеясь численным превосходством вырвать победу из крепких рук перворожденных. Но паника и ярость никогда не приносили пользы в борьбе с расчетом и ясностью мысли. Участь предшественников ждала и эти сотни невесть откуда появившихся конных воинов.

Около получаса понадобилось Холанду и его товарищам, чтобы завершить битву с тремя сотнями одичавших всадников. Острые сверкающие клинки эльфийских мечей словно крылья мельницы в порывах хорошего ветра уничтожали врагов. Редкие же удачные удары, которым удавалось пройти сквозь отличную защиту эльфов, отскакивали от прочнейших эльфийских доспехов, не причинив перворожденным вреда.

Исход боя определился уже минут через десять, когда зажатые с трех сторон всадники начали пытаться спасти свои шкуры, отступая к речушке, чтобы переплыть на противоположный берег. Но здесь их встречали Борис плечом к плечу с великолепной Рианис и Вергусом. Трое магов, сверкая оружием, словно маленькие ураганы крутились между выскакивающими из воды конными воинами. Кое-где приходилось использовать и магию, но даже рукопашная схватка с многократно превосходящим противником прилежным ученикам Грасса была не страшна. Будь у разбойников крепкий дух и стальная воля, можно было бы сомневаться в исходе боя; но бегущие в панике бандиты становились хорошими мишенями для острых клинков молодых волшебников.

Уничтожив последнего убегающего в сторону леса разбойника брошенным вдогонку кинжалом, Вергус завершил неожиданное ночное сражение полной победой защищающихся. Пять сотен убитых против нескольких неглубоких царапин у участников похода были хорошим показателем подготовки боевой сотни.

– Кто они? – Наконец смог спокойно спросить у своих товарищей подошедший Холанд, все еще державший в руке окровавленный клинок.

– Наемники Темных, – ответил Борис. – Я слышал разговор за несколько минут до начала штурма. Больше ничего не знаю.

– Ну ничего, – улыбнулся эльф, – мы оставили несколько человек из первой волны в живых, пусть подумают пока над своим поведением, а утром мы с ними потолкуем.

На том и порешили.

До утра оставалось пару часов, но продолжать ночной отдых на поле, усыпанном трупами, никто не хотел, поэтому, молниеносно собрав вещи, строй белоснежных всадников быстрой рысью двинулся полем вдоль лежащего чуть в стороне тракта. Отъехав на приличное расстояние от места недавней битвы, отряд подобрал подходящую поляну под привал, который решено было продлить до полудня. Борис с помощью посоха быстро развел несколько костров, чтобы не терять драгоценные минуты отдыха. Выставив усиленные патрули, уставший после ночной битвы отряд лег спать прямо на земле, укутавшись походными плащами. Чтобы никто больше не потревожил отряд, молодые маги общими усилиями расставили магические ловушки-сигналы на расстоянии в почти тысячу ярдов вокруг. Если кто-нибудь, замышляющий недоброе против их создателей, попадал в них, последним тут же становилось об этом известно. После чего делались определенные выводы и совершались определенные действия. Но это было бы в случае возобновления атаки со стороны еще какой-нибудь безумной банды. А пока все отдыхали. Судя по всему, время беззаботного и спокойного путешествия закончилось: впереди были тяжести сражений и усталость от бессонных ночей. О том, что именно это ждет отряд в ближайшем будущем, никто не сомневался. Пока же друзей ждал сон, такой расслабляющий и спасительный, уносящий в волшебный мир грез и фантазий.

Не теряя больше времени на разговоры и излишние приготовления к нему, воины молча улеглись вокруг костров и быстро уснули. Также быстро уснули и Борис с Рианис, благодаря последнему свиданию которых была заранее обнаружена группа ночных врагов.

Обнявшись покрепче и укрывшись теплыми эльфийскими плащами, Борис и Рианис сладко погрузились в сказочный сон, в котором они, как и в реальности, были вместе.

– Кто вы такие и зачем решили напасть на лагерь? – Громким и твердым голосом говорил Вергус, допрашивая пленного, который, по словам Бориса, был главарем нападавших.

– Господин, – дрожащим голосом бубнил тот, – я Баргус, плотником был… Когда-то, пока в банду Косого Даркуса, не попал.

Остальные захваченные в плен подвергались аналогичному допросу в палатках чуть в стороне, чтобы не слышать и не видеть своих бывших товарищей.

– Продолжай, – властно приказал Борис.

– А что тут говорить, – немного осмелел парень, почувствовав, что его жизни, пока он разговаривает, ничего не угрожает, – пил я много года два назад, горе заливал, ну и подвели меня дружки под грабеж да убийство…

Разбойник увлекся, понимая, что чем дольше он изливает душу, тем дольше будет жить, а если смилостивятся хозяева Звездных садов – то и вообще выйдет сухим из воды.

– Убил, значит, я дружка своего, а как очнулся рядом с телом, так озноб у меня, руки трясутся, слезы рекой, бедный я бедный, думаю. Что наделал… Как мне жить… Не знаю… Бросил все как есть и в лес побёг, в чем был в том и убежал. Блуждал несколько дней по лесу, оголодал, ягоды да коренья одни ел. Думаю, не буду к людям выходить, пусть зверь меня лучше съест, или разбойники убьют. Места-то у нас лихие были. Бродил, значит, я так несколько дней, и как-то по вечер вышел на поляну большую. Издали приметил ее, огонек горел, да и кашеварил кто-то. Плохо мне было с голодухи уже, кишки воротило. Кроме ягоды ничего во рту три дня не было. Вот, значит, иду я и думаю: убьют меня – и поделом, отомстят за убитого мной дружка. Вышел на поляну, а там банда Косого пировала – отмечали удачное ограбление. Ну, приглянулся я ему, может, хмель в голову ударил… Накормил он меня и в банду принял, с тех пор промышляю с ним грабежами да разбоями по тракту.