Ирина Сербжинская - История, рассказанная в полночь

Что там ему Мейса изобразил — неизвестно, но только его милость из кабинета вылетел, как ошпаренный и так дверью хлопнул, что стекла из окон посыпались.

С той поры маг Хронофел про Мейсу даже слышать не может, однако же, ничего не предпринимает… до поры, до времени. Он — человек осторожный и терпеливый. Ждет, когда Мейса оступится и можно не сомневаться — дождется. И уж тогда так все обстряпает — комар носу не подточит!

Куксон покачал головой.

— Дальние страны… — негромко проговорил Грогер, на мгновение скрывшись в клубах табачного дыма. — Дальние страны, Куксон! Чего там только не увидишь, кого только не встретишь…

И тут снова услышал гоблин Куксон волшебный голос, что звучал иногда. Зашептал голос о дальних странах, о дорогах, о море (сам-то Куксон его никогда не видел, но Грогер рассказывал), о крае света, о солнце, что плывет в бездонной лазурной пустоте. Даже словно теплый летний ветер, пахнувший травами и цветами, повеял в лицо!

Гоблин вздрогнул и решительно приказал (про себя, разумеется, не вслух же такое говорить!) волшебному голосу умолкнуть и никогда более его, Куксона, болтовней своей не тревожить.

— Ерунда все это! И слушать не желаю! Лучше про сны постояльцев расскажи.

Грогер усмехнулся.

— Что же рассказать? — проговорил он вполголоса (никому, кроме Куксона, не было известно о способности Грогера видеть чужие сновидения). — Кабраксию снятся сельские кладбища, умертвию Трупису — эльфийская война… это ведь после нее он умертием сделался… а гному Брамбису — попойки в трактирах.

Грогер вылил в кастрюльку остатки вина и поставил ее на угли греться.

— А вот бирокамий вчера странный сон видел. Сначала, будто он встретился с кем-то…

— С кем?

— Неясно. Старинные книги какие-то…ритуалы… зеркала кругом… а к чему все это — понять не могу!

— Да, странно, — согласился Куксон, подумав. — В ритуалах бирокамии не сильны, да и книги читать они не большие охотники!

Сидевший у очага некромант Кабраксий, поднялся и решительно подошел к столу.

— Грогер, одолжи ненадолго куртку, надо сходить в «Трилистник», по смертельно важному делу. Куксон, это твой шарф? Можно взять? Завтра верну.

— Вернешь, как же, — недовольно проворчал гоблин. — Небось, опять Кокорию продашь?

— Клянусь, верну! Во второй раз Кокорий все равно его не купит. Мне только «Трилистник» сбегать, может, кто выпить нальет…

Вдруг Кабраксис застыл, точно вкопанный, глядя перед собой остановившимися глазами.

— Я… я… это бирокамий! — завопил он вдруг, тыча пальцем перед собой. — Это Гимальт!

— Кабраксий, чего голосишь? — недовольным тоном спросила одна из поганок. — Хочешь грибочек?

— Я вижу Гимальта!

— Эка невидаль. Съешь грибочек-другой — еще не это увидишь!

— Отвяжись!

— Не хочешь, как хочешь, я просто так спросила…

Некромант Кабраксий схватился за голову.

— Я вижу мертвых, ясно вам?! Вот он, Гимальт, стоит передо мной, смотрите, смотрите! Кивает, рукой машет!

— Не шуми, Кабраксий! — проговорил Грогер. — Всех постояльцев переполошишь.

— Как вы не понимаете?! Если я вижу бирокамия, это значит, что он мертв!

Куксон наклонился к Грогеру.

— Допился наш Кабраксий до зеленых лепреконов. Скоро дракончиков по углам ловить будет, а там и до разговоров с феями недалеко, — он вздохнул. — Охо-хо, этого и надо было ждать. Напишу-ка завтра записочку в Лекарскую Гильдию, пусть пришлют целителя, специалиста по пьяным делам. Ничего, что он вампир?

Грогер пожал плечами.

— Если сытый, то ничего.

— Значит, договорились, — подытожил Куксон и повернулся к некроманту. — Кабраксий, умолкни! Бирокамий не может умереть, он же неумирающий. Ответь мне: ты много выпил с утра? А вчера?

— В этом-то все и дело! — еще громче завопил некромант, игнорируя вопрос гоблина. — Он не может умереть, но он мертв! Его… его убили!

Кабраксий бросился к столу и схватил бутылку.

— Мне надо успокоиться!

Он сделал несколько больших глотков.

— Хватит, поставь бутылку на место, — приказал Грогер. — Видишь Гимальта? Ну, так спроси у него, с какой стати он тебе явился.

Некромант со стуком поставил пустую бутылку.

— Как я его спрошу, у него перерезано горло?! — завопил он. — Тут медиум нужен, а не некромант!

— Кабраксий, иди в свою комнату, проспись. А завтра лекаря к тебе приведем.

Некромант выпрямился и с негодованием взглянул на гоблинов.

— Бирокамия убили, а вы мне не верите!

— Не мели чушь, как можно убить неумирающего? — отмахнулся Куксон.

— Уж не знаю, но только он умер! Умер, понятно вам?!

Он снова схватил бутылку.

— Пустая… а еще есть? Смертельно нужно выпить!

Грогер поднялся и отобрал у некроманта бутылку.

— Успокойся, Кабраксий. Никто никого не убивал. Гимальт сидит у себя в комнате.

А Куксон, глядя на перепуганного некроманта, вдруг почувствовал смутную тревогу. Если Кабраксий всю эту историю придумал, только для того, чтобы стакан вина получить, то прямая дорога ему в комедианты, уж очень убедительно у него получилось!

— Сижу себе спокойно, мечтаю о кладбище, — трясясь от волнения бормотал некромант. — Размышляю, как бы я там все устроил по своему вкусу, обжился бы, знакомства приятные среди усопших завел. Случайно поднимаю глаза и вижу… — он содрогнулся.

Куксон вопросительно взглянул на Грогера, тот пожал плечами.

— Так и быть, схожу посмотрю.

Он посадил на ладонь светлячка и направился к лестнице. Куксон, подумав, пошел следом, последним, спотыкаясь и бормоча что-то, тащился Кабраксий.

Они поднялись по скрипучей лестнице и оказались в полутемном коридоре. Дверь в каморку Кабраксиса была полуоткрыта.

Грогер остановился на пороге.

— Ждите здесь.

Некромант Кабраксий от волнения вцепился в руку Куксона.

— Куксон, чувствую, мы пропали, — лепетал он, уставившись на дверь, за которой скрылся Грогер. — Нам всем конец!

— Может, это тебе привиделось? — неуверенно спросил гоблин. — Кстати… бирокамий все еще здесь?

— Уже нет… понял, наверное, что я ему не обрадовался. Смертельно обиделся на меня…

Он принялся грызть ногти.

Казалось, что целая вечность прошла.

Но вот скрипнула дверь, появился на пороге Грогер.

— Ну что, что? — бросился к нему Куксон.

Грогер внимательно посмотрел на Кабраксия.

— Это правда. Кто-то убил неумирающего.

Куксон почувствовал, что голова у него пошла кругом.

— Но… как это возможно… это же… как?

Грогер пожал плечами.

Тут-то и понял гоблин Куксон, что спокойной жизни его пришел конец.

Над высокими горами, над холодными чистыми реками, несущимися вниз с ледников, над крепостными стенами и крышами Лангедака, припорошенными вчерашним снежком, вставало солнце.