Гарри Тертлдав - Крисп Видесский

– Да, если наживкой будет красивый мальчик, – ответил Пирр.

Яковизий сделал двумя пальцами жест, весьма употребительный на улицах города Видесса. Пирр ахнул – Крисп подозревал, что патриарх, то есть экс-патриарх, давно не видывал ничего подобного. Затем Яковизий яростно нацарапал что-то на табличке и передал Ризульфу, чтобы тот прочел вслух: «Братец, тебе нужна одна наживка – возможность мучить всех, кто с тобой не согласен. Ты уверен, что не попался?»

– Я знаю, что прав, а потому придерживающиеся иных мнений сторонники лжи, – ответил Пирр. – Теперь я понял, что это относится и к собравшимся здесь. Вы можете изгнать меня из храма, ваше величество, но я и на городских улицах буду нести свет людям…

Крисп окончательно уверился, что Пирр – никудышный интриган.

Человек более искушенный в разжигании смут никогда не стал бы предупреждать о своих действиях.

– Если то, во что верите вы, святой отец – истина, а я обратился ко злу, то как объясните вы видение, в котором вам сказано было принять меня как сына? – осведомился Крисп.

Пирр открыл было рот, потом закрыл.

– Кажется, вы его смутили, ваше величество, – шепнул императору на ухо Ризульф.

Крисп кивнул и продолжил:

– Почетная охрана из халогаев препроводит вас в монастырь святого Скирия, святой отец. И если вы начнете выкрикивать какие-нибудь глупости, они заставят вас замолкнуть, как сочтут нужным. – Пирру не запугать северян-язычников вечным льдом. Но и сам он не пугался.

– Пусть делают, как знают.

– В монастырь, значит, святого Скирия? – переспросил Маммиан, прищурившись. – Без сомнения, святой отец найдет о чем поговорить с монахом Гнатием.

Выпустив стрелу, толстопузый генерал принялся наслаждаться результатом, и Пирр не разочаровал его – ответный взгляд священника мог дать фору любому бурану.

– Конечно, Гнатий скоро вновь наденет синие сапоги, – поддел его Маммиан еще раз.

– Благой бог рассудит нас в царстве грядущем, – ответил Пирр.

– Я успокоюсь на сем. – Он повернулся к Криспу:

– Его суда не избежать и вам, ваше величество.

– Я знаю, – ответил Крисп. – В отличие от вас, святой отец, я далеко не уверен в своих ответах. Я лишь стараюсь действовать, как считаю верным.

Пирр неожиданно поклонился.

– Этого лишь и требует благой бог. Да будет ваш суд в делах иных более мудрым. Теперь зовите северян, если желаете. Куда бы ни отослали вы меня, я не устану славить святое имя Фоса. – Он очертил над сердцем солнечный круг.

Искренняя вера Пирра вызывала у Криспа некоторое абстрактное уважение. Это не помешало императору все же приставить к уходящему Пирру охрану. Яковизий согласно покивал.

«Смиренные речи – не повод ему доверять», – написал он.

– Сколько мне видно с трона, доверять вообще никому нельзя.

К тайному разочарованию Криспа, при этих словах кивнули и Маммиан с Ризульфом.

«Ты учишься», – написал Яковизий.

Крисп и сам понимал это. Ему лишь не нравились уроки.

Впервые после поражения, нанесенного императорской армии чародейством Арваша на границе с Кубратом, с лица Трокунда исчезло мрачное выражение.

– Надеюсь, вы вознаградите Гнатия за его находку, – сказал он.

– Без нее мы до сих пор блуждали бы в темноте, как слепые.

– Да, я уже подобрал награду, – ответил Крисп. Как раз в эти минуты синод иерархов церкви и настоятелей монастырей рассматривал имя Гнатия в числе претендентов на патриарший престол, вместе с двумя совершенно недостойными лицами. Теперь, когда вы узнали об Арваше больше, сможете ли вы его победить?

– Видеть зубы медведя, ваше величество, не то же самое, что выдернуть их, – сказал Трокунд и, заметив, что император нахмурился, добавил:

– Но раз мы знаем, где он их отрастил, то и выдергивать их будет легче. Может быть.

– И каким же образом? – жадно поинтересовался Крисп.

– Можно уверенно предположить, что, если он молится Скотосу и получает от темного бога свою силу, то и заклятья его суть извращение наших собственных. Их легче будет распознать, чем если бы Арваш почитал, скажем, халогайских богов или демонов и духов, которым поклоняются степные кочевники. Магия степняков или северян может обрушиться с любой стороны, если я понятно выражаюсь.

– Наверное, – ответил Крисп. – Но если их чародеи, или шаманы, или кто там еще призывают своих богов и демонов и их заклятья работают, то не окажутся ли эти боги и демоны такими же реальными, как Фос и Скотос?

Трокунд задумчиво подергал себя за ухо.

– Я полагаю, ваше величество, что этот вопрос более подобало бы решать патриарху или вселенскому собору, чем простому практикующему чародею.

– Как скажешь. В любом случае, мы отошли от темы. Теперь вам известно, откуда могут обрушиться заклятья Арваша?

– Так я полагаю. Это несколько поможет нам, но не до конца.

Придется еще преодолеть его силу и умение. Силы у него, как мы видели, в избытке. Умения же триста лет назад хватило, чтобы освободиться из заклятой темницы, и за прошедшие годы он не мог не увеличить его. То, что он по сию пору жив на горе нам, тому доказательство.

– Так что нам делать? – спросил Крисп.

Он надеялся, что, получив зацепку, видесские чародеи смогут расправиться с Арвашем без опасности для себя и империи. Но он уже давно выяснил, что в жизни не все так легко и просто, как в сказаниях. Еще один урок.

Ответ Трокунда подтвердил его опасения:

– Делать все, что можем, ваше величество, и молиться богу благому и премудрому, чтобы этого хватило.

Морозы установились незадолго до праздника солнцестояния. Один за другим на город Видесс обрушивались бураны с северо-запада, с Видесского моря. На праздник снег валил так густо, что даже Крисп с лучшего места в Амфитеатре едва мог разобрать, что выделывают мимы на арене. Те, кому достались верхние ряды, вероятно, видели только белую пелену снега.

Последняя труппа в последнюю минуту изменила представление. Они вышли с тросточками и, постукивая ими по дорожке, очень убедительно изобразили внезапно ослепших. Крисп хохотал от души, как и его свита. Первые ряды тоже смеялись, но весь остальной Амфитеатр, вероятно, гадал, что же там такое показывают – над чем и потешались мимы. Когда Крисп это понял, он захохотал еще пуще.

После представления, на обратной дороге во дворец он перепрыгнул через костер, чтобы сгорели все несчастья в наступающем году.

Каждый раз в день зимнего солнцеворота город расцветал кострами.

В этом году они, однако, принесли несчастье сами – раздуваемые зимним ветром, два из них перекинулись на соседние дома.

Теперь сквозь снежную пелену Крисп увидал столбы дыма, которые так боялся увидеть во время вызванных Пирром религиозных бунтов.