Олег Северюхин - В лабиринтах тёмного мира

— Но тогда это будет не жизнь, а сплошное Инферно, — возмущенно сказал я. — Человек попадет в заколдованный круг, из которого нет выхода.

— Ладно, не бойся, — снисходительно сказал Вульф, — по телевизору вы еще не скоро будете голосовать. Идите на избирательные участки и наслаждайтесь жизнью полной грудью.

На выборы я, конечно, не пошел, потому что они давно закончились. В России было два президента: один действующий, другой — не действующий. Причем, действующий президент по телевизору уговаривал избранного коллегу вернуться в страну для передачи власти. Недействующий президент требовал гарантий своей безопасности, а действующий никаких гарантий не давал. Ну, совсем как с системой противоракетной обороны. Мы говорим американцам — дайте нам гарантии, что эта система не будет использована против нас. Американцы говорят, что система не будет использована против нас, но гарантий никаких не дают.

Весь мир сидел у телевизоров и смотрел телевизионное шоу — демократия в России и президентские выборы как одна из форм российских революций.

Наконец, Запад пригрозил, что откажется от поставок российского газа и нефти даже в ущерб себе в случае каких-либо провокаций в отношении вновь избранного президента, а перед Россией будет опущен железный занавес. Только после этого в соседнюю страну приехал председатель Центризбиркома вместе с министром обороны и руководителем службы государственной безопасности для вручения вновь избранному президенту удостоверения об избрании его президентом.

Через несколько дней в сопровождении иностранных дипломатов и журналистов, министра обороны и руководителя госбезопасности новый президент приехал в столицу.

Затем начались тягомотные переговоры о гарантиях безопасности для предыдущего президента и его команды. Гарантии были даны только для одного президента. Все были в трансе, потому что у многих было рыло в пуху.

Наступил день инаугурации. В России церемонии любят и делают их с удовольствием, не жалея дармовых миллионов. Посмотришь на свадьбу какого-нибудь местного князька, ну, как коронация королевы английской, а молодые через месяц разбегаются. Как это у Лермонтова было сказано об этом? Что-то о разлуке без печали и о жизни без любви. То же самое с инаугурацией.

В золоченой палате Кремля собрались все высшие сановники. Лаобайсинов, то есть — народа, не было. Приехал бронированный «мерседес»-«членовоз» (своих машин в России нет, поэтому все бонзы ездят на дорогущих иномарках). Из машины вышел новый президент и по коридорам, и по лестницам под жужжание телекамер и звуки коммунистического гимна да по красным ковровым дорожкам пошел на трибуну. Все встали.

Положив руку на Конституцию, новый президент по телесуфлеру прочитал присягу. Подошедший сбоку председатель Совета Федерации надел на него орден «За заслуги перед Отечеством» первой степени, по должности. Затем все запели: «Славься державный», и пошли на банкет для самых высших сановников.

На следующее утро президент вызвал к себе начальника службы госбезопасности и приказал привлечь к ответственности команду прежнего президента за вывоз капиталов и обогащение подконтрольных им фирм и госкорпораций.

— А невозможно это сделать, господин президент, — отвечает ответственный за госбезопасность.

— Эт-то почему? — грозно спрашивает новый президент.

— А все уже уехали за границу на постоянное место жительства, — отвечают ему.

— А почему не задержали, почему границу не перекрыли? — матерится президент.

— А команды по этому поводу не было, — спокойно говорит ему главный по безопасности.

Все как положено. Передача должности была в том, что новый получил он ключик от генсековского сейфа, в котором лежали все государственные тайны, о которых знает весь мир, но не знает народ русский, а потому считается, что этого как бы и не было. Потом дали ему ключ еще от одного замка в ядерном чемоданчике. Пришел к нему офицер с ядерным чемоданчиком и показал, как и что. Все. Должность сдал. Должность принял. Поставили две подписи в амбарной книге.

— Ну, ты чем будешь заниматься? — спросил новый президент старого.

— Буду наблюдать, как будет строиться библиотека моего имени и устрою там свой музей, — сказал старый, — вот еще в космос хочу слетать в качестве туриста, думаю, что как пенсионеру федерального значения получу скидку на билет.

А потом все пойдет так, как шло и раньше. Интересно, а что будет в моем времени, если за пять лет до этого вот такая чехарда получилась с президентскими выборами, и народ высказал свое мнение?

Моя тоска передалась и Вульфу.

— Чего-то я заскучал, — сказал он. — Перестал выполнять все желания людей, и стала у них тишь да гладь да Божья благодать. Тьфу ты, — сплюнул он, — при чем здесь Божья благодать? В вашей православной стране и неверующие в храмы ходят, и лбы крестят нещадно как грешники, которым дали шанс на искупление. Так, чего доброго, и я креститься тоже буду. Вот уж Всевышний порадуется за Всенижнего. Можешь ли ты меня чем-то еще удивить в вашей стране?

— Прямо и не знаю, чем тебя можно удивить, — задумчиво сказал я, — у нас все как во всем мире, только на нас свет клином сошелся. Мы занимаем седьмую часть планеты и у нас время растянуто лет так на сто.

Вульф с интересом посмотрел на меня:

— То, что у вас огромная территория — это никому не удивительно, просто завидно. Цари ваши сиднем не сидели, когда державы решили Великими стать. И ведь стали за счет заморских территорий, потому что по соседству не было ничего не освоенного. А царь ваш, куда ни ступит, везде туземцы без царя или князя какого-нибудь сильного. Естественно, что людишки шли под сильную руку. Да и старейшинам выгода была. Был он Сыном Старой Сивой Кобылы, а стал князем Российской империи Кобылиным с гербом дворянским и родословной аж от Сотворения мира, а все отроки его стали князьями наследными. Правда, обцивилизовавшись немного, их снова потянуло стать Сыновьями Старой Сивой Кобылы и говорить на своем языке, который знают только они и еще человек пятнадцать и который, по их мнению, знать должны все и что ООН должна внести этот язык в список основных языков мира.

Когда строили Вавилонскую башню, то все народы говорили на одном языке, и дело двигалось споро. Я тогда подговорил вождей строить башню до самых небес, чтобы посмотреть, как там Всевышний живет и вся его свита.

Как обычно, кто-то стуканул Всевышнему, а тот сразу и наотмашь врезал всем — перемешал все языки и где сейчас Вавилон? Это захудалый городишко в Ираке и даже следов от башни не осталось.

Так и с вашим государством произошло. Я кое-кому кое-что шепнул, кому соли на хвост насыпал, кому золота в пригоршню отвалил, и развалилось ваше государство. Оказывается, что всяк сущий там язык хотел жить своей вотчиной, и чтобы все другие вотчины ему поклонялись.