Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии

— Я понял, что вы в это не верите?

— Не таков из себя принц Даккар. Кто-кто, а я уж его знал, как… Не в его правилах сдаваться. Думается мне, что он занялся изучением более могущественной магии.

— Это какой?

— Древней магии джунов.

— Зачем?

— А вот уж на этот вопрос мне ответ не известен, — эльф замолчал, глядя вдаль и думая о чём-то своём.

— И кто сейчас возглавляет Дом? — спросил я.

— Что?.. А! Маргарита ди Дазирэ. Она управляет Советом Дома, являясь номинальной наместницей… Когда-то она занималась всеми финансовыми вопросами, но из-за отсутствия принца, ей пришлось взять на себя бремя власти.

— Вы считаете, что Даккар вернётся?

— Кто знает… Кто знает… Думаю, что со счетов его списывать рано.

— Вы даже не допускаете мысли, что он погиб? Ведь такое возможно…

— Возможно… Но пока нет доказательств обратного, принято считать, что принц Даккар жив.

— А если он не хочет возвращаться?

— Хочет… не хочет…

Эльф встал, хмуро глядя в сторону.

— Оставим этот разговор. Время уже позднее… Давай-ка отдохнём. Утро, что говорится, вечера мудренее. Переспим со всей этой кашей в голове и…

Эльф устало закрыл глаза. Я примостился у стены и уставился на огонь. А в голове медленно переваривались мыслишки и отрывки сегодняшних «откровений».

Да, разве заснёшь со всем эти?

И только подумал, как усталость навалилась на разум, словно медведь на бычка. Меньше чем через минуту я заснул.

Мне снилось лето… Помню, что лежал на лугу. Зелёная трава с чуть пожухлыми кончиками. Такая бывает ближе к осени.

Тепло. Полуденное солнце лежит на вершинах темного леса, лениво поглядывая вниз. Вдалеке ползут толстые барашки облаков.

Я лёг на спину и зажмурился. Но даже сквозь веки пробивались красноватые лучи солнечного света. Потрескивали цикады, в воздухе разлился приятный запах луговых трав…

— Э-гей! — кто-то тронул плечо.

Я открыл глаза: надо мной склонился Альфред ди Делис.

— Утро уж, — сообщил он, хмуро улыбаясь. — Погода наладилась.

После пробуждения настроение враз стало каким-то тоскливым. Подниматься не хотелось: я так хорошо пригрелся у костерка, что лежал бы ещё пару часов, да подрёмывал.

Как же мне опротивела эта Сиверия с её холодами да морозами. Тут лето когда-нибудь бывает?

— Ты чего там ворчишь? — спросил эльф, выходя из нашего укрытия наружу. Он огляделся по сторонам и втянул носом свежий воздух.

Я тоже вылез из ниши и растёр лицо снегом, пытаясь хоть как-то придать себе бодрости. Потом мы перекусили, и эльф затушил костёр.

— Сейчас наши пути снова разойдутся, — сказал он. Кажется, и Альфред проснулся с «философским настроем».

Светало быстро. Я снова вылез наружу и стал обдумывать, куда, собственно, теперь двигаться. Следы замело, местность мне незнакома… Придётся надеяться на авось.

— Цвет гнева, — пробормотал Альфред, глядя на восток.

— Что? — остановился я.

— У нас, у эльфов, каждый оттенок неба имеет своё название, — печально сообщил чернокнижник. — Видишь, какой багровый цвет? Это «цвет гнева»… Н-да… вот не думал, что увижу его в такой момент…

— Какой момент? — не понимал я.

Альфред сощурился и повернулся ко мне:

— Ну, удачи тебе, Бор. Как вы, люди, ещё говорите: «На богов надейся, да сам не оплошай». Будь осторожен, — эльф приблизился и положил на плечо свою руку. — Поверь моему опыту: лишняя самонадеянность может сыграть плохую службу. Боги коварны… их дела и мысли нам не понять… Сегодня они к тебе благоволят, а завтра выбросят на помойку.

Эльф подумал о своём друге Клементе ди Дазирэ: даже тот факт, что он был Великим Магом, нисколько не повлиял на его судьбу. Стал не нужен… или мешал… или влез туда, куда не следовало… Вот и нет его, как нет и многих иных достойных эльфов, людей, гибберлингов… Остаются лишь те, кто хорошо лижет задницу. Ведь пока ты выполняешь возложенную функцию, то нужен. А только свернёшь с пути…

— Ты когда-нибудь хотел начать всё сызнова? — спросил эльф, строго глядя на меня. Его глаза блеснули. — Чтобы ничего не помнить из прошлого, чтобы…

— Чтобы снова повторить те же ошибки?.. Я итак начал жизнь заново. И не думаю, что проживаю её достойно…

— Ясно… ясно…

Альфред сжал губы и, резко развернувшись, пошёл прочь. Я остался один, как вчера и хотел… Но, то было вчера. После вечернего разговора с эльфом, мне стало казаться, что мы несколько привязались друг к другу.

Идти по свежевыпавшему снежку было тяжеловато. Примерно через час я поднялся на небольшое поросшее кривыми соснами плато. Впереди высилась неприступная каменная гряда. Она отвесной стеной шла с юга на север, и мне не виделось никакого, даже маломальского, просвета в ней.

Спрашивается, куда же тогда ушло племя великанов?..

Дед Глазастик пожимал плечами:

— Да почём я ведаю, кто это такие. Мы, гибберлинги, пришли в Сиверию позже вас… людей. Но и до этого на севере уже жили великаны.

С подобными же вопросами о том, кто эти гиганты с Костяной равнины, я подходил и к иным гибберлингам. И лишь только «росток» Осторожных как-то обмолвился:

— Когда мы были в Новограде в позапрошлом году, то слышали от эльфов, что племя исполинов из Сиверии — одно из магических созданий то ли племени Зэм, то ли джунов…

Тогда в Гравстейне я не придал этим словам значения, а сейчас вдруг вспомнил и подумал: «И действительно, кто такие эти великаны?»

Север… или юг?.. Куда идти?

Я крутил головой, всё ещё глядя на скалы.

А, была или не была! И пошёл на север.

Идти было уже полегче. Почти до обеда я брёл вдоль отвесных скал, когда вдруг наткнулся на узкий проход между ними.

Хотя, не совсем уж и узкий, как показалось. Перед входом я нашёл припорошённый полушубок и на основании этого решил, что великаны пользовались этим проходом.

Сняв со спины лук, я натянул тетиву и уже чуть медленнее двинулся вперёд. Едва пройдя шагов десять по ущелью, мне вдруг стало чудиться, что стены начинают сами собой сближаться. У меня даже закружилась голова от испуга.

Я выскочил назад и долго-долго вглядывался в полумрак ущелья.

— Показалось… Твою мать! Не стыдно тебе, Бор? Здоровый мужик, а обделался, как щенок…

Шаг… Стены на месте… Ещё один… третий…

Так постепенно, преодолевая непонятно откуда возникший страх, шептавший на ухо, мол, беги отсюда со всех ног, я стал идти вперёд.

Ширина ущелья составляла сажени три-четыре. Но иногда проход суживался, и мне в этот момент думалось, как тут проскальзывали великаны.

Дорога заняла целый час. Но вот ущелье резко расширилось, и я, прикрываясь валунами, выбрался к громадной площадке, являющейся «каменным мешком».

Впереди было пустынно. Легкий ветерок погуливал среди валунов, вздымая небольшие вихри.