Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии

Я взобрался на холм. В серой предвечерней мгле невозможно что-то увидеть. Да ещё, как назло, с юга потянулся густой туман.

Вот дураки! — мелькнула мысль, и я всё же побрёл на восток…

«Рассекающий» не очень впечатлял ни размерами, ни отделкой. Старое «корыто».

Но, если честно, я не знаток в области астральных кораблей. Может, это и неплохое судно. По внешнему виду ведь не судят. Главное в них иное.

Меня провели по трапу на палубу. Потом куда-то вниз, верх, снова вниз…

— Запутать хотите? — пошутил я, но ратники из числа Защитников Лиги даже не отреагировали.

Каюта была достаточно просторной. В общей обстановке чувствовался вкус и одновременно вычурность, указывающая на характер её хозяина.

Я прошёлся к столу, за которым с важным видом сидел какой-то молодой мужчина в темно-зеленой одежде. Он старательно выводил буквы, периодически макая перо в золотую чернильницу.

Справа на длинных лавках расположились ещё четыре человека. Если судить по качеству амуниции и добротному оружию — ребята не бедные. Скорее всего, наёмники. Видно, Фрол (а за столом сидел именно он) хорошо им платит. А раз так, то, следовательно, есть за что.

Я сразу вспомнил слова Чаруши про то, что следует иметь свой собственный отряд. Руку помощи, так сказать. Видно, Фрол не преминул этим воспользоваться.

Эти четыре мордоворота нагло развалились на лавках. Самый крупный из четвёрки, скорее всего, был её негласным лидером. Это заметно по поведению и тому, что остальные ему ни в чём не перечат. Как я позже прознал, его товарищи прозывали своего вожака Лузгой.

Экспедитор по-прежнему сидел за столом, даже не поднимая глаз на мою персону. Я смог преспокойно оглядеться вокруг, да и, кстати, осмотреть и самого Фрола. Я успел услышать, как Защитники наверху называли его между собой Призрачным Волком.

Он был полной противоположностью своих сподручных. Худая стройная фигура, красивые шелковистые волосы цвета вороньего крыла. Такими не каждая девушка похвастается. Овальное лицо, выступающий чисто выбритый волевой подбородок, короткие щёточки усов, тёмно-серые глубоко-посаженные глаза, делающие взгляд пронзительным и серьёзным. Одет экспедитор был длинный камзол эльфийского покроя. Преобладающим цветом был тёмно-зелёный, но с малыми, но весьма приметными вставками из ярко-алой ткани. И главное, что сразу бросалось в глаза: золотая ременная бляха в виде башни. Я, конечно, не особый мастер в разгадывании гербовых символов, но, кажется, это был явный намёк на принадлежность к валирской крови. На груди брошь — оскалившаяся голова волка. Но не из благородного метала, и это было явным диссонансом.

Скорее всего, эта брошь была чем-то памятным, иначе зачем её так демонстративно показывать.

Итак, выходит Фрол благородных кровей… И как же его угораздило заняться не столь благородным делом? (В таких кругах Сыскной Приказ не очень-то жаловали, считая его «грязным», даже хуже барышничества и ростовщичества.)

— Так ты и есть Бор? — после минутного молчания сказал экспедитор. Он по-прежнему не отрывался от своей писанины. — Всегда было интересно, чьей ты фамилии. Или, быть может, у вас на Ингосе не принято давать детям…

— Будет достаточным, если меня будут называть Бором Серебряным.

Фрол чуть приподнял брови. Он отложил перо и откинулся на резную спинку дубового стула. Наёмники позади меня еле слышно рассмеялись.

Если он начал с такого «подлого удара», значит человек прагматичный. Пытается выбить почву у меня из-под ног. Я соответственно разозлюсь и, скорее всего, попаду в его «ловушку». Не знаю пока какую, но она должна быть.

Кто же он такой?

Скорее всего, из разорившегося рода. Наверное, был единственным сыном… Внешностью, должно быть, пошёл в свою мать. Много времени с ней проводил, поскольку в этом Фроле чувствуется какая-то… какая-то женственность, прикрываемая внешней напыщенной показухой эдакого молодца.

Отец… Кто он? Думаю, много играл… либо кутил… Точно, так и было! Из-за того и разорились… В результате, мать умерла рано. Не выдержала…

Фрол естественно не простил отца… Не простил, это факт!

А взгляд у него жёсткий. Видно, жизнь хорошо потрепала. Тем более, раз устроился в Сыскной Приказ…

— Ладно, пусть будет Бор… Серебряный, — язвительно улыбаясь, сказал Фрол. — Я пригласил тебя для того, чтобы записать и передать в Новоград рапорт… о твоих «подвигах» в Сиверии.

Опасный, сука, человек. Не даром дошёл до экспедитора… А деньжат всё одно не хватает. Недаром пряху на показ носит. Кичится…

А чем кичится? Своим опозоренным родом? Что-то не пойму… Валирские корни… А есть ли они у него?

— Я сам могу Жуге Исаеву все рассказать, — осторожно заметил я.

— Сомневаюсь, — Яроземный встал и подошёл к небольшому ажурному столику эльфийской работы, на котором, во всё той же эльфийской манере, стоял изящный стеклянный графин с вином тёмно-рубинового цвета. (Опять кичится. Уверен, что и вино в нём весьма дорогое, не пойло из портового трактира.) — Вон слева лежит приказ о том, что с тебя, Бор, снимаются обвинения в причастности к канийскому мятежу. Однако… однако, там же и написано, что в течение трёх лет тебе запрещено появляться в столице.

Как гром среди ясного неба. Я честно скажу, что не ожидал этих слов.

— А… а… Отчего?

— Как говорят эльфы: теперь ты персона нон-грата.

— Что? — не понял я.

— Причин мне не объясняли, — продолжал Фрол, одновременно наливая в бокалы вино, — да это в таких случаях и не требуется. Но по своим связям я выяснил, что на этом настоял сам Избор Иверский. Крепко, видать, ты ему насолил.

— Именно Избор, не Айденус?

— А ты и Великому Магу что-то должен? — усмехнулся экспедитор. — Я — глава экспедиторской службы и…

— Да мне, если честно, насрать кто ты, — грубо оборвал я Фрола, так и застывшего с двумя бокалами в руках.

В его лицо прочиталось замешательство.

Так, Бор, главное не попасть в его «ловушку». Этот хрен что-то от тебя хочет. Рапорт — это так, для замыливания глаз.

— Ну, мне указывали на то, что я могу натолкнуться на грубость… типичную, кстати, для северян, — говорил Фрол, обращаясь к своим сотоварищам.

— Мне всё равно, что и кто там говорил. Я возвращаюсь в Новоград и это дело решённое.

Экспедитор усмехнулся и театрально замахал головой.

— Глупый ты человек, Бор, — Фрол протянул мне бокал с вином и направился к своему креслу.

«Да он тут на «Рассекающем», смотрю, обосновался намертво, — мелькнуло в голове. — Как у себя дома».

— Ты же не думаешь, что тебя там ждут с распростёртыми объятьями? — широко улыбался Фрол, манерно (по-женски) потягивая вино. (Я чуть пригубил и скривился: вот же кислятина какая!) — Считай, что тебя сослали по службе на дальние аллоды. Выйдет срок — отправишься домой. И уж поверь мне, что лучше так и сделать.