Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

— Бор… вы… вы…

Эйвинд вдруг запнулся и сжал губы.

— Что? — уже почти спокойным голосом спросил я.

— Многие из нас… равняются… хотят равняться на вас, господин Бор… Законник.

— Это плохо?

— Это… не правильно… Мы… они ведь никогда… никогда не станут такими… Да им никому это и не нужно.

— А что нужно мне? Как вы думаете, Эйвинд?

Папан-старший замер, глядя куда-то вдаль. Мне вдруг подумалось, что гибберлингам очень повезло с ним: он как раз на своём месте, свершает свой собственный «великий подвиг», на который, думается, и был рождён.

А вот взять меня: на том ли месте нахожусь? За то ли дело взялся? Кто знает истину?..

В небольшой каютке, в которой разместили меня со Стояной, пахло смолой. Не смотря на царившую вокруг тишину и спокойствие, сон никак не наступал. Мозг «работал», как заведённый.

Я лежал на спине, уставившись в мерно покачивающуюся у потолка масляную лампадку. Её слабый огонёк отбрасывал таинственные неровные тени.

В котомке у изголовья лежала остывшая «слеза джунов». Мне уже не слышался исходящий из неё тихий шёпот. Пропали и волны жара. Теперь «слеза» больше напоминала застывший на морозе кристалл льда.

Сколько же я «подарков» навезу Непоседе! Обрадуется, аж подпрыгивать будет!

Легкий смешок чуть не разбудил Стояну. Она во сне нахмурила лобик и чуть застонала.

Ладно, Бор, шутки шутками, а особо тут радоваться нечему. Опять я для Фродди стану горевестником. И никакие «подарки» не смягчат сложившейся ситуации.

Надо ставить вопрос по-другому: чего ждут от меня гибберлинги? Правды? А она ох как нелицеприятна.

А врать — нет уж. У меня свои правила, их нарушать не годиться…

Надо согласиться, что у всех есть личные правила. К примеру, тот же вор может брезговать кражей у бедняка… Правила, это, пожалуй, единственный порядок в таком деле, как наша жизнь. Если у тебя их нет, значит, всё катится в пропасть.

И что же ты решил, Бор?

Эх, и не с кем посоветоваться! На днях, Братья Вороны да их сестрица Лютая хоть что-то болтали, а теперь…

И чем ближе я был к Корабельному Столбу, тем тягостнее мне становилось.

Утром встал в самом скверном расположении духа. Всё раздражало, тут ещё эти путаные мысли в башке…

Стояна сразу определила, что меня лучше не донимать. Сама она, кстати, тоже выглядела несколько рассеянной.

Мы поднялись на верхнюю палубу, где позавтракали и потом стали праздно слоняться по кораблю.

— Что тебя гложет? — спросил я у друидки.

Она нехотя пожала плечами, но потом всё-таки ответила:

— Опять этот сон… Тягостный какой-то.

— Опять?

— Помнишь, когда ты ушёл вместе с Эймондом на демонов?

— Ну, было…

— Тогда мне тоже был этот сон. Правда, чуть иной… в нём ты собрался сорвать вторую печать.

— Вторую? Ты о чём?

Стояна скривилась.

— Ладно… пустое это дело, — попытался успокоить я её. — В твоём положении так бывает. В голову лезут страхи…

— Как знать… Эльфы говорили мне, что сны помогают нам общаться с этим миром.

Я осторожно усмехнулся, чтобы тем не обидеть Стояну.

— Давно хотел спросить: тебя воспитывали эльфы?

— Почему ты так решил? — друидка приподняла бровки и от этого её лобик смешно сморщился.

Н-да, ещё не научилась хитрить.

— Не знаю… показалось. Так как, я прав?

— Чуть-чуть.

— А родители? Где они?

— Я помню только мать, — печально проговорила девчушка. — После её… смерти, какое-то время жила в лесу.

— Сама?

— Да… Потом меня и нашли… эльфы, — Стояна слегка улыбнулась. На её личике отразилось некоторое умиротворение. — Мне не помнится, на каком аллоде это было. Знаю, что там были горы… и леса… Затем мы переехали к Клементу ди Дазирэ. Не лично к нему, но я жила у Багряной рощи, совсем недалеко от его Голубого дворца.

— И что потом?

— Как-то вечером ко мне пришла Лада.

— Твоя рысь?

— Ну, да… и мы ушли с ней в лес. Лада обещала заботиться обо мне, и всячески помогать. Она сказала, что это будет продолжаться до тех пор, пока единорог не разобьёт крышку гроба.

— Кто?

— Единорог… А что?

— Но ведь Лады уже нет? Верно? И где тот единорог?

Стояна опустила голову и испугано пожала плечиками.

— Так она сказала… Лада много мне помогала. Накануне того, как пал аллод Клемента ди Дазирэ, она потребовала, чтобы я незамедлительно направилась к нему в башню. А потом… ну, ты же знаешь, что там произошло.

Я не стал проводить никаких сравнений, хотя подумал, что Лада в чём-то была права. Может, единорог — это я? А крышка гроба — саркофаг в Некрополе Зэм?

— Кстати, и что тебе сегодня привиделось во сне?

Стояна вновь помрачнела. Она обернулась ко мне и заглянула прямо в глаза.

— Помнишь, на Арвовых предгорьях мы нашли те странные Кольца?

Я кивнул головой.

— Мне приснилось, что ты вновь решил пройтись по ним. Долго петлял по тропкам и вскоре очутился в самом центре. Потом я помню, как ты сидел на камне и при этом держал в руках какое-то письмо. И сегодня… сегодня снял уже две печати… оставалась третья… И вдруг подул ветер, и это письмо вырвалось из твоих рук. Оно взмыло вверх и вскоре превратилось во что-то громадное… с крыльями… В дрейка! Точно, в дрейка. Я теперь только это поняла… а там, на Стылом острове, мне отчего-то… эта тень… а сейчас…

Стояна даже обрадовалась, что вспомнила этот эпизодик.

— Мне точно известно, что у тебя во сне не было глаз, — вдруг заявила она.

— То есть, я был слепой?

— Не совсем… просто у тебя не было глаз. А рядом сидела стая ворон. Эти птицы тебе помогали.

— Всё?

— Ну… кажется…

Стояна пожала плечами.

— И чем мне вороны помогали?

— Они кричали, когда кто-то приближался.

— Кто именно?

Тут Стояна нахмурилась, пытаясь вспомнить. Но она так и не смогла этого сделать.

— Были разные… звери… Кажется, волки… или нет…

— Н-да, интересный сон. Необычный…

Больше на эту тему мы не разговаривали.

К вечеру следующего дня наше судно достигло Белого Носа — северо-восточной оконечности острова. Откуда-то вынырнул сторожевой корабль, и наш капитан приказал развесить на сигнальных фалах приветствие.

До Тихой Гавани доползли за несколько часов. Даже не смотря на столь поздний час, жизнь тут кипела вовсю. Чтобы подойти к причалу, пришлось даже обождать своей очереди. Теперь, пожалуй, Тихую Гавань имело бы смысл переименовать во что-то более подобающее. Например — Неспящий порт.

Я тихо рассмеялся собственной шутке и присел на один из пустых бочонков в ожидании, когда мы, наконец, причалим.

Вот уж не думал, что испытаю настолько радостные чувства, ощутив под ногами твёрдую землю. Хорошо, что я не матрос. Не смог бы свыкнуться с тем, что очень долго нахожусь в этом нелюдимом Астрале. Больше суток плавания и мне уже не по себе.