Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

Можно уже было не таиться. В ход пошли зачарованные стрелы.

Бух! Бух! Бух! То тут, то там, содрогалась земля, выбрасывая к небу грязь, камни и разрывая тела ургов.

В отличие от арвов, те дрогнули и замедлили бег. Нам в спину понеслись дротики и злобное улюлюканье.

Я снова остановился и сделал уже несколько прицельных выстрелов. Горняки хоть и попятились, но сдаваться пока не собирались. Они резко растянули фланги таким образом попытались пойти в наступление.

Бух! Бух!

Долго нам тут не продержаться, — я посмотрел на Крепышей, движущихся к подножию склона. Им надо ещё минут десять, а значит…

— Орма ранили! — заорал, кажется, Стейн.

Я видел, как гибберлинг свалился на землю, при этом пытаясь вытянуть из ноги дротик. Острое и довольно длинное лезвие выдавало это оружие с потрохами. Подобные наконечники делают имперские оружейники.

Вот это да! Нечего и возразить! — я снова взялся за лук. Подумаю об оружие ургов позже. Сейчас немного не до этого.

Бух! Бух! Бух! — я был спокоен, однако чувствовал, как радостно играет кровь в жилах. И хоть взрывы разрывали горняков на части, но, не смотря на это, они продолжали наступать.

Надо честно себе признаться, что с таким количеством атакующих мы не продержимся в открытом бою и четверти часа.

Я помчался со всех ног к Орму, и, схватив его за шкирку, попытался закинуть себе на спину. Тут же при этом успевая крикнуть остальным:

— Уходим! Живо! Чего стоите, как истуканы?

И мы побежали.

Орм вцепился в меня, будто лесной клещ. Не смотря на свою комплекцию да невысокий рост, этот гибберлинг был весьма тяжёл.

— Твою мать! Догоняют! — послышался хриплый голос Вара. — Куда бежать?

— Наверх… к скалам…

Нам надо было преодолеть около двухсот саженей, а потом начинался подъём на плоскогорье. Достигнуть бы первой границы валунов, где затаились остальные гибберлинги… Только бы достигнуть… только бы добежать… хватило бы сил…

Я видел, как из укрытия выскочила Стояна. Она попыталась издали сдержать ургов, насылая на них свои молнии.

Давай же, Бор! Давай! Дыши ровнее… ещё немного… давай…

Руки Орма стали потихоньку разжиматься. Кажется, он терял силы. Я на несколько секунд остановился, перетаскивая его тело на руки.

— Брось, — прошептал гибберлинг.

— Да заткнись ты! — зло бросил я. — Тоже мне, герой!

И без него тошно… а он ещё на жалость давит… Давай, Бор! Постарайся! Жми!

К подножию я добрался уже измотанным. Следом подоспели остальные гибберлинги. Они запыхавшись подхватили из моих рук Крепыша Орма и поспешили наверх, к своим товарищам.

Я снял лук и выпустил одну из стрел. Взрывом разбросало в стороны некоторых самых ярых ургов, торопящихся нагнать нас.

Поднимался уже неспешно, выпуская в атакующих горняков зачарованные стрелы. И снова урги застопорились и стали дружно пятиться назад. За время этой нерешительности, мне удалось прилично проредить их ряды.

Крепыши продолжали подниматься верх. Я ещё раз оглядел войско горняков и последовал за ними.

Туман дошёл до середины склона. Полчаса и мы получим неплохое преимущество. Думаю, это поняли и урги. Однако они отчего-то так и не решились подниматься вверх.

В голову вдруг пришла сцена вчерашней охоты на мускусных быков. И вспоминая её, мне становилось ясно, что от горняков следует ожидать какой-то каверзы. А уж когда они прознают про украденный камень… а они прознают, тут сомнений нет…

— Давайте быстрее! — проговорил я, обращаясь к Крепышам. — Сейчас горняки очухаются и…

До засады мы добрались минут за пять. Стояна тут же бросилась к раненным, а Смык принялся ей помогать.

— Что делать с Гнилым Зубом? — спросил меня Упрямый.

— Что? Отпускать… Вот поднимемся на плато и пусть чешет на все четыре стороны. Нам он него живого больше пользы будет. Пусть возвращается к своим да попугает их до дрожи в коленках. Авось преследовать не будут… «Моя великий колдун».

Мой юмор Упрямый не оценил. Он как-то мрачно хмыкнул и нерешительно пошёл к Ий.

— Удалось? — негромко спросил хранитель портала, поворачиваясь ко мне. — Сокровище нашли?

— Ещё бы!

Я вытянул из сумки сверток и живо размотал тряпки.

— Это… это… это рубин, — еле-еле выговорила сестрица Сутулая. — О таких размерах этого камня, мне даже слышать не приходилось… Но это точно рубин! Необработанный… чистый… Какая красота!

Сутулая было потянулась к кристаллу, но тут же отдёрнула руки. Она, как и Крепыш Орм чего-то испугалась.

— Убери его! — серьёзным тоном проговорила Сутулая. — Спрячь от глаз!

— Почему? — удивился я.

— Многие говорят, что рубины — застывшие капли крови древних драконов. С ними не надо баловать!.. Не к добру сие.

Сутулая это говорила, а сама заворожено глядела на камень.

Я всё же спрятал рубин от греха подальше.

Урги внизу по-прежнему не двигались. Выглядело это как-то зловеще.

Я повернулся к приближающейся стене тумана, словно ожидая что-то увидеть за ней. Секунда… другая… Или мне кажется, или там действительно было какое-то движение.

Туман был необычайно густой. И ещё… и ещё — живой.

От этой мысли вдруг стало не по себе. Мне вспомнился давешний сон… или то было видение… у Голубого озера, после того как я заплутал в копальне. Там тоже был туман. Он бурлил, складывался в диковинные фигуры.

Я зажмурился. Это всё моё воображение… и ещё усталость… вон сколько не спал… Спокойней, Бор. Это всего лишь обычный туман…

И всё же: почему урги не идут следом? Почему стоят и смотрят на нас?

По спине пробежал неприятный холодок.

А туман по-прежнему продолжал наползать на нас.

Шли мы очень плотно. Туман стоял густой пеленой. Казалось, что всё вокруг утонуло в своеобразном «молоке». Дальше, чем на десяток шагов, толком ничего нельзя было разглядеть. Даже не понимаю, каким образом Стояна умудрялась тут ориентироваться.

Тяжелее всех идти было хромающему Орму, хотя он никому не жаловался.

Друидке удалось, так сказать, «поколдовать» над его раной, но полностью заживить её не вышло. Я видел, как она накрыла ладошкой порез и долго-долго сидела с закрытыми глазами. И потом, едва она отняла руку, всем стало видно под жёсткой шерстью затянувшуюся красную полосу свежего шрама.

Крепышу Стейну с его поломанной рукой Стояна сделала «вытяжение членов» — так она назвала свои действия. Чуть позже друидка пояснила, что нужно было постараться придать поврежденным костям прежнее положение и сделать тугую повязку.

— Кости заживают, как и раны, — скромно улыбаясь, говорила девушка. — Главное, чтобы они стали на свои места… Так меня Пименов учил.

Я вспомнил этого друида, лечившего работников лесопилки. Вспомнил ещё, как он ухаживал и за мной. Хороший был лекарь, добрый.