Анатоль Нат - Славный город Старый Ключ

Ну что ж, — ещё раз медленно покачала она на ладонях оба мешочка с тяжёлым золотом. — Неплохо. Уже неплохо. С этим теперь можно работать. А с проблемами будем разбираться по мере их поступления.

Распустив завязки и заглянув внутрь, она убедилась, что не ошиблась в своих предположениях. Внутри действительно было золото. Много золота. Действительно, денег там должно было хватить на всё. И на жалованье, не менее чем за полгода, и на снаряжение лодьи для зимнего морского путешествия. И даже заплатить должок за стоянку в этом порту, теперь было чем. Не говоря уж про всё остальное.

А это значило, что всё что сегодня и тут имело место быть — было очень серьёзно. И значит, к словам этого самоуверенного до наглости молодого парня надо было серьёзно прислушаться.

Зимний солнечный день с лёгким, приятно бодрящим морозцем и хрустящим под ногами только под утро выпавшим снежком, как нельзя лучше подходил для небольшого, камерного пикника, устроенного Сидором с Димоном для самого узкого круга из их компании.

Они двое с Димоном, да Белла с Машкой. Вот и весь узкий круг тех, кто мог и хотел принимать решения, и нести за них ответственность. Профессор с Корнеем и обе Димкины жёнки отказались участвовать в данном мероприятии, сославшись на какие-то свои сверх неотложные дела.

Профессор просто послал, сказав, что делать ему нечего, как таскаться по зимнему лесу, да морозить задницу на холодных камнях, зарабатывая простатит. А жареное мясо, хоть и такое вкусное, как Сидор маринует, он и дома поест, коль захочет. Может быть. А нет — так и ладно, перебьётся.

Корней — просто матерно выругался, коротко и ёмко высказав своё мнение по предмету обсуждения, и тут же свалил к себе на озёра, контролировать ход ведения работ по организации засеки. А Димкины жёны, так просто честно признались, что не их дело ломать голову над вещами в которых сами ни бельмеса не понимают, и что всецело полагаются на мнение своего мужа и доверяют его суждениям. Как скажет — так и будет. А остальное — не их, мол, дело. Очень удобно, ничего не добавишь.

Да и место где собрались, манило. Чудное, кстати сказать, местечко здесь было. Особенно для пикника. Уютная площадка в скалах с западного края долины под могучим старым дубом, чудом выросшим на краю скального обрыва. Это, если смотреть от вершины к подножию обрывистых скал у текущей там тихой речушки.

Милое, очень милое затишное местечко, такое удобное для проведения тихих камерных встреч в узком кругу друзей, и долгих вечерних посиделок у небольшого, уютного костерка.

Что Сидор, что Димон, оба они любили в свободную минутку провести здесь на обрыве вечерок, над десятиметровой скальной пропастью, откуда открывался такой чудный вид на окрестности. Да к тому ж, что совсем было удивительно, здесь никогда не было ветра. Высоко, практически на юру, а ветра нет. Небольшой скальный выступ со стороны долины защищал этот небольшой уютный пятачок от холодных ветров.

Ими даже когда-то давно ещё притащены были сюда несколько толстых брёвен, из которых Сидор с Димоном устроили довольно удобные седалища вокруг кострища.

Да ещё и тем было это место ценно, что здесь, практически в двух шагах от долины, они были как бы совершенно одни. И услышать о чём здесь беседуют собравшиеся вкруг костра, для постороннего было совершенно невозможно.

И это было наверное то главное, чем привлекало их это место, а никакие не красоты окружающих пейзажей. Никто не должен был знать, о чём они здесь и сейчас будут договариваться.

— Собрал я вас здесь, достопочтимые господа, чтоб сообщить пренеприятнейшую весть, — сакраментальной фразой начал Сидор разговор.

Наконец-то наевшись чудного, истекающего жиром, одуряюще вкусно пахнущего пряного мяса, прямо с пылающих жаром углей, Сидор с облегчением откинулся на удобные, как раз под такой случай приделанные к брёвнам спинки.

Неловко поставленный на край стёсанного под седалище бревна небьющийся стограммовый штоф зазвенел, свалившись на камни. В воздухе разлился тонкий, чувственный аромат выдержанного двух годовалого когнака.

Следом за ним и сидящая рядом Белла отложила в сторону длинный кованый шампур, с которого она аккуратно обгрызала кусочки сочного пахучего дымком мяса

— Ближе к телу, — с ехидной подковыркой поддел Сидора Димон.

Сам-то он давно уже насытился, и последние минут десять, лениво развалясь на исключительно под себя занятом бревне, вяло ковырял какой-то подобранной с земли палочкой в зубах, с сытой ехидцей глядя на всё никак не могущих насытится друзей.

— Мы все здесь, не пальцем деланные, так что классиков тоже почитывали. Говори, зачем так срочно всех собрал или разбегаемся. Шашлычку, гад, пожевать спокойно даже не дал, — вдруг тяжело и как-то обречённо проговорил Димон. — У меня дел полно, а времени, как ты знаешь, мало. Совсем заездил ты меня своей работой. То одно, то другое, то третье. Так что, поторопись, давай. Говори, зачем собрал или я домой пошёл, — пригрозил он.

— Нет в вас романтики, батенька, — грустно констатировал Сидор, мечтательно глядя куда-то вдаль, на тайгу. — Лес, река, прырода…, скалы, опять же. Тайга! Красотища! А ты всё о работе, да о работе.

— Это не я о работе, это ты всё о работе, — недовольно огрызнулся Димон. — У тебя вообще одна работа на уме. А я бы хоть завтра забил на всё здесь и подался бы куда-нибудь на необитаемый остров. Туда, где нет ни Головы, ни этого нашего нежно любимого Ведуна Ваньки, самозваного куратора, блин. Ни этих ящеров с князьями разными, — тяжело и обречённо вздохнул он. — Вот там действительно — прырода…

— Начнём сначала, — решительно начал Сидор, не отвлекаясь больше на лирику. На нытьё Димона он внимания привычно не обратил. Зря, конечно, друг всё-таки. Ну да, побурчит и перестанет.

— Все вы слышали предложение нашего куратора Ведуна об участии в набеге на Подгорное княжество. И все вы знаете оценку Корнеем этого его предложения. Почему, кстати, сегодня его с нами и нет. Опуская богатую матерную составляющую его речи, иначе как самоубийством он этот набег и не называет. И участвовать в нём категорически отказывается. И не просто сам отказывается, но и нам не менее категорически запрещает. Прямо таки! А если мы будем настаивать на своём личном участии в набеге, обещал нас всех прибить собственной властной рукой. Чтоб заранее, и чтоб не мучились. А ему чтоб спокойней было и тонкая ранимая душа его, чтоб не страдала.

По его твёрдому убеждению, процент вернувшихся из набега не будет превышать и половины. И то, лишь за счёт массовости или какого-нибудь чуда. По его же профессиональному мнению, оставшуюся половину, береговые батареи князя просто не успеют расстрелять на дальних подступах, поскольку сами батареи нападающие банально завалят собственными трупами.