Анатоль Нат - Славный город Старый Ключ

„Чёртов связник. Как же нужны деньги, — в который уже раз за этот длинный тягучий вечер мысленно выругалась капитан. — Ну, когда же появится этот ублюдок, — уныло обозревала она новые действующие лица, только этим вечером появившиеся в этом грязном притоне. — Может, кто-нибудь из этих? — уныло думала она, глядя на небольшую компанию пьяных рыцарей со своими оруженосцами, решившую видимо этим вечером протащиться в отсутствии жён по шлюхам. А иначе чтобы они тут делали?

— Нет, — обречённо поняла она, понимая, что и этот вечер пропал впустую. — Не похожи. Подкаблучники, решившие показать свою крутизну, как только вырвались из-под мамкиной или из-под жёнкиной юбки. Маменькины сынки под присмотром старого опытного дядьки, призванного присмотреть за резвящимися на воле богатенькими сынками, чтоб те не вляпались по незнанию в какую гадость. А при нужде и отмазать, если вдруг случится чего“.

— „Гадёныши, пороть вас ещё пороть, пока не поумнеете“, — брезгливо отвернулась она в сторону, старательно избегая сталкиваться глазами с кем-либо из шумной компании за соседним столом.

— Девушка позволит угостить её заморскими фруктами и фужером ик-…

Шампанского! — не сдерживая голоса, плюхнувшийся на диван за её столиком какой-то юный наглец из так не понравившейся ей компании, взмахом руки подозвал мгновенно нарисовавшегося рядом халдея. — Лучшего! Шампанского! — совершенно не стараясь сдерживать голоса, проорал наглец в ухо отшатнувшемуся официанту, словно тот был, по крайней мере, на противоположном конце зала. — Настоящего! — со всей дури врезал он в пьяном кураже кулаком по массивной столешнице.

Впрочем, самой столешнице от того было ни тепло, ни холодно, а вот кулак буяна, похоже крупно пострадал.

— Кровь, — пьяно мотнул головой буян, пытаясь сваливающимися в кучу глазами рассмотреть что-то красное у себя на ребре ладони.

— Мазь, — невнятно пробормотал он подскочившему к нему служке, пьяно тыкая указательным пальцем левой руки в окровавленную ладонь правой ладони. — И ткань, эту, ящерову. Лучшую!

Амазонка насторожилась. Последнее время она часто сталкивалась с непонятными какими-то тканями, используемыми для перевязки открытых ран, и до сих пор так и не поняла чем эти новые ткани так уж сильно отличаются от прежних.

Наглядная демонстрация, проведённая на пьяном раненом, сразу показала в чём тут дело. Видимо, этих гостей в этом портовом шалмане хорошо знали, потому как не стали рисковать и подсовать подделку, пользуясь маловменяемым состоянием гостей. А может, всё и ещё проще было. Мрачный взгляд дядьки этого сосунка, брошенный им на тут же заполошно засуетившегося хозяина, сразу всё расставил по местам, и хозяин предпочёл не рисковать. В противном случае такая вот небольшая беззаботно веселящаяся публика мгновенно могла превратиться в яростно огрызающегося сталью монстра, которому всё было ни по чём. И если бы потом после их визита на этом месте что-нибудь осталось ещё, не считая угольков от сгоревшего дотла шалмана, можно было считать, что хозяину крупно повезло.

В большинстве случаев, подобные конфликты кончались гарантированной смертью хозяина, а то и всей его семьи. И городские законы были вполне либеральны к лицам, свершившим возмездие. Правда, только в случае подтверждения обмана посетителя. А для подтверждения оного факта достаточно было одного слова дворянина.

Жестоко? Да! Но вот порядки в портовых городах Приморья были такие и никуда от того было не деться. Или принимай как есть, или вали туда, откуда пришёл. Иного было не дано.

Мрачно вздохнув по поводу своих мрачных дум, амазонка тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, покинула питейную залу трактира. На юнца, присевшего, а точнее свалившегося ей за стол, она не внимания обращать не стала. Да и тот, видимо впечатлённый случайно пролитой кровью, к случайной соседке больше не приставал, мрачно погрузившись в сонные пьяные грёзы на узком диване за бывшим её столом.

Ещё один бездарно пропавший вечер, ещё раз придётся завтра тащиться сюда и пить так надоевшее горькое пиво и изображать из себя ценителя дурной кабацкой музыки.

И так до тех пор, пока не произойдёт встреча со связным. Которого она даже в глаза не видела и не знала каков он из себя.

Покосившись на одинокий масляный фонарь, тускло освещавший широкие постелистые ступени, ведущие к входной двери в кабак, капитан медленно отошла в сторону от входной двери. Задержавшись в ночной темени широкого крыльца, она настороженно оглядела пустынную в этот поздний час портовую улочку.

Рядом с нижними ступенями в ночной темени маячили две плохо видные отсюда фигуры её матросов с большими тяжёлыми тесаками на поясах, а из-за угла, из соседнего кабацкого шалмана, едва слышно было визгливую музыку так надоевшей ей песни про морячку.

Какая-то странная неправильность в правом боковом кармане просторных, разлапистых шаровар, прикрытых сверху широкой цветастой юбкой, незамысловатый привычный наряд, в котором амазонка для удобства щеголяла по припортовым кабакам, насторожила её. Этой неправильности там быть не должно было.

Аккуратно, чтоб ни на что острое не наткнуться, капитан медленно провела рукой по верху ткани.

Есть! Что-то твёрдое, одновременно мягкое и гибкое прощупывалось сквозь ткань верхней юбки.

— „Письмо. Кто-то передал ей письмо. Когда, кто и как?“

Парень. Пьяный парень, пристававший с выпивкой, — пришло чёткое понимание. — То-то мне показались глаза его были странными. Какие-то наглые и совершенно не пьяные, не смотря на совершенно возмутительное поведение и отчётливый удушающий запах дешёвого спиртного».

Слишком дешёвого спиртного и слишком отчётливого запаха, поняла капитан. Встреча состоялась. Теперь надо было в условленный час прибыть на заранее оговоренное место и получить деньги и инструкции.

Жизнь налаживалась.

Первые лучи зимнего холодного солнца только тронули своим холодным дыханием выщербленные временем и солёными морскими ветрами камни верхушки полуразрушенной крепостной стены старых портовых укреплений, а капитан Васа Лытко уже стояла возле крайней угловой башни.

Покосившаяся от времени и зимних штормовых ветров старая башня если чему и могла служить и от чего защитить, то лишь от холодного стылого ветра с моря. За широким крутым боком старой башни, прикрывавшим небольшой затишный участок стены со стороны моря, было в столь ранний час тихо и покойно. Холодный ветер с моря сюда не залетал и можно было спокойно дождаться связника, сидя на, как по заказу оказавшимся в этом углу невысоком широком бочонке из-под солёной морской селёдки.