Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

Впрочем, подобное, более чем прохладное отношение к ней ничуть не отражалось на деловой части их взаимоотношений, что в будущем оставляло Галке серьёзную надежду на перемены к лучшему.

— «Так, а здесь что? — остановилась она возле невзрачной советской полуторки, чем-то привлекшей её рассеянное внимание. — Понятно! Похоже, и здесь краски не хватило. Впрочем, чего это я, — окинула она быстрым взглядом выстроившийся перед ней ряд машин, — на все остальные — тож. Стоп, насчёт краски я погорячилась. Здесь её вообще нет. От, дура, какая краска, о чём я вообще думаю».

Все стоящие перед ней машины сияли угольной, чуть ли не антрацитовой чернотой. Фанера! Кругом была одна фанера. Та самая, на которую никакая краска нормально не ложилась, так и, норовя смыться чуть ли не первым дождём. Ну что поделаешь, не было у компании ещё нормальной краски, которой можно было бы покрасить эту фанеру, не было.

Единственным светлым пятном, точнее, буро зелёным, под цвет пожухлой степной растительности, на чёрном фоне остальных машин выделялся танк БТ-7.

— «Вот ещё, геморрой, — мгновенно вспыхнуло раздражение в груди Галки. — К подружки на танке прокатиться! За две тыщи вёрст! Видите ли пусть будет, якобы для охраны. А на самом деле Белла Юрьевна решила убрать от греха подальше. А то что-то уж слишком много охочих людей до нашего танка появилось. Так и норовят ручки протянуть. То, на границе им наш танк нужен, для защиты рубежей родины, то для памятника удачливости левобережцам на площади в центре города. Чего только не придумают, лишь бы отобрать. Не уследишь, так и уйдёт с концами по какой-нибудь, естественно общественной, сверх надобности.

— Хорошо, что этот то покрашен. Хоть на него краска нашлась».

— «М-да, о чём я сейчас только думаю. Какая ещё краска? Какие машины? Какие танки? Зато ночью хорошо, ничего не видно, — пришла к Галке оптимистическая мысль. Кривая, кислая улыбка слегка тронула её губы. — Ладно, пёс с ним, с танком. Не помешает. Да и его на общем пожухлом фоне незаметно будет. Единственно что снарядов для пушки танка нет, да пулемёт так под пневматику так и не переделали, не успели. Из оружия — одни лишь гусеницы, да общий грозный вид, которым будем распугивать супостата.

А вот машины мы замаскируем сеткой и кустиками с травкой всякой разной, чтоб издалека чёрные пятна на общем сером фоне были незаметны. О! Помнится, ребята хвастались, что там, в степях повсеместно кермек распространён. А сейчас как раз пора его цветения. Украсим цветочками, будет у нас фиолетовый караван. Бред, конечно, а приятно. Женщина я или нет? Имею право на причуды? Имею! Значит, решено. Пусть все знают кто здесь главный».

— Слышь, Андрюш, — повернулась она к молчаливо сопровождавшему её мужу. — Ты, вроде бы, смотрел список везомых нами товаров. Что там насчёт вина?

— Вина? — изумился тот. — Насчёт вина это не ко мне. Это — к Дормидонтовым сыновьям. Они у нас за то отвечают.

— С какого перепугу? А ты? — изумилась Галка. Увидев тень недовольства, промелькнувшую у того на лице, тут же сдала назад. — Ладно, раз тебе так не хочется с вином возиться, почему бы и нет. Но почему я их никого до сих пор не видела?

— Что значит, не видела, — завертел Андрюха головой. — Здесь они где-то были. О! Да вон же они, оба два.

— Гей! — заорал он в полный голос, не сдерживаясь. — Парни! Подь сюды!

Увидев, что те заметили его крики и махи рукой, неспешно двинулись навстречу, не дожидаясь когда подойдут.

— Демьян, слышь. Что у вас по вину?

— А тебе зачем?

— А в глаз?

— Понял, — невозмутимо кивнул старший сыр Дормидонта. — Значит, так.

— Галочке, привет, — галантно слегка поклонился он, будто только что её заметил. — Итак, отчёт. Снежноягодное белое — тридцать бочек, снежноягодное чёрное — тридцать бочек. Плюс смесь всякого разного, ординарное, как мы его назвали, красное столовое и белое столовое. Этих, того и того, по шесть тонн. Это — на разлив.

— Стоп, — остановила разошедшегося Демьяна растерявшаяся Галка. — Ты ничего не путаешь? Шесть тонн чего? Вина?

— Двенадцать, — невозмутимо поправил Галку Гарик.

Младший сын Дормидонта был как никогда серьёзен и старался, чтобы всё было чётко и понятно, во избежание лишних недоразумений в будущем. Потому всегда и везде встревал с уточнениями, даже когда его не просили. Вот как счас.

— Тебе же, Галка, русским языком было сказано, шесть красного и шесть белого, на разлив. В сумме — двенадцать тонн. Чего непонятного?

— Блин, — растерялась Галка. — Куда столько? Я думала, будет бочек тридцать всего.

— Нет. Бочек будет шестьдесят. Ты опять неправильно всё посчитала. Тридцать бочек и белого, и красного. Шестьдесят бочек элитного, выдержанного вина.

— Вина у нас много, — невозмутимо посмотрел на неё Гарик. — Галка, ты чего-то сегодня тупишь? Мы же с Беллой Юрьевной обо всём договорились. Она что, тебе разве ничего не передавала? Часть в бочках, а часть в наливных цистернах, на разлив. В бочках — выдержанное, дорогое, на разлив — ординарное, простенькое, столовое.

Это — для экономии тары. А то у нас последнее время винища полно, а с бочками возник серьёзный затык. Не знаем, что и делать. Хоть выливай.

Новый урожай на носу, а старый ещё не продали. Заказчики уже всю плешь проели, когда будет, да когда будет. А старые караваны уже не справляются с доставкой.

Вы нас просто выручили.

— Мы? — изумилась растерявшаяся Галка.

Мы? — вопросительно развернулась она к мужу с недоумением в глазах. — Андрюш, я чего-то не понимаю, или он мне мозги пудрит? Куда столько винища? Не было у нас такого разговора. Андрюш, ты куда смотрел? Это же…, — окончательно растерялась она. — Это же ещё четыре грузовика и четыре трёхтонных цистерны. Целых восемь дополнительных машин. Восемь шоферов! Не говоря про машины, у нас нет столько шоферов. Это же просто невозможно. А бензин? Под них надо же запланировать ещё одну цистерну с бензином. И хорошо, если одну.

Может вместо трёх трёхтонных студебеккеров взять один десятитонный Мерседес-Бенц? — растерянно глядя на неё, отозвался Андрюха. — Вроде, в мастерских остались несколько штук, без шоферов.

— Ерунда, — отмахнулся Демьян. — Шофера будут. Восемь, так восемь, десять, так десять. Хоть двадцать пять. Вы нам, главное, машины на ту сторону по туннелю перегоните, и дальше к подножию гор, за Гуано. А там на равнине, мы уж сами.

— Что вы сами? — заледенела лицом Галка.

— Ну, — замялся Демьян. — Сами за руль сядем. Там, где дорога уже поспокойнее, поровнее, и где нет скал с обрывами. А то у меня от них голова кружится.

Молча развернувшись к мужу, Галка какое-то время недоумённо смотрела на точно такого же растерянного Андрюху.

— Что у него, — растерянно переспросил Андрюха, хлопая глазами.