Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

Рядом с дальней от входа печью, под потолком ангара слабо просматривалась неряшливая куча чего-то тёмного и бесформенного.

— А что там за ветошь такая огромная парит в воздухе?

— Баллон аэростата. Недостаточно пока водорода чтобы надуть полностью. Вот, пока только с пола убрали, чтоб не мешал. Поэтому — пока не закончим с гондолой — такой неряшливой кучей и будет болтаться под потолком. А там, как профессор подвезёт недостачу, уж разом всё испытывать начнём.

— А рядом?

— Изба для обогрева работающего здесь персонала. Я ж говорю, холодно. Несмотря даже на то, что работаем под крышей, всё одно, не лето.

Плохо видная в дальнем, плохо освещённом углу небольшая деревянная избушка, только издали казалась небольшой. На самом же деле это был двухэтажный рубленный терем, размером три на три сажени и не менее пяти полных саженей высоты, на высоком подклете, даже издали производивший впечатление чего-то монументально основательного. Из крыши терема куда-то вверх, в темноту, тянулась высокая печная труба.

— Большую часть времени последних двух недель мы в основном занимались тем, что заканчивали этот ангар и собирали нужный материал. Детали то дирижабля большие, на снегу много не наработаешь. Снег всё же ещё лежит, холодно. Вот мы в первую очередь и озаботились постройкой помещения.

Зато теперь можно работать в относительном тепле. Теперь, за неделю, думаю, закончим.

— Что закончим?

— Как что, баллон конечно. Девочки твои только-только разложились со своими швейными машинками и приступили к работе. Да и то, машинками это так, что-нибудь по мелочи. В основном руками работают. Больно уж прочный материал. Машинка не справляется.

Густой грубый бас Богдана Трошина гулко отражался от далёкого свода высокой кровли.

— Значит, вместо того чтобы быстро построить мне дирижабль, на котором можно было бы быстренько слетать к милому в любовное приключеньице, не заморачиваясь особо на всякую ерунду вроде комфорта, вы всё это время тупо строили этот здоровый ангар. Даже не ставя меня о том в известность. Как мило.

Яду в голосе Изабеллы было столько, что его хватило б, наверное, умертвить сотню боевых имперских слонов. Впрочем, кузнец был не слон. С него довольно наигранное, неискреннее возмущение Беллы скатилось, словно с гуся вода.

— А ты что хотела? Тяп, ляп на коленке? Не получится, — флегматично пропустил кузнец претензию мимо ушей.

Твоё желание за полторы недели сляпать настоящий воздушный корабль — полный бред. Поэтому мы тебя и не стали сразу расстраивать. Ну а поскольку сама твоя мысль о развитии воздухоплавания нам понравилась, то мы и начали с главного, с ангара, — негромко рассмеялся он.

Хорошую штуку ребята придумали, — прогудел Богдан, снова задирая голову вверх. — Это Фома со своими вспомнил, что ерапланы, как и дирижабли, везде и всегда строят в ангарах. И сразу же нас с братом озадачил.

Даже слово мудрёное вспомнил для их обозначения — эллинг, кажись.

Вот мы такой эллинг тут же и соорудили. Повозиться, конечно, пришлось, дело то новое, незнакомое. Но, ничего, довольно быстро справились. Как говорится: «Глаза боятся, а руки делают».

— Дать бы вам как следует по рукам, чтоб не делали лишнего, — сердито проворчала Белла.

— Белка, не смотри на меня, словно удавить хочешь, — улыбнулся кузнец. — Баллон у дирижабля большой? Большой! Как ты с ним на открытом воздухе работать будешь? Да никак! Его же ветром сносить будет постоянно, дождём мочить, снегом заметать. А внутри ангара, то бишь эллинга, тишь да гладь, да божья благодать. И тепло. Относительно, правда. И сухо.

А на морозе много не наработаешь. Заруби себе это на своём хорошеньком носу.

Тут ещё другой момент. Ещё более важный. В ангаре не видно кто и чем тут занят.

А то с этими вашими мастерами корабелами от Куницы, слишком много кругом посторонних глаз развелось. Так и шныряют, так и вынюхивают, что у нас тут кругом творится.

Кстати о птичках. Я с профессором тут недавно переговорил, тот сказал по всем вопросам охраны обращаться к тебе.

Ты б выделила парочку своих девочек, чтоб на воротах посторожили. Да и вообще, охрану и изоляцию конкретно этого ангара наладили. А то кое-кому из Куницыных людишек давно уже пора нос любопытный оторвать, да ручки шаловливые пообломать.

Так что о том, что ты там думала: за полторы недели или даже за полтора месяца сделать сложнейшую конструкцию, которой в этом мире ещё не существует — забудь.

— Забу-у-у-дь, детка! Забудь, как о страшном сне. Мы только начали. И прими как данность, что такие большие дела быстро не делаются. Вот за полгодика, за год, мы бы тебе его склепали. А то, глядишь, и парочку. А за полтора месяца даже не думай. Забу-у-у-дь!

— Ну, зачем же вот так, сразу. Взять и забыть, — прищурилась Изабелла, с какой-то непонятной мстительно насмешливой искоркой в глазах глядя на буквально лучащегося от понимания своей правоты кузнеца.

— Зачем же так сразу забывать. Хочешь полгода, бери полгода. Но если управишься месяца за три, вообще будет прекрасно.

— Раз не успели к началу свадьбы, сделайте мне дирижабль хотя бы к концу.

— Это как это?

— Вот так это. Неделю мне чтоб собраться, месяц туда, две недели там, месяц обратно, неделю в себя прийти после свадьбы. Итого у вас на всё про всё три месяца.

И даже поблажку ещё даю. Один дирижабль. Не надо два. Пусть будет хотя бы один, но чтоб точно был.

— Три месяца устроит?

— Не понял?

— Всё-то ты понял, друг мой, — вздохнула Изабелла. — Не успел к первому сроку, значит, чтоб к моему возвращению со свадьбы был готов. А это будет ровно через три месяца.

— Так что, не увиливай и ближе к делу, — резко оборвала кузнеца Белла, мгновенно сгоняя улыбку с лица. — Я пришла сюда не бабьи лясы точить с тобою, а определиться когда дирижабль будет готов.

— К осени! — обречённо констатировал кузнец. — С такими деньгами, никак не раньше, если не вообще к следующей весне.

— А поточнее?

— А поточнее сходи к гадалке Фроське Заречной. Тогда и будет тебе поточнее. А я тебе не Фроська и ничего не могу точно сказать. У нас же ничего нет. Ни газа, ни оболочки, ни каркаса гондолы, ни самой гондолы, ни двигателей. Ни-че-го! Всё приходится начинать с нуля.

— Нет, — ухмыльнулся он, — вру. Двигатели есть. Как раз четыре штуки, по паре на два дирижабля. Хорошие движки, трёхсот сильные майбахи. Ещё остались, не распределённые из Димкиной добычи. Последние. Правда, их ещё перебирать, мыть, чистить, драить от болотной грязюки, капремонт, одним словом им надо делать серьёзный. Но движки есть.

Ну и ещё вот это у нас есть, — махнул он рукой на неряшливую груду тряпья в дальнем углу ангара. — Пробный баллон, для проверки ткани.