Татьяна Гуркало - Второй верхний предел

Тошиминэ злобно улыбнулся.

— Надеюсь, эти страдальцы не начнут сюда ходить, дабы ты опытом поделился. Или станут? Если станут, делись опытом в обмен на то, что они останутся здесь в качестве твоих подчиненных. Может хоть от них какая-то польза будет.

Хаски удивленно вылупился на командира и деревянно кивнул. О таком способе поиска желающих послужить в Желтом Секторе он не думал. Ему даже в страшном сне ничего подобного не снилось.

Тошиминэ перевел взгляд на следующего провинившегося помощника, точнее следующую.

— Мой второй помощник в это же время, судя по всему, вообще спит в объятьях зеленоглазого недоразумения, неспособного определиться человек он или нет, наплевав не только на обязанности, но и на здравый смысл.

Тэйтэ вызывающе сложила руки на своей впечатляющей груди и гордо вскинула точеный подбородок. Хороша. И виноватой она себя вряд ли почувствует. В конце концов это ее личное дело с кем и когда спать. Но неужели нужно счастливых избранников демонстрировать всему городу, привлекая как можно больше внимания в первый же день? Для чего? Чтобы соседи от зависти самоубиться решили? И кому они там завидовать должны, ей или осчастливленному мальчишке?

Светловолосая копия командира Ленока отчаянно покраснела и уставилась в пол. Мальчишка же мальчишкой. Как бы он не выглядел, и сколько воспоминай ему бы не досталось от папочки, жизненного опыта у парня нет совершенно. Да и вряд ли Ленок стал с ним делиться такими воспоминаниями. Зачем оно ему? Изначально Лед не должен был долго просуществовать и вряд ли бы успел заинтересоваться девушками.

— На нее еще и соседи жалуются, — мрачно продолжил Тошиминэ, отметив, что на подчиненных блондинка бросила предупреждающий взгляд. Может ей хоть немного стыдно. Хотя бы за вот это вот представление перед неподготовленной публикой? С другой стороны, ребята еще не раз пожалеют, что слышали, как ее отчитывает командир. Впрочем, так им и надо, особенно если не догадаются держать язык за зубами. — Буянила полночи, завывала, как мартовская кошка, мебель двигала, сопровождая это действо нецензурной бранью, а потом кого-то насиловала, громко убеждая, что он все делает правильно.

Изнасилованный покраснел еще отчаяннее и издал какой-то невнятный звук. Кажется, хихикнул. Мартовская кошка громко и непочтительно фыркнула.

— Тэйтэ, ты ребенка совратила?! — удивленно воскликнул излишне веселый Тиаш, подпиравший собой дверь. То ли под стенами стоять не любил, толи выход перекрыл, чтобы присутствующие в случае чего не разбежались. — Лед, тебе хоть понравилось?

Беловолосый прорычал какое-то ругательство, бросив на Тиаша испепеляющий взгляд, напомнивший недовольного Ленока. В смысле, ему понравилось, но это никого не касается. Особенно развеселых третьих помощников не сумевших разобраться в собственной жизни, поэтому вряд ли имеющих право лезть в чужую.

Второй помощник даже бровью не повела. Очень уверенная в себе девица. Хотя, какая она девица? Постарше Арая будет, а ведет себя иногда как полоумная малолетка. Вот хочется ей так себя вести и все тут. Интересно, с чего бы?

— Кстати о совращении, — нехорошим тоном продолжил командир Айя, переведя изучающий взгляд с Тэйтэ на Тиаша. — Может мне кто-то объяснит, какого хрена мой третий помощник делал на крыше Привратной Башни не озаботившись прихватить туда с собой одежду? Кому он там демонстрировал свое идеальное телосложение и выдающиеся мужские достоинства? Пролетающим мимо птицам, или рассчитывал, что его там заметят озабоченные поиском спутника жизни красотки? Неужели у него другого занятия не нашлось, только и осталось загорать голышом на крыше?

— Я не загорал, — возмущенно не согласился с определением своего времяпровождения Тиаш. Даже на шаг от двери отошел.

— Ах, не загорал?! Сам будешь это доказывать директрисе верхней школы. На тебя успели полюбоваться половина ее учениц.

— Ну и что? — отмахнулся парень. — Я же был далеко. Что они могли там рассмотреть?

И ведь знает сволочь, где эта школа находится. Может у него там какая-то родственница учится?

— Они за приближающей линзой не поленились сбегать, — припечатал командир. — Из музея школы стащили.

— Надеюсь, им понравилось, — жалко улыбнулся парень, почесав задумчиво затылок. Похоже, ученицы в качестве красоток ему не подходят. По возрасту, наверное.

— Так что ты на крыше делал?! — рыкнул Тошиминэ, едва удержавшись от того, чтобы обозвать третьего помощника идиотом. Непедагогично оно как-то, особенно в присутствии его же подчиненных.

— На стихию настраивался, — скромненько признался Тиаш. И улыбнулся, вымучено, но обоятельно.

На него вылупились даже близнецы и некоторые рядовые. Рядовых Тошиминэ отметил как подающих надежды, близнецами полюбовался и, вздохнув, опять посмотрел на Тиаша.

На стихию настраивался, это надо же. Кто ему сказал, что валяясь на крыше можно на что-то настроиться? Он вообще в школе учился? Или приходил туда спать и отдыхать от излишне деятельных родственников?

— С чего ты взял, что таким способом можно настроиться на огонь? — спросил Тошиминэ, поняв, что интересно это не ему одному, просто все остальные считают себя не вправе спрашивать.

Тиаш вздохнул.

— По правилам у меня не получалось, — признался. — Я и всматриваться пытался и тянуться. Может я это не совсем правильно делал, но у меня не вышло. А от солнца ощущения похожие на мой огонь. Вот я и подумал, что если позволить солнцу воздействовать на меня снаружи, то внутренне мне что-то почувствовать будет проще.

— А разделся ты для того, чтобы площадь воздействия была как можно больше, — предположил Тоштминэ.

Тиаш согласно кивнул и улыбнулся.

— Помогло? — спросил Тошиминэ.

— Нет, — мотнул головой третий помощник.

— Отлично, — широко улыбнулся Тошиминэ. Кажется, для двоих он наказание уже придумал. — Хаски, объяснишь Тиашу как, когда, при каких обстоятельствах ты впервые почувствовал свой огонь. После этого выпросишь у Лареты Ании ее первую помощницу, раз уж тебе так нравится ее общество, и под присмотром этой девушки устроишь Тиашу встряску похожую на ту, которая помогла тебе.

— Как? — обреченно спросил Хаски.

— Что как? Если, как ты будешь выпрашивать помощницу, то пожалуй вежливо и убедительно. Медиков сердить нельзя. Если не получится, то у девушки должно быть свободное время, попытайся ее уговорить в это время поработать. Может даже заинтересуется. Или на жалость дави. От своих прямых обязанностей ты, кстати, не освобождаешься.

Хаски решительно отмахнулся от обязанностей, похоже, они перестали его пугать. Или научился распределять работу среди более-менее сообразительных подчиненных.