Кристофер Сташеф - Волшебник на войне. Волшебник в мире

Орогору был сам не свой от страха, но он устоял на месте — только голову чуть-чуть запрокинул и брезгливо поморщился — так, словно от кулака разбойника противно пахло. Напустив на себя самый царственный вид, на какой только был способен, он произнес повелительным тоном:

— Не смей приближаться к моей высокородной особе! Знай же, что я — принц Приммер, и до меня не смеет дотрагиваться такое отребье, как ты!

— Отребье? Это я — отребье? — в негодовании вскричал разбойник. — Я еще как посмею до тебя дотронуться, парень, и дотронусь очень даже крепко!

Его кулак устремился к лицу Орогору. Удар оказался силен, и юноша с гневным криком повалился на спину. Килета в страхе взвизгнула. Упала на колени, обняла голову Орогору, прижала к груди. У молодого разбойника эта любовная сцена вызвала припадок ревности. Он вновь сжал кулаки и был готов кинуться к парочке, но главарь предостерегающе поднял руку.

— Не тронь их, — произнес он с отвращением. — И она пусть катится подальше вместе с ним. Он, видать, один из этих… ну, и она, стало быть, такая же.

Физиономии остальных разбойников выразили нескрываемую брезгливость, но тот, что ударил Орогору, фыркнул:

— Ну и что, даже если так? Тело-то у нее, как у всех прочих, или нет?

— Это, поди, злые чары, — испуганно пробормотал один из разбойников, и тогда обидчик Орогору тоже брезгливо поморщился.

— Ладно, и правда, пусть себе идут, откуда пришли! — пробурчал он и отвернулся.

— И когда только нам нормальная баба попадется? — ворчливо проговорил второй разбойник и тоже отвернулся от Килеты и Орогору.

— Да какая же нормальная баба забредет так далеко в лес? — урезонил своих подручных главарь и, развернувшись, поспешно зашагал в чащу деревьев. Его люди, не мешкая, последовали за ним. Стоило им уйти буквально на пару шагов, и они исчезли — словно их и не было вовсе.

— Ох… — выдохнула Килета. — Спасибо тебе! Но… как же это ты ухитрился их так напугать, Орогору?

Орогору не ответил. Он смотрел в ту сторону, куда удалились разбойники, и дрожал от переполнявшего его гнева.

— Как они смели назвать меня «одним из этих»?! — Он вскочил на ноги, вне себя от ярости. — Меня, принца Приммера? Как они только смели… — Но тут голос его оборвался. Его озарило. Широко раскрыв глаза, он воскликнул: — Они поняли, кто я такой! Они узнали меня!

— Ты… ты о чем? — запинаясь, спросила Килета.

— «Один из этих» — вот как он сказал! — Орогору обернулся к девушке. — Наверняка он имел в виду других вельмож и принцев, которых они не смеют и пальцем тронуть! Они их видели, они знают о них!

Поняв, о чем он говорит, Килета ахнула.

— Значит… мы совсем близко от них!

— Да, значит, благородные господа и дамы где-то рядом, и Затерянный Город тоже! — Орогору схватил девушку за руку и поспешно увлек за собой в чащу леса. — Они где-то здесь, совсем рядом! До них наверняка всего несколько часов, Килета! Мы их обязательно найдем!

Майлз никак не мог понять, почему во время первого короткого привала Гар достал из мешка бумагу и чернила и вместо того, чтобы отдыхать, почти все время что-то старательно рисовал. Майлз заглянул ему через плечо, но увидел на листе бумаги не картину, а только черточки, сложенные в фигурки разной формы. Майлз знал, что это буквы. Прочесть написанное он не смог, посему только пожал плечами и не стал отрывать своего спутника от этого непонятного развлечения. Но когда полчаса спустя их остановили двое гвардейцев шерифа и приказали спешиться, Майлз был потрясен до глубины души тем, как повел себя Гар.

— Приветствую вас, собратья гвардейцы! — выкрикнул первый стражник. — Куда направляетесь и зачем?

— Приветствую и вас, — с улыбкой отозвался Гар. — Нас послали в город Мильтон, дружище.

Майлз выпучил глаза. Им овладел неподдельный страх.

Это известие повергло людей шерифа в трепет. Стражник, первым заговоривший с Гаром, осторожно проговорил:

— Прошу прощения, но мы на службе. Мы должны проверить ваш пропуск, друзья.

— Это конечно, — кивнул Дирк, вынул одну из бумаг, приготовленных Гаром, и подал ему. Гар также достал бумагу и отдал стражнику обе.

Взяв бумаги, стражник пробежал их глазами и нахмурился.

— Какие-то они не такие, я таких раньше не видал.

— Это верно, — не стал спорить Гар. — Наш шериф жутко злился, что у него отбирают сразу двоих людей, вот и сказал нам, что хватит с нас и приказов — сойдут, дескать, за пропуска.

— Сойдут-то они сойдут, — согласился стражник, — да только и на приказы ваши бумаги как-то не похожи. Тут ведь даже герба Защитника нету.

— Нету, — кивнул Гар. — Там только подпись и титул того, кто эти бумаги составил. Мне и самому это странным показалось, да только кто я такой, чтоб спорить?

— Мне тоже спорить не приходится, — с внезапной решительностью объявил стражник и отдал Гару бумаги, испытав при этом, похоже, недюжинное облегчение. Затем он глянул на Майлза и спросил:

— А это кто такой?

У Майлза даже сердце перестало биться.

— Про него в третьей бумаге прописано, но писарь, что ее составлял, мне ее прочел и сказал, что его имени там не указано. Дескать, полагается нам слуга, вот и все. Ну а шериф, само собой, еще пуще из-за этого злился, сами понимаете.

— Это мы очень даже понимаем, — осклабился второй гвардеец. — И когда вас в Мильтоне ждут?

— Точного дня не сказали, — ответил ему многозначительной ухмылкой Гар. Затем минут десять стражники и Дирк с Гаром вели непринужденную беседу о том о сем. Майлз, обливаясь холодным потом, слушал их разговоры, отмечая, что Гар и Дирк старались отвечать стражникам предельно уклончиво и туманно, ухитряясь при этом сохранять видимость откровенности и дружелюбия. Однако спустя несколько минут вопросы уже задавали большей частью они, а стражники большей частью на эти вопросы отвечали. Вскоре один из стражников с сожалением вздохнул и сказал:

— Ну ладно, нам пора. Только смотрите, не надеритесь в ближайшем кабачке, пока мы в дозоре, ясно?

— Ясно, — улыбнулся Гар. — Счастливого пути!

— Ничего себе пожеланьице! — хохотнул второй стражник. — Но мне оно по душе. И вам счастливого пути!

С тем они и разъехались, а когда стражники ушли довольно далеко, Гар изрек:

— Забавно, что стражники читать не умеют, правда?

Майлз изумленно глянул на него.

— Ясное дело, не умеют. Грамоте только чиновники обучены, да те, что учатся на чиновников.

— Еще забавнее, — заключил Дирк.

— А вы что, не знали про это? Тогда как же догадались?

— Да так, что стражник ничегошеньки не сказал про то, что было в бумагах написано. Его удивило только то, как они странно выглядят, — объяснил Гар. — А ведь это рискованно — назначать на службу неграмотных. Я ведь запросто мог подсунуть ему чей угодно пропуск, а он бы и не узнал, что там вписано чужое имя.