Елена Силкина - Кошачий бум. Виня

— Нечеловечески проницательная?

— Да, хотя при этом глупая и неинтеллектуальная.

— Высокого роста, анемичного телосложения, с раскосыми глазами, очень красивая?

— Именно.

— О! Точно эльфийка! Как здорово! Немедленно хочу с нею познакомиться! — снова закричала Виня.

— Мне бы не хотелось, — проворчал Гелий. — У меня с ней давно отношения испортились, и номер телефона её выброшен. Она всё равно не расскажет тебе больше, чем рассказала мне, так что лучше меня послушай. А если нужно для сюжета, то на себя посмотри. Необычная доброта, необычная куча талантов, необычная внешность… даже ушки острые.

— Просто крупные, — проворчала Виня и ушла обратно в комнату. Мысли о знакомстве с Саламандрой она, разумеется, не оставила.

Не очень ей понравились подобные предположения в её адрес. Гелий любит всем подряд хвастаться женой. В вагоне метро через чьё-то плечо Виня как-то прочла газетную заметку о том, что ребята-толкинисты убили девушку за то, что она эльфийка…

Виня со вздохом убрала рукопись своего рассказа, отложив на неопределённое время выяснение вопроса о том, получит ли её героиня, женщина-кошка, требуемый в подарок от мужа нахвостник с люрексом — или нет.

Дописать статью было важнее. Гелий не хотел, чтобы его жена работала. Если бы он при этом не возражал против квартирантов!

Стряпание торопливых компиляций из своих и Гелия мыслей с добавлением цитат, позаимствованных без указания авторства, Виню бесило. Она могла писать статьи, состоящие целиком из её собственных наблюдений и выводов (и писала), но не столько штук в месяц, сколько требовалось. Впрочем, перспектива в скором времени вступить в союз журналистов её очень грела…

Тедик слонялся по всем углам, выражая своё недовольство появлением новенькой тоскливым мявканьем.

Гелий решил, что Тедику нужна кошка, и тут же, не долго думая, пошёл и принес с лестничной площадки этажом выше лохматую полосатую Машку, которую её владелица, уходя на сменную работу, оставляла там, чтобы её подкармливали соседи.

Машка, мурлыкая, пободала Гелия в подбородок, затем, спущенная с рук, неторопливо оглядела столпившихся перед ней кошек и… молниеносно прянула в воздух, размахивая всеми четырьмя лапами, как каратистка. Кошки разлетелись от её ударов в разные стороны, словно кегли. Виня в ужасе завизжала, уверенная, что её кошкам пришел конец.

Пашка набросил на себя Винину пятнистую шубку задом наперёд, натянул на руки толстые кожаные перчатки Гелия, схватил бешено извивавшуюся Машку и быстро вынес в коридор.

Виня поймала своих кошек в охапку — утешать. Выяснилось, что не все они были настолько доверчивы. Стрылька обнаружилась на самой верхней полке гардероба в наивозможном отдалении от места боевых действий…

Гелий спустился в продмаг на первом этаже и принес оттуда роскошную трехцветную кошку. Было слышно, как по подъезду бегает и кричит разгневанная продавщица, не успевшая проследить, на какой этаж уехал похититель любимицы.

Ничуть не наученные горьким опытом, коты тут же подошли поздороваться с гостьей, горделивой и кокетливой, словно придворная дама.

Она охотно позволила себя обнюхать, и облизать, и поиметь всем котам по очереди, а потом принялась за ними бегать, точнее, ползать на спине, извиваясь всем телом и призывно курлыкая, цепляясь когтями за ближайшую мебель и подтягиваясь при помощи передних лап. Коты в ужасе убегали от нее. Пашка, Гелий и Виня хохотали до слёз.

Потом кошку отнесли обратно…

Когда дверной звонок взорвался условленным тремоло, Виня с удовольствием оторвалась от статьи и побежала открывать.

Пришел Том Буланов, друг Гелия, компьютерщик-самоучка, журналист, лидер партии лиц Б.О.М.Ж. и сам бомж. Том — означало «технологичная организация маркетинга», о которой он все уши окружающим регулярно стремился прожужжать. Он принес Вине шоколадку и концертное платье, которое из-за сломавшейся «молнии» выбросил знакомый гей, а Гелию и Пашке — двухлитровую пластиковую бутыль пива и пакетик семечек «от бабы Нюры» на закуску.

Виня побежала за ним следом с шариковой ручкой и бумажкой. Том пересыпал свою речь каламбурами, а Виня их записывала, чтобы вставить потом в свою прозу. «Ваше решение мы удобряем…», «с поллитрухой отдыхает полутруп…», «мороз по роже…», «причёска, как у попугая после урагана…»

Том разговаривал «за жизнь» и «за политику», пока не кончилось пиво, после чего улёгся на полу на груде одежды, полученной им не так давно из благотворительного фонда, с Тугриком в охапке, помечтал вслух о том, как получит жильё и заберёт этого кота к себе, и заснул. Прочие кошки, кроме Стрыльки, привычно бродили и бегали по нему, по временам укладываясь вздремнуть то на укутанном бедре, то на плече, а то и на голове.

Виня выстирала Гелию и себе по рубашке, по паре трусов и носков, потом обнаружила, что Тедик удрал, видимо, когда она открывала дверь Тому, и побежала искать кота, не забыв нацепить на себя сумку-пояс с документами и ключами. Гелий часто орал, требуя, чтобы она это делала, даже вынося мусор…

Кота не было ни в подъезде, ни возле дома.

Виня спустилась к запертой подвальной двери, сунулась лицом в отверстие у металлического косяка, где был вынут кирпич, и позвала:

— Кс-кс, Тедик, Тедик!

Её голос заглушил взревевший у подъезда мотоцикл. Кто-то раздраженно выкрикнул:

— И что тебя всё время тянет в этот район? Ясно же, что её здесь нет!

Мотоцикл умчался. Его место, взвизгнув шинами, занял автомобиль. Хлопнула дверца, затем — дверь подъезда.

— Лохи уходят в небеса,

Горят холодные глаза, — с чувством пропел молодой голос.

Ренат с 12-го этажа побежал, прыгая через ступеньку, но вдруг резко затормозил и уставился на Виню.

— Клава, хорош кошаков в подвале разводить! Слышь, Клава? Всех их прикончу! Вонь на весь дом!

— У меня просто кот убежал, сейчас я его поймаю и унесу обратно домой, а вони никакой тут вовсе и нет! — сердито сказала Виня.

— Ты чего вые…шься, Клава? Чего вые…шься, спрашиваю?

Виня на всякий случай промолчала.

— Смотри у меня!

Ренат прыгнул в лифт и уехал.

Гелий рассказывал, что этот бритоголовый шпингалет в кожане жужжал всем во дворе, что мечтает стать киллером. На то похоже. Еще и всех женщин Клавами обзывает, дурак…

Кота в подъезде не оказалось.

Виня, чуть не плача, побрела к лифту…

— Найдется, — уверенно заявил Гелий. — Погуляет и придёт.

Виня промолчала. Она уже не надеялась увидеть кота живым. Но что толку говорить об этом с Гелием?

И тут раздался звонок в дверь. Пришел друг Гелия Гриша Мерзляков, худой чернявый бородач, похожий, по мнению Гелия, на Чака Норриса. Гриша принёс подмышкой бутылку пива и… беглого кота, живого и невредимого.