Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

— Да! — Кицунэ с энтузиазмом кивнула. — Я это сразу заметила! Уж в чем-чем, а в людях-то я разбираюсь!

Бабушка Така, тихо сидящая в уголочке и присматривающая за молодежью, чуть книжку из рук не выронила. Да уж, из Кицунэ знаток людей просто великолепный! Злобный хозяин, державший ее в подземелье и кормивший баснями об ужасах внешнего мира, капитан дворцовой стражи Маэда Тоширо, ходивший в ухажерах, да скорпион-оборотень Акизуки Миваки, едва не получившая статус подруги, — это только самые яркие примеры.

О чем говорить? Из пушистохвостой балбески любой проходимец сможет вить веревки при минимуме фантазии и актерского мастерства!

Старушка тихонько вздохнула и снова сделала вид, что читает книжку. Ее как бы и нет вовсе, хозяйское дите должно получить полную иллюзию свободы, но внимательного взгляда с Кицунэ бабуля не сводила. Ни на минуту. Минута — огромный промежуток времени, за который лисенок запросто может успеть сотворить такое, что потом придется весь замок собирать по кусочкам.

Дверь открылась за спиной генерала Шичиро, и Куо вошел в небольшую комнату, освещенную только пламенем четырех небольших свечей. Телохранитель принца сразу опустился на колени и коснулся пола лбом в низком поклоне.

— Почему ты беспокоишь меня, Сусуми-доно? — спросил генерал, не оборачиваясь.

— Нижайше прошу извинить меня за то, что нарушил ваше уединение, Шичиро-сама. Я желал лишь попросить разрешения взять одну вещь из вашего кабинета.

— Какую именно?

— Курительную трубку, подаренную вам командой по случаю вступления на должность капитана «Белого Охотника».

— Довольно странная просьба, Сусуми-доно. Попробую предположить — она исходит не от вас, а от леди Кицунэ?

— Да, мой господин. В вашей библиотеке немало книг о море, и она, увидев рисунки в них, пожелала взглянуть на настоящую трубку морского капитана. Я бы хотел…

— Я не буду возражать, Сусуми-доно. Можешь взять трубку и передать ее леди Кицунэ. Но проследи, чтобы девочка не вздумала курить! Рассчитываю на тебя.

— Благодарю, господин, — Куо даже растерялся немного.

— Что-то не так?

— Нет, Шичиро-сама, все в порядке.

— Ты удивлен, что я так легко дал согласие? Напрасно. «Белый Охотник» получил другого капитана, когда Юидай назначил меня тюремщиком. Я уже не морской страж закона. Не капитан и не вправе больше владеть подарком своей команды.

— Но он ваш как память о годах верной службы стране и людям. Клянусь, что возвращу эту реликвию в целости и сохранности.

— Не нужно. Даже если леди Кицунэ сломает ее, я не буду огорчен.

— Но…

— Сусуми-доно, вы ведь знакомы с моей дочерью, Хинэно Маеми? — спросил вдруг генерал, поднимая руку, и Куо увидел, что тот держит альбом с фотографиями своей жены и детей. — Последний раз я виделся с семьей уже больше полугода назад, и вы сопровождали меня в той поездке. Помните ли вы Маеми-чан?

— Я хорошо помню вашу дочь, Шичиро-сама. Бойкая и веселая малышка, которая не могла устоять на месте и вилась вокруг вас как маленькая птичка.

— Да. У меня пятеро сыновей и младшенькая дочка. Ты можешь считать меня странным, ведь самураи наперебой хвастают сыновьями и гордятся тем, какими могучими воинами стали их дети, но… но я всегда больше, чем сыновей, любил свою маленькую принцессу. Я плохой самурай…

— Не говорите так, Шичиро-сама. Вы благородный человек, и для меня честь служить под вашим командованием…

— Я плохой самурай. Не лез наверх, выслуживаясь перед начальством. Не собирал под свой флаг самых лютых головорезов страны. Пиратов иногда щадил, за что меня хлестали гневными статьями газетчики. Даже то, что я так легко склонил голову перед Юидаем, можно поставить мне в вину.

— Но, создавая видимость подчинения, вы готовили восстание против него. Никто в стране до начала неразберихи не делал для Кано-сама больше, чем вы.

— Может быть. Но сыновья втайне стыдились того, что их отец общепризнан худшим из генералов страны Водопадов. Я чувствовал их горечь и разочарование моей жены, но для Маеми, моего маленького воробышка, ничего не значили слухи и статьи в газетах. Я носил ее на плечах к зеленым лугам за деревней, в которой живет клан Хинэно, и мы любовались просторами, залитыми яркими лучами солнца. Это было великолепно…

— Вы добрый и миролюбивый человек, Шичиро-сама, но это не делает вас плохим самураем, а лишь больше показывает ваше благородство.

— Времена сейчас немного не те, чтобы самурай мог позволить себе доброту души. От меня требовалось совсем иное. Все требовали. Командование, подчиненные, семья. Все. Кроме Маеми. Она любила сидеть у меня на коленях, говорила со мной с таким детским интересом, что я заслушивался. Не о мечах, не о воинской славе или силе. О цветах. О куклах. О существах из сказок. Может ли быть на свете музыка красивее, чем щебет любимой маленькой дочки?

— С ней что-то случилось, Шичиро-сама? — дрогнув, спросил Куо. — Ваш голос…

— Да, голос… — генерал спешно взял себя в руки. — Прошу меня простить, Сусуми-доно. Вероятно, я попросту начал стареть. Нет, с Маеми-чан и моей семьей все в порядке. Они эвакуированы в земли страны Лесов вместе с другими беженцами. Я только подумал о том, что, вероятнее всего, никогда больше их не увижу. Будь проклята жизнь самурая за то, что я не мог уделить больше внимания детям! А трубку леди Кицунэ отдайте. Дети должны играть, пока есть такая возможность. Ни в чем ей не отказывайте. Скорее всего, в ближайшие дни мы все будем убиты.

— Ну уж нет! — рыжий самурай вдруг ехидно оскалился. — Я умирать никак не намерен и буду сражаться с четкой целью победить! Против миллиона, так против миллиона. Меньше пессимизма, генерал! Именно пессимизм и делает из нас плохих самураев. Почему солдаты Юидая выглядят так убого? Потому что смирились с поражением и рабством. А мы еще побрыкаемся! Пусть мародеры и бандиты из страны Камней подваливают! У меня в колчане полно бронебойных стрел. Я уж продырявлю им пару толстолобых черепушек, чтобы лапы не тянули к нашим сокровищам! В том числе и к Маеми-чан. Не раскисайте, генерал. Скажу прямо — паршивое зрелище!

— Когда-нибудь я все же снесу тебе голову за дерзость, — с печальной ухмылкой ответил Шичиро. — Но не сейчас. Не стану делать нашим врагам такого одолжения.

— Ну, раз сегодня умереть не получится, тогда я, пожалуй, пойду. Леди Кицунэ ждет обещанное. Спасибо за разрешение, Шичиро-сама.

Куо исчез за дверями, а Шичиро вдруг снова поник и сгорбился. Нервная дрожь затрясла его тело, но рука вдруг крепче сжала рукоять вакидзаси.

Когда Куо вернулся, Кицунэ даже не сразу сообразила, что ее задание уже выполнено.

— Как быстро! — она с восторгом схватила трубку из рук Куо. — Ваши шиноби действительно очень профессиональны, Куо-сан!