Сатиа Корди - Сто дорог одного пути (СИ)

— Мастер, — выдохнула она, — я не могу. Я не готова выносить приговор. Я не знаю кто эта женщина. Может у нее дети малые, или еще что. Нет, я так не могу. Я понимаю что она совершила преступление и должна быть наказана, но… нужно ее хотя бы выслушать.

Мастера переглянулись. — Ее сейчас приведут.

Женщину привели через несколько минут. Ее успели одеть в какую‑то бесформенную хламиду. Она зло скалилась и ругалась на чем свет стоит.

— Как тебя зовут? — Спросила Кира, кода ту поставили посреди зала.

— Пошла ты–ы-ы–ы — завыла та — будь проклята! Проклята слышишь?

У Киры закончилось терпенье и она вдруг сердито сверкнув глазами рявкнула — а ну заткнись! Отвечай на вопросы, не то я тебя сошлю в каменоломни. Женщина испуганно шарахнулась и замолчала.

— Повторяю вопрос, как тебя зовут?

— Дирала — скрипнула та зубами.

— Дети муж есть?

— Нет.

— Зачем ты хотела провести ритуал? — В ответ молчание. Кира сердито приблизилась к ней на шаг и уставилась той в глаза.

— Зачем ты проводила ритуал?

— Я–а-а силу получить хотела–а-а–а. Чтоб ведьмой ста–а-ать.

— Откуда ты узнала о ритуале?

— Книжку нашла–а-а–а

— Где книга?

— Так дома у меня–я-я. — Завывала она на одной ноте.

Кира поморщилась. Для ее абсолютного слуха это вытье было как пенопластом по стеклу. — Мастер Сириин у вас еще есть к ней вопросы?

— Нет. — Коротко мотнул головой директор.

— А у вас Мастер Риалар?

— Нет.

— Уведите ее, — попросила девушка. Женщину увели.

— Ну так что Кира, готова к вынесению приговора?

Тяжело вздохнув, она кивнула головой, готовясь вынести первый в своей жизни приговор.

— Властью данной мне моим даром Истинного воина, моей честью, и моей совестью, приговариваю Диралу к отправке на остров Харлон, в монастырь Ливаран, трудиться на благо королевства Кадан. Сроком на двадцать лет. Книгу изъять и сжечь.

В монастырь Ливаран ссылали женщин, совершивших серьезное преступление. Там они работали обрабатывая пойманную монашками рыбу, или трудились на полях, под надзором тех же монашек. Мужчин на острове небыло. Но вот монахини обученные бою — были. Эдакие амазонки в рясах. Выбраться оттуда кроме как на корабле, было невозможно.

Мастер Риалар одобрительно улыбнулся своей ученице, и Кира расслабилась. В душе она опасалась что не правильно могла выбрать срок наказания, но раз учитель улыбается, то все правильно. Не зря она учила законы. Впрочем законы в Дирале были просты, их было не много, но всё было справедливо. Люди на этой планете еще не дошли до того маразма, какой расцветал на Земле. Здесь не требовались адвокаты, преступников судили сразу и справедливо ничего не затягивая. В спорных моментах прибегали к камню истины. Никто не выкручивался как уж, никому не пришло бы в голову брать взятки за то, чтобы смягчить приговор. За такое наказание было одно — смерть. Да и поймали бы такого умника быстро. За мелкие нарушения штрафовали или отправляли на работы по уборке и благоустройству города. За повторные или более тяжелые нарушения ссылали на работы посложнее. В самых тяжелых случаях посылали на рудники или, если это женщина, в монастыри на 5, 10, 15, 20 и 30 лет. Остальных просто убивали.

— Это вторая ступень, Риалар. — Директор академии Сириин слегка озадаченно покачал головой.

— Знаю. — Кивнул Риалар.

— И опять без полигона — засмеялся Сириин — Твоя ученица очень быстро прогрессирует.

— Думаю Киру неплохо обучали у нее на родине. Так что это не наша заслуга. Да и зачем моделировать для нее полигон, если она и так прошла его даже не заметив — пожал плечами Риалар

— Ты не узнал откуда она?

— На эту тему девочка предпочитает вообще не разговаривать. Уходит от вопросов или же прямо говорит что разговаривать на эту тему не будет.

— Что ж, она имеет на это право. Возможно ее обучали в академии подобной нашей.

— Нет, она не знала о своем даре. Да и оружия в руках не держала раньше.

— Но чему‑то все же ее обучали, — задумчиво пробормотал Мастер Сириин, крутя в руке свой любимый нож. — Хорошая девочка. Не побоялась взять на себя ответственность за судьбу человека, хоть и засомневалась изначально.

— А ты не сомневался вынося свой первый приговор?

Директор хмыкнул — Еще как сомневался. Но она справилась. Правда приговор все же мягкий. Я бы дал не меньше тридцати лет.

— Ты забываешь что Кира издалека. Она эти двадцать лет дала за попытку убить ребенка, а за ритуал постольку поскольку. Я так понял девочка о таких ритуалах вообще впервые услышала.

— Да, ты прав. Все же хорошо бы хоть что‑то узнать о ее семье.

— Хорошо бы… Попробую спросить, но боюсь она не ответит.

— Знаешь что я думаю Риалар? Давай‑ка запустим ее на полигон третьей ступени.

— Да ты что! Девчонка еще и оружием то неуверенно владеет!

— А мы подождем когда Атор закончит ее килоры. Я так понимаю что случится это не раньше зимы.

— Ты уверен, Сириин? По–моему ты спешишь. Это же первый год обучения!

— Ничуть. Эта девочка полна сюрпризов. Да и сила в ней очень необычная. Никогда такого не видел. Вот увидишь, она справится.

— Да, сила… Ее дар приводит меня в замешательство. В ней тьма Сириин. Такая тьма что дрожь пробивает.

— И что? — Пожал плечами директор, — тьма не значит зло.

— Знаю. Она хорошая девочка, но слишком необычная. Что‑то чуждое в ней, как будто эта девочка совсем чужая. Как будто не из этого мира.

— Ну ты загнул — хмыкнул Сириин. — Просто тебя смущает то, что она ничего не рассказывает о своем прошлом, вот ты и выдумываешь.

Прошло уже семь месяцев с тех пор как Кира попала в академию. Из дома она ушла летом, а теперь была зима. По расчетам Киры, на Земле был декабрь. Здесь зима была снежной и довольно холодной. Но так же как и на Земле, молодежь тут каталась с горок и играла в снежки. Кира любила зиму, и что интересно никогда не мерзла, хоть и одевалась всегда довольно легко. Наконец‑то Мастер Атор объявил что ее оружие готово. Кира примчалась в кузницу горя от нетерпения. Кузнец с гордостью развернул ткань, в которую были бережно завернуты два великолепных килора, упрятанные в ножны. Девушка дрожащими руками потянулась к мечам, взяла в руки бережно, как мать берет любимого ребенка. На секунду замерла, ощутив такую радость, какую не испытывала уже очень и очень давно. Закрыла глаза, потянулась к ним, и медленно вытащила из ножен сначала один клинок, затем второй. Она стояла вслушиваясь, в свое оружие, замирая от восторга. Ее мечи пели! Она слышала их музыку всем существом. О да, они жили, они чувствовали ее, слышали. В них была та сила, которую она дала им, А еще в них была сила и Мастера — кузнеца, выковавшего их. Они стали для нее ее продолжением, ее помощью и ее защитой.