Кэмерон Джейс - Безумие (ЛП)

– Должно быть, уже слишком поздно.

– Нет, – отвечает Пиллар. – Подумай. Почему Адам показался в твоем сне за день Кошачьего фестиваля? Нечто в самом фестивале служит завершению ритуала. Маска, девочка и сумасшедшее мероприятие, на котором люди выбрасывают кошек из окон. Все связано. Мир вокруг безумен.

Гроте Маркт, Ипр, Бельгия

Чешир, надев одну из своих ухмыляющихся кошачьих масок, сидел со стаканом молока в руке. Он раскачивался взад и вперед под песню Гарри Чепмена - Кот в колыбели. Вид перед ним открывался воистину феерический. Он смотрел на знаменитую Гроте Маркт в Бельгийском городе Ипр. Солнце неожиданно появилось сегодня, сражаясь с упрямым снегом. Все готовились к Каттенстутскому фестивалю.

Он приподнял маску на мгновение и сделал последний долгий глоток из стакана. Это был особый сорт молока, специально привезенный из Графства Чешир. Теплое молоко заструилось по глотке, и он мурлыкнул. Затем снова натянул свою ухмыляющуюся маску. Опустив руку, он так сильно стиснул пальцы на стакане, пока тот не лопнул. Красный и белый цвета смешались на паркете, и он ощутил облегчение. Иногда мелочи, вроде битья посуды лучше способствуют высвобождению гнева, который он затаил на человечество. Он издал протяжное мурлыканье, сквозь отверстия в своей оранжевой маске.

Позади него, в этом заброшенном отеле Ренессанс, на полу лежала девочка. Она была совсем юной, около десяти лет. В отличие от всех прочих его жертв, он не вышил ей оскал вместо рта. Здесь она уже провела некоторое время. Но была пока жива. Она была особенной, и очень ему нужна.

Чешир бросил мимолетный взгляд в старинное зеркало рядом с собой. Оно было старое, всё в пауках и мертвых бабочках, которых поймали пауки. Но все же, он разглядел свое лицо в маске. Он подумал, что глупо выглядит в этой маске. Он скучал по своему лицу. По своему настоящему лицу. Больше всего ему не хватало Силы Чешира, той самой, что Льюис Кэрролл отнял у него. Настало время вернуть ее.

Ничего из вышеупомянутого не послужило причиной тому, что он разбил стакан с молоком. Молоко он обожал. Это была самая его любимая вещь на свете. А вот самым худшим на свете, он считал людей. Он не мог ни позабыть, ни простить все то, что они сделали с ним в его же родном городе, когда он был маленьким.

Завладевший телом старушки, Чешир высунулся из французского окна. Старуха была отличным прикрытием, на случай, если ему придется снять маску. Он смотрел вниз, на пребывающих туристов, готовящихся к празднованию. Все в этой фламандской части Бельгии говорили на языке, который он презирал более всего. Французский. Он был на вершине списка ненависти. Чешир ненавидел, как французы ели сырое мясо, даже не приготовив его, как каннибалы. Он ненавидел, как они с акцентом произносили его имя: Че - ше - РИ, что звучало зловеще, и похоже на французское “Шери”, что означало “любимая”. Чешир не хотел быть ничьим любимым. Ему даже не хотелось думать о том, что у него есть сердце. Он ненавидел французов и бельгийцев по большей части из-за воспоминания, которое они всколыхнули. Из-за этого жестокого воспоминания он и разбил стакан молока, окровавленная рука его мало беспокоила.

Воспоминание было об этом городе, Ипре. Это произошло много веков тому назад, когда начали убивать, выбрасывать и сжигать котов по всей Европе. Задолго до того, как он попал в Страну Чудес. Люди думали, что кошки умирают юными, но у них были бессмертные души. Тогда Страна Чудес была еще неизведанным местом. Это было задолго до того, как Льюис Кэрролл и Чешир стали врагами на шахматной доске, называемой жизнью.

Чешир прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и вспомнил самую первую кошачью резню, что развернулась на его глазах…

Ипр, Бельгия, 15 век

Он был ребенком. Счастливым, пушистым, мурлыкающим хвостатым котенком, как и все прочие. Он всего как неделю назад перестал кормиться от материнского молока.

Его отец был не в восторге от его лени и всячески убеждал его пойти и поохотиться в поисках еды. Чеширу не нравилось убивать животных, но нужно было что-то есть.

- Крысы, сын мой, - промурлыкала его мама. - Лучшая для нас еда.

- Но они ужасные маленькие существа, мамочка, - отвечал он. - То есть, мне так отвратительны их носы и усищи.

- Я тоже их презираю.

- Тогда почему не есть что-то менее противное? - Он всегда полагал, что это некий физиологический дефект его вида - есть то, что ненавистно. Что не так, к примеру, с бабочками?

Они выглядели восхитительно и ему нравилось, как они хрустели между зубами. Конечно, поймать их нелегко, но лишь поэтому он был без ума от гусениц. Они были медлительные и полны витаминов, с тех пор гусеницы были его излюбленным лакомством.

Они напоминали сырых бабочек, французы ведь любят нечто подобное … он вспомнил, что француз едят сырых лягушек. Святые лапки и мурлыканье, почему именно лягушки?

Чеширу они полюбились еще котенком. То как они прыгают повсюду; тоже самое, что кенгуру для людей.

Но Чешир голодал, потому он начал охотиться.

Ипр тогда был сравнительно маленьким городком, известный экспортом одежды в Англию. По всему городу располагались огромные склады с одеждой, в которой та хранилась месяцами, прежде чем ее переправляли судном.

Крысам это нравилось и они были просто в восторге от хранилищ, поэтому люди собрали котов со всего города, чтоб те ловили и ели крыс.

Вообще, многие европейцы в 16 веке не любили котов. Котов ассоциировали с ведьмами и поговаривали, будто в них вселялись демоны и прочая нечисть. Но склады с одеждой стали исключением.

Когда Чешир впервые отправился туда, он увидел, как кот перекатывает лапами мертвую крысу и играется с ней. Он подумал, что это зло: убить кого-то, да еще и играть с его трупом.

Мертвого человека удостаивали погребения или кремации; мертвую крысу следует незамедлительно съесть в этом же контексте.

- Я с ней не играю, - сказал тогда кот Чеширу. - Я проверяю ее на заболевания. Крысы воняют. Они все свое время проводят в канализациях, а поле лезут на человеческий сыр.

Чешир больше не собирался снова проходить через этот разговор. Почему бы просто не съесть их?

Понадобилась всего лишь неделя, чтобы он превратился в серийного убийцу крыс. На тот момент - это была его первая стадия серийных убийств. На вкус крысы были просто отвратительны, но они придавали ему сил и энергии бегать и играть целый день.

Горожане начали давать котам рыбьи хребты в награду за убийство крыс, до тех пор, пока кошки ходили в хранилища, а не рыскали по городу, особенно на Гроте Маркт, где люди держали продукты.

Однажды, отец Чешира принес тело дяди, чтобы похоронить его. Горожане убили его, разможжив кастрюлей голову за то, что тот проник на Гроте Маркт.