Андрей Кедрин - Художники смерти

— Можешь попить кофе… — Одолжение оказалось запоздалым. Нора, скинув сапоги, уже прошлепала на кухню, так что приглашение прилетело ей в спину.

— Ага, и поем заодно… — Нора сунула нос сначала в один принесенный пакет, потом в другой, выволокла палку колбасы и с невероятной скоростью искромсала ее, засыпав стол аккуратными эллипсами. Ворвавшаяся на кухню Ира оказалась в центре поварского урагана и была очень быстро вынесена за пределы кулинарной зоны. Понаблюдав за процессом, она присоединилась ко мне, созерцавшему булькающую воду в кофеварке. Стук тарелок отвлек нас от медитации — оборотень хлопнулась на мягкую табуретку, и тут же принялась сооружать внушительного размера бутерброд.

— Как твое здоровье? — Для Иры, казалось, было бы утешением услышать жалобы на боли во всем теле, но ее ждало разочарование.

— Как после ночи секса… — Вампира передернуло, на это Нора и рассчитывала, судя по томному вздоху и кокетливому взгляду, который она изобразила весьма умело.

— Смотри, не залети…

— Я предохраняюсь…

— Только предохранители вылетают часто…

— Зато от крови башню не срывает…

— Хватит! — Девушки замерли в похожих стойках — чуть привстав, пригнув голову, только Нора запустила правую ладонь в левый рукав, Ира завела руку за спину. Я потряс отшибленной о тарелку кистью, смахнул осколки в ведро. Окрик, однако, подействовал — обе сели на места, правда чуть сопя и подрагивая.

— Вам вчерашнего мало? Что за натура дурацкая?! — Раздражение, исчезнувшее вечером, вернулось с удвоенной силой. Неприязнь, скопившаяся в них обоих, словно давила на плечи. Я отодвинул табурет и вышел в прихожую, собирая по ходу одежду. Через минуту входная дверь хлопнула за спиной, а первые снежинки приятно укололи щеки. Застегнув молнию на куртке, я сбежал с крыльца к старой «шестерке», на которой следил за жителями района, скользнул в холодный салон.

Под темным небом плескалась по-осеннему чистая вода реки, впитывая в себя холод заодно с редкими снежинками. Я остановил машину на высоком берегу, откуда открывался вид на маленькую пристань и далекие острова. Широкая речная струя перед глазами как олицетворение вечных перемен, притягивала взгляд и успокаивала. Возникавшие там и сям волны тут же опадали, чтобы появиться у другого берега и так до бесконечности. Вода — постоянно меняющаяся и, в тоже время, постоянная, изменчивая и спокойная. С ней принято сравнивать человеческую натуру, которая не стремиться стать личностью, скорее наоборот. Мы часто приводим воду, как пример некой субстанции, подчиняющей и подчиняющейся. Мы говорим «раствориться в толпе», «плыть по течению», забывая о том, какой непредсказуемой, более того, жесткой она может быть.

Я так размечтался, что от стука в стекло со стороны пассажирской двери меня подбросило. Интересно, она что, следила за мной? Я оттянул пуговку замка и махнул рукой. Нора проскользнула на сидении, с легким отвращением разглядывая истертый салон.

— Конспирация… машина не моя — на охоту ездил. Скажи, что мы случайно встретились. — Оборотень подумала.

— Скажу… Я зашла в гости, где мне были не рады, по пути на свою дачу. Но хорошо, что ты оказался здесь, потому что я не успела отдать подарок. Держи с благодарностью от нашей стаи с пожеланием-всего-того-что-сам-себе-желаешь. — С этой скороговоркой она сунула мне коробочку примерно вдвое больше сигаретной пачки. Серый, со стальным отблеском картон поддался, распадаясь на половинки, и я озадаченно посмотрел на предмет, скрывавшийся внутри. От его вида свело скулы.

Оборотни в большей мере тяготеют к природе и всяким экстремальным штучкам. Мне понравилось сравнивать их с топором — действительно, во всех вещах они ценят больше всего надежность. И если выбирают нож, то именно такой, которым и медведя взять, и лося освежевать, и зубочистку подточить можно было, а в драке, если нужно, еще и хвостовиком рукояти недруга приложить. Видимо, для изнеженного вампира Нора выбрала самую изящную, на свой взгляд, модель складника. Черный клинок в четыре дюйма, сложная аббревиатура SERE на нем с намеком на диверсионно-штурмовое использование. Крепкая рукоятка, которая легла в ладонь сразу, напомнила рукопожатие верного спутника.

Сглотнув слюну, я с трудом разжал пальцы, сложил нож, упаковал его обратно и протянул коробочку Норе.

— Извини, у нас так не принято… — Оборотень не шелохнулась.

— А у всех не принято возвращать подарки. На ваши обычаи мне наплевать. Пойдем?

— Куда?

— Раз уж ты оказался рядом, заходи ко мне. — Она вышла из машины, и по крутой тропке побежала к причалу. Я закусил губу. Неудобно получилось, в конце концов, союзник… еще чуток помедлил и толкнул дверцу.

Нора уже копошилась внутри небольшого катера. Подняла голову, скопировала мой приглашающий жест и запустила двигатель.

Только здесь, на открытой воде можно было оценить все величие реки и силу этих, невзрачных на первый взгляд, волн. Катер ощутимо подлетал на гребне каждой, тем более, что о спокойном скольжении по воде не было и речи — оборотень явно нажимала на газ или что там было, изо всех сил. Сбавила ход она лишь ввиду острова, на берегу которого пристроился маленький домик из кругляка. Катер вынесло на песчаный пляж, Нора пробежала по палубе и сбросила на берег веревку. Ее на всякий случай мы примотали к одной из коряг.

В домике обнаружилась одна комната, она же кухня, отделенная от прихожей занавеской. В маленькой кладовой нашелся мешок древесного угля, который тут же пошел в очаг перед домом. Пока пламя разгоралось, на свет из знакомого уже холодильника появились два внушительных куска мяса — каждый по килограмму, не меньше.

— Сможешь испечь? — увидев кивок, Нора отошла на несколько шагов в сторону реки и скинула куртку на землю. Не успел я спросить, в чем дело, за ней последовали сапоги, потом, подпрыгивая на одной ноге, оборотень вылезла из джинс. Без кокетства сдернув на последок свитер, девушка разбежалась и нырнула в воду. Я представил холод, моментально обжегший тело и поежился. Вид головы оборотня, появившейся в десятке метров от берега, чуть успокоил. С мыслью о том, что сумасшествие приходит в разных обличьях, я положил мясо на решетку, установив жаровню над огнем. Нора тем временем быстрым кролем проплыла вдоль берега и исчезла за кустами. Появилась она минут через пять, сухая, правда с чуть влажными волосами. Такой не требовалось полотенце — казалось, снежинки, кружившие в воздухе, тают, не успевая долететь до ее тела. Наглое создание, на котором оставалась лишь символическое белье ниже пояса, улыбалось.

— Хочешь искупнуться?

— Я что, похож на…оборотня?