Андрей Кедрин - Художники смерти

— Закон священен — ты не отказываешься от своего права? — Ответ Совету известен, но ритуальные слова должны быть произнесены.

— Именем основателей, ставя заслуги Первого, заявляю о праве наследства. — Слышу я свой голос и с запозданием вспоминаю, что именно такие — ритуальные слова и должен был говорить претендент.

— Я, член Совета, магистр второй степени, следопыт Яков, подтверждаю твое право… — Удивительно, в его словах нет сожаления, он искренне готов принять того, кого некогда считал чужаком. Вслед за этим я слышу голос второго магистра, третьего… — Я, член Совета… подтверждаю… магистр… охотник… лекарь… посредник… наставник…

Решение принято. Так просто и быстро — несмотря на все заверения Ольги, я не был уверен в успехе этого предприятия. Но стул уже придвинут, рука сама — словно этому учили, толкает лезвие ножа.

— Сталь — плоть от плоти хищника, я — часть плоти Совета. Сталь вопрошает, сталь решает… — Тишина — самый лучший ответ. Никто не стал оспаривать моего права, чему я мысленно порадовался — даже не зная толком истории, несложно было догадаться, как именно «сталь решает» особо сложные вопросы.

— Первая часть заседания окончена. — Обведя взглядом собравшихся, магистр продолжил. — Осталось решить, как мы поступим с оборотнями — мира между нами не было никогда, но последние действия говорят о том, что волки решились на открытое противостояние.

— Предлагаю себя в качестве посла. Если Совет позволит, я смогу договориться с ними. — Магистр кивнул.

— Мы можем узнать, на что Советник рассчитывает?

— На долг крови. Я поменяю его на мир. — По рядам вампиров пролетело оживление — они явно успокоились.

— Второе, и что больше беспокоит — активность существ, названных как «пастухи» в одном из районов… Слайды пожалуйста… — Магистр бегло обрисовал ситуацию в селе, столкновение у руин, потом дал короткую справку по противнику.

Существа называемые «пастухи», а также «кнутовники», «собиратели» во многом сходны с вампирами, но по ряду показателей значительно превосходят нас. Есть несколько версий их происхождения, в том числе и нечеловеческая природа. По другой — это своеобразные вампиры для вампиров или существа, стоящие над нами в так называемой пищевой пирамиде. Общим для всех теорий является одно — «пастухи» не являются сами по себе, для их существования необходимо физическое тело, которое они выбирают для воплощения. Наблюдатели описывают эти случаи как своеобразную одержимость но замечено, что «пастух» достаточно уязвим в любом воплощении и быстро покидает раненого носителя. Вторжение же происходит при сочетании нескольких факторов. Главным из них является сильное ослабление общей энергетической защиты организма из-за стресса или переживаний. Цели «пастухов» нам неизвестны, однако их существование несет угрозу любой жизни. — Экран погас, магистр помолчал, ожидая вопросов. Их было много — но вот ответов не находилось.

Открытая часть заседания Совета закончилась, о закрытой никто не подозревал. Я некоторое время наблюдал, как отъезжают от остановки мотоциклы авангарда, за ними автомобили с гостями, потом повернулся к собеседникам.

— Зал слишком велик для семерых. Предлагаю поговорить в номере. — Они вздрогнули, догадываясь, о чем я собираюсь спросить.

— Мы очень хотели бы знать, кто убил Сержа… — Заговорил один из магистров, едва была закрыта дверь.

— Опричники зачищают следы. — Все шестеро резко развернулись в сторону Ольги, которая вышла из маленькой спальни и теперь расположилась в кресле гостиной. — Здесь как раз все просто, — продолжила она, — Но вот разобраться в этом затруднительно для тех, кто находится рядом со взрывом.

— Как ты попала сюда, Первая? — Вампиры были удивлены ее появлением — в зале охотнице каким-то образом удалось остаться неузнанной, так что члены Совета считали, что увидели ее только сейчас.

— Она пришла со мной, магистр… как сопровождающий. И, к счастью, сняла главный вопрос — я опасался, что Совет знает больше. Но я буду рад, если господа расскажут о менее важных проблемах. — Несколько часов мы провели в неудобном номере, обсуждая финансовые вопросы и пути их решения, новые объекты для охоты и прочую мелочь, которая, как я думал ранее, не входит в обязанности Совета.

— Неужели так просто приходят во власть? — Ольга помолчала, глядя в зимнее, колко-ледяное небо, усыпанное звездами. Мы шли вдвоем, по пустой улице, шли, не особо задумываясь о направлении. Просто хотелось оказаться на воздухе после долгих и нудных бесед. Цифры еще кружились в голове, на смену им приходил ворох наставлений и заметок — сделать одно, позвонить кому-то, отдать распоряжение третьему… Мне казалось, что вернулись времена человеческого существования, всей этой бесконечной суеты, которая так меня раздражала.

— Во власть не приходят, ее берут. Ты вот взял, а остальные собравшиеся не решились — а ведь могли остановить, не нарушая обычаи.

— «Сталь вопрошает» — ты это имеешь в виду? Почему ты не рассказала мне о ритуальном поединке?

— Я думала, ты сам догадаешься, когда услышишь эту фразу. Ну если ты не понял сразу — даже лучше, ведь не пришлось колебаться.

— А сейчас нас бить будут… — Шесть массивных фигур, следовавших за нами по тротуару, все приближались. Сомнений в их намерениях почему-то не было. Я с сожалением вспомнил манеру Сержа передвигаться — с эскортом и подстраховкой но память вовремя подсказала, что это не спасло тестя.

— Нет, сейчас мы разминаться будем… — Ольга чуть улыбнулась. — Мне всегда казалось, что один напарник лучше толпы телохранителей. Проверим?

— А я-то думал, что охотник в тебе ушел на пенсию, уступив место политику. — Мы свернули в проулок, одновременно щелкая замками ножей. Топот участился — преследователи попались на уловку, рассчитывая настигнуть цель, пока она не оказалась в безопасности. Они слегка удивились, не увидев нас впереди — редкие фонари помогли нам затаиться в тени на секунду — до тех пор, пока последние два из преследователей не миновали засады. Да, нападать со спины нечестно, но вшестером охотится за двоими тоже — не самый благородный поступок. — Подумалось это уже после того, как количество противников уменьшилось на треть. Оставшиеся, с блестящими на пальцах кастетами, ринулись в атаку. Готовили этих бойцов на удивление хорошо — это я понял, несмотря на боевой дурман в голове. Казалось, что нам противостоял какой-то элитный отряд опричников. Они умело двигались вперед, осыпая ударами так, чтобы у нас не оставалось шанса пойти в контратаку. Группа действовала слаженно — и, если бы не наша уловка, шансов было бы мало. Мы, впрочем, тоже не впервой стояли рядом. Ольга поняла, что от нее требуется, когда я перекинул нож в левую руку — и ринулась в атаку, давая мне полсекунды на то, чтобы расстегнуть кобуру.