Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

Решившись, она поднесла посудину к лицу. Вино оказалось темно-красного цвета и пахло кислым.

Осторожно, опасаясь подвоха, Йофрид коснулась его кончиком языка, потом отхлебнула.

По горлу прокатилась щекочущая волна, оставив после себя легкий приятный привкус. Невольно она отхлебнула еще, потом еще и не заметила, как опустошила всю кружку. По телу растеклась истома, все вокруг показалось вдруг удивительно приятным.

– Из чего это делают? – с трудом ворочая языком, поинтересовалась Йофрид.

– Из ягод, которые растут на Островах и называются виноград, – ответил он, затем посмотрел на девушку с веселым подозрением. – Я смотрю, ты уже оценила вкус! Только не надирайся, а то страсть как не люблю возиться с пьяными!

Йофрид хотела было обидеться, но неожиданно обнаружила, что не может этого сделать. Мысли крутились звонкие и легкие, и обиде места среди них не находилось.

Принесли еду, пузатые горшочки, из которых поднимался пар.

– Что это? – поинтересовалась девушка, вылавливая из горшочка кусок подозрительного мяса, упругого и розового, покрытого с одного края порослью белесых кружочков.

– Кальмары, – ответил Харальд невнятно, так как рот его был набит. – Очень вкусно! Ешь, пока не остыли…

Она послушно принялась жевать. Мясо оказалось волокнистым, но совсем не жестким, с приятным сладковатым привкусом. Зато приправа обожгла нёбо словно огнем.

Харальд рассмеялся, увидев ее покрасневшее лицо, вытаращенные глаза и раскрытый рот.

– Привыкай, – сказал он, наливая ей в кружку еще вина. – Здесь все так перчат!

Волны с шорохом то и дело набегали на берег, словно море трогало золотой песок мягкой прозрачной лапой. Пахло от воды свежестью, грязь, обычно плавающую около города, унесло вчерашней бурей.

Харальд совершал ежедневный обход порта, оставив Йофрид скучать на постоялом дворе. Впрочем, она скучала все двадцать дней, что они прожили в Тире. Все приелось, перестало казаться интересным – странные наряды, необычные кушанья, ранний закат, когда солнце, вместо того чтобы нырнуть в серебрящуюся водную гладь, пряталось за колоссальным стволом Тиркана.

Только походы на базар позволяли девушке развлечься, да и то – ненадолго. Она сделалась раздражительна и молчалива. Даже обучение магии, которое они со дня встречи с демоном не прерывали, не так увлекало ее, как раньше.

Харальда, в отличие от спутницы, одолевало нетерпение. Он завидовал птицам, свободно парящим над водной гладью, и скрипел зубами, считая дни, проводимые на одном месте.

Внутренний зуд и заставлял его каждый день ходить в порт.

Харальд без остановки миновал причалы, у которых теснились неказистые рыбацкие суденышки, что в основном и кормят огромный город. Внимательнее обследовал часть порта, в которой стояли суда, плавающие между островами гигантского архипелага, протянувшегося на сотни верст к югу, востоку и западу, который на севере привыкли называть просто Островами.

Его путь лежал в дальнюю часть гавани, туда, где швартуются большие корабли, приплывшие из далеких стран. В последние дни их было немного; зима – период штормов.

Последний из них обрушился на Тир три дня назад с такой силой, словно надеялся сдуть остров с лица земли, точнее – моря. Ветер ревел, будто сотня обезумевших быков, волны высотой в крепостную стену яростно бросались на берег, холодный дождь хлестал по крышам домов.

И все закончилось в одну ночь. Вчера бесновалась стихия, а сегодня – голубая гладь до горизонта, украшенная легкой рябью, и яркое солнце в чистом небе.

Необычный корабль Харальд увидел не сразу. Мазнул взглядом по привычному пейзажу и только потом заметил появившуюся в нем новую деталь. У самого конца причала, гордо задрав высокий нос, стояло выкрашенное в черный цвет судно, похожее на огромную ложку без черенка. Острым шипом торчала мачта.

Подойдя ближе, он рассмотрел, что в борту непонятно зачем прорезан ряд отверстий, а нос заканчивается искусно вырезанной орлиной головой. Сердце на миг замерло, а затем забухало, тяжело, словно сапоги пьяного стражника, пытающегося угнаться за шустрым воришкой.

Именно так, по рассказам моряков, украшают корабли люди из далекой страны Офир.

Корабль выглядел красивым, мощным и прочным, способным противостоять самым сильным ветрам и совсем не походил на кургузые купеческие суда, главным качеством которых являлась вместимость.

Сходни оказались спущены, но у них замерли, подняв к плечу странные изогнутые мечи, два мускулистых стражника. Лица и руки их выглядели темными, будто их намазали сажей, ярко блестели белки глаз.

– Как мне попасть к хозяину корабля? – спросил Харальд. Но чернокожие его, похоже, не поняли, а когда он попытался шагнуть на сходни, клинки с легким звоном скрестились перед его грудью.

Понятно, по-местному не говорят, а к себе не пускают.

Но, к счастью, его вопрос был услышан на самом корабле. Над бортом появилось еще одно черное лицо, украшенное сверху причудливым головным убором из смотанного хитрым образом куска белой ткани.

– Вы купец? – спросил его обладатель. – Хотите купить наши товары?

– Нет, – ответил Харальд. – Я хочу плыть на вашем корабле!

На черном лице появилось выражение величайшего удивления: брови взлетели, глаза широко раскрылись, а нижняя челюсть слегка отвисла.

– Поднимайтесь ко мне, – сказал, несколько оправившись, обладатель чудного головного убора и тут же отдал резкий приказ на каком-то квакающем языке.

Стражи убрали оружие. Проход оказался свободен.

Харальд поднялся по скрипящим и раскачивающимся сходням. Офирец ожидал его наверху, лицо его было серьезным и церемонным.

– Рад видеть вас на своем корабле, – сказал он и поклонился. – Мое имя – Нбоге, мне Судьба дозволила стать владельцем этого прекрасного судна.

– Меня зовут Харальд. – Харальд поклонился в ответ.

– Пройдемте, – хозяин указал на корму, где прямо на палубе был установлен большой шатер из плотной ткани темно-синего цвета.

Внутри него оказалось душно, распространяя сладкий аромат, дымилась курильница. Чуть в стороне от входа, на стопке из ковров, спал старик в ветхой одежде, заднюю часть шатра отгораживал занавес, сплетенный из каких-то растений.

– Садитесь, – сказал Нбоге, указывая на невысокий столик, около которого скромно разместились две скамеечки.

Харальд сел. Было неудобно, слишком низко, все время хотелось вытянуть ноги, хозяина же подобная поза, похоже, нисколько не смущала.

– Я удивлен, – проговорил после недолгого молчания Нбоге. – Я пять лет плаваю сюда, и никто не просился ко мне на борт.

– Что, нет желающих увидеть далекий Офир?

– Нет, – пожал узкими плечами темнокожий. – Просто почти никто не видит в этом выгоды. Да и страшных сказок о наших землях ходит немало. Что влечет вас туда?