Елена Асеева - Сквозь Пекло

Добромир выслушал внимательно правителя, его лицо радостно посветлело, он широко улыбнулся, поклонился, и отпущенный правителем сел на скамью рядом с вельможей из Славграда.

Когда прием в тронном зале подошел к концу, правитель обратился к писаке Милонегу разместившемуся подле трона на низеньком табурете и записывающему за Ярилом распоряжения в берестяную грамоту:

— Ну, что, Милонег, на сегодня это все?

Милонег словно подсигнул сообща со своим коротконогим табуретом на месте, низко склонил голову, и с полным почтением к правителю, ответил:

— Да, ваша милость, больше докладов не будет.

Правитель по обыкновению хотел было подняться, но Святозар приблизив к его голове свою, поспешно и чуть слышно сказал:

— Отец, обожди, не подымайся.

Правитель повернул голову, недоуменно посмотрел на сына и спросил:

— Ты, что-то хочешь добавить вельможам или воеводам?

Наследник порывисто замотал головой. Натужно дрогнули черты его красивого лица. И справляясь со стоном, оный вырывался из его губ, Святозар торопливо пояснил:

— Отец, я не смогу проводить тебя до дверей… Нога так разболелась, я боюсь, что упаду сейчас.

Правитель переклонился через ручку трона глянул на правую ногу сына и увидел, что наследник стоит, не опираясь на нее.

— Ты думаешь, сынок, рана открылась? — встревоженным голосом вопросил правитель.

— Наверно, отец… наверно, открылась рана, — выдохнув, заметил Святозар и лицо его теперь и вовсе побледнело.

Правитель развернул голову в сторону писаки, и, подозвав его к себе негромко велел:

— Милонег, там, у дверей тронного зала стоит дружинник наследника Искрен, сходи, позови его ко мне, да поторопись.

Милонег подошедший к правителю, низко поклонился, а выслушав его, немедля поспешил к распахнутым дверям тронного зала, где со стороны коридора стояло два воина: один из дружины правителя, другой из дружины наследника. Через мгновение в зал вошел в темно-синем парадном долгополом терлике, с короткими рукавами Искрен. Это был высокий и крепкий в плечах юноша, с белокурыми волосами и редкой бородой да усами. Он быстрым шагом миновал зал, и, подойдя к трону правителя, поклонился, готовый выслушать его повеления.

— Искрен, — обратился к нему правитель. — Помоги наследнику выйти из тронного зала, у него разболелась раненная нога.

Искрен кивнул головой и стремительной поступью направился к бледному Святозару, крепко держащемуся одной рукой за спинку трона. Юноша подставил свое мощное плечо другу, и когда наследник отпустив спинку трона перехватился, при том тяжело покачнувшись, Искрен тотчас приобнял Святозара за стан. Да засим медленно повел друга к потайной двери, находившейся за троном.

Как только за Искреном и Святозаром закрылась дверь, наследник остановился, придерживаясь одной рукой за плечи друга, а другой за стены коридора, он замер на месте, стараясь отдышаться. И стоял так какое-то время, словно набираясь сил, а после, слабым голосом, попросил своего дружинника, проводить его в светлую комнату.

Искрен все еще придерживая наследника за стан, осторожно и неспешно повел его по коридору к светлой комнате, а войдя вовнутрь, усадил на сиденье. Встав напротив сиденья, на котором поместился Святозар, Искрен с тревогой во взоре оглядел друга. Наследник сидел почти недвижно, лишь надрывисто дыша, его побледневшее лицо покрылось мелкими капельками пота, будто просеянного с неба.

— Святозар, что случилось? — взволнованным голосом спросил Искрен.

— Не знаю… так вдруг нога разболелась… так разболелась… Так она уже очень давно не болела, очень давно… Точно вновь открылась рана, — ответил Святозар, и, вытянув ногу вперед, открыл глаза и прикусил губу.

— Давай, я подниму штанину и посмотрю, что там? — предложил Искрен, и в его серых крупных глазах блеснуло сострадание.

— Ага, Искрен, если не тяжело посмотри, — попросил Святозар, все еще муторно дыша и перекашивая губы.

Искрен присел перед вытянутой ногой наследника, и осторожно приподнял штанину, но на ноге, кроме широкого красного рубца, ничего не было.

— Святозар, погляди, — тихо позвал Искрен друга. — Рубец на месте, он не разошелся.

Наследник наклонился над ногой, и, увидев на месте раны рубец, протянул руку аккуратно, точно, боясь доставить себе еще боль, погладил его, и добавил:

— Почему же тогда, так больно? Почему?… Ладно, Искрен, иди, скажи правителю, что рубец не разошелся, успокой его.

— А, ты? — поднимаясь с корточек, поспрашал Искрен.

— Я, побуду пока тут, — молвил Святозар.

Искрен развернулся, и все еще бросая, тревожные взгляды на наследника, вышел из светлой комнаты. Лишь за дружинником закрылась дверь, Святозар не мешкая поднялся с сиденья, и, подпрыгнув на здоровой ноге прямо к столу, схватился за его край руками. Он с трудом перевел дух, глубоко вздохнул и нежно погладил пальцами, лежащую посередине стола большую книгу, с яркой желто-красной волохой, да зашептал заветные слова: «Полети птица Гамаюн, светлый посланник Сварога, во славные Рипейские горы, поклонись Богу Сварогу, что пирует со небесными Богами, трижды поклонись, трижды попроси, чтоб раскрыл он великую книгу заключающую в себе знания Мира. И как отверну лицо от Кривды, противницы Правды. Так и мысли мои чисты будут. Да достанутся знания только достойному Бога. И слово мое крепко. И слово мое светло.» И как только произнес слова Святозар, книга тихо загудела и раскрылась. На первом ее листе был изображен Бог Сварог, высокий старец с белой длинной бородой, в роскошных одеяниях и с золотым нимбом на голове, от которого во все стороны расходились лучи сияния. Старец держал в руках длинный посох, а вокруг него золотым светом горели слова: «Род Святозара, первого восурского человека, храни верность Богу Сварогу! Храни и передавай из века в век книгу Бога Коляды — Вед!»

Наследник потрогал пальцами надпись и также тихо произнес: «Вед — покажи мне как излечить ногу!» Книга в ответ заохала и тяжело вздыхая принялась перелистывать листы, наконец, она остановилась на одном из них. Святозар наклонился, чтобы лучше рассмотреть то, что показала Вед. Он глянул на лист, вздрогнул всем телом и тихо зашептал, читая то, что было там написано. Наследник дочитал все слова до конца и резко испрямился, тяжело покачиваясь и опираясь на одну ногу, да все еще придерживаясь пальцами за край стола. Некоторое время он стоял так и нервно глядел вперед, переосмысливая прочитанное, а затем развернулся к сиденью, и, наступил на больную ногу, коя тут же подогнулась, не позволяя на себя опираться. Святозар ухватился за ручки сиденья, и, подтянув больную ногу, опустившись на его мягкую поверхность, сел, да судорожно выдохнул. Все еще морщась от боли и тихо постанывая, он выставил ногу вперед, обхватил голову руками и замер.