Юлия Набокова - VIP значит вампир. (Трилогия)

— Мадемуазель, — по–военному отчитался он, — я отвечаю за вашу безопасность на территории Парижа.

Не узнал, поняла я. Конечно, столько времени прошло… Хотя я его узнала сразу, несмотря на короткую стрижку, несмотря на модное пальто. Потому что для меня та поездка на байке стала приключением, которое запоминается на всю жизнь, а для него она была лишь незначительным эпизодом. Байкер забыл мое лицо раньше, чем доехал до своей рыжей. А вот мне его лицо еще долго снилось ночами.

— И только? — уточнила я. — А я–то мечтала осмотреть замки в долине Луары. Говорят, отныне мне принадлежит один из них.

— Нет проблем, — быстро отозвался он. — Долина Луары — прекрасное место.

«Наверное, там здорово гонять на байках с твоей рыжей», — угрюмо подумала я и осеклась, в замешательстве взглянув на Андрея. В ушах молоточком зазвучал голос Глеба: «Все Гончие пережили такое, чего и врагу не пожелаешь. Каждый из них потерял самых близких людей…» Взглянула — и поняла. Рыжая мертва. Эти глаза забыли тепло июльского солнца, подлинную радость и настоящее счастье. Они серы, как февральский лед, и хмуры, как северное небо над Норвегией.

Смешавшись, я отвела взгляд, но мои чувства не ускользнули от внимания Гончего.

— Что–то не так? — нахмурился он.

— Просто устала после перелета, — солгала я.

— Скоро будем на месте, — обнадежил он и повел нас с нотариусом к стоянке.

По дороге я гадала: посадит ли он нас на такси, а сам поедет следом на верном байке? А может, предложит мне прокатиться с ним? При этой мысли сердце предательски дрогнуло, и я вновь ощутила себя наивной шестнадцатилетней школьницей, а не взрослой вампиршей с почти трехмесячным опытом выживания в вампирской тусовке. Но на стоянке меня ожидало разочарование: Андрей довел нас до черного джипа и, усадив в салон, сам сел за руль.

Меня так и подмывало спросить его о мотоцикле, но что–то подсказывало, что делать этого не стоит.

Мадемуазель вамп

Машина притормозила у ажурных ворот частного особняка, расположившегося в тихом переулке. Если бы пять минут назад я своими собственными глазами не видела Эйфелеву башню, то ни за что бы не поверила, что нахожусь в самом сердце города.

Парижская старейшина Вероник Нуар, бывшая подругой Аристарха, настойчиво звала меня остановиться у себя дома. Я отнекивалась, не желая обременять незнакомую мне вампиршу, и просила снять мне номер в отеле. Но Аристарх убеждал, что Вероник — чудесная женщина и радушная хозяйка, что у нее я буду чувствовать себя как дома. Окончательно убедило меня упоминание о том, что особняк Вероник находится в центре французской столицы, в непосредственной близости от бутиков и достопримечательностей, а сама хозяйка — желанная гостья во всех модных домах Парижа и она с удовольствием устроит мне шопинг–тур ВИП–класса. И хотя после недавних событий мои страсти по шопингу несколько поутихли, все–таки быть в Париже и не прошвырнуться по бутикам — это преступление против моды, которого я себе никогда не прощу. Тем более я обещала бабушке Лизе привезти шляпку в подарок.

Бабуля, разумеется, была не в курсе истинных целей моей поездки: ей и родителям я сказала, что лечу в Париж в командировку от журнала, которым руководит Аристарх.

Вот еще одна проблема с этим наследством — как мне скрывать от семьи свалившиеся на меня миллионы? Вот Жан подсуропил! Уж родные–то точно знают, что никакое наследство мне не грозит. По маминой линии все предки — рабочие или колхозницы. По папиной — сплошь нищие интеллигенты. Ученые, доктора, педагоги. Разве что бабуля раскроет семейную тайну о своем французском возлюбленном, настоящем отце моего папы. Тогда можно сочинить, что француз оказался богатым наследником, а после его смерти все состояние перешло к моему папе. Но это сколько ж документов придется «подделать» при помощи нотариуса? Да и вряд ли так просто наследство вампира можно отписать человеку…

Андрей вышел из машины и переговорил по домофону, после чего ажурные ворота медленно растворились, позволяя нам проехать.

У крыльца нас встретил учтивый дворецкий, а стоило войти в дом, я тут же попала в объятия хозяйки. Вероник была латиноамериканкой и, со свойственным ее землякам темпераментом, едва не задушила меня, восклицая по–французски:

— Жанна, как я рада встрече! Так вот ты какая! Александр мне столько о тебе рассказывал по телефону. Он так рад! А как рада я! Как ты доехала?

Судя по скорости вылетавших фраз и вопросов, ни в комментариях, ни в ответах они не нуждались. Поэтому я только улыбалась и кивала, кивала и улыбалась, во все глаза разглядывая вампиршу. Те, кто увидел бы латиноамериканку на фото, не будучи с ней знакомым, были бы уверены, что ее сногсшибательная внешность — заслуга фотошопа. Все в ней было ярким: крупные иссиня–черные кудри, вишневые от природы губы, русалочьи зеленые глаза — лучистые и того неповторимого оттенка, как море у самого берега Мальдивских островов. В облике Вероник знойная красота Латинской Америки соединилась с изысканными чертами европейских женщин, создав поистине экзотический и незабываемый образ. Тонкий точеный носик и высокие скулы дополняли полные чувственные губы и смуглая кожа. Если бы Вероник была так же знаменита, как Анджелина Джоли, еще неизвестно, чье фото в качестве эталона приносили бы к пластическим хирургам дамочки по всему миру. Я бы скорее поставила на Вероник!

Однажды увидев, ее лицо невозможно было забыть. Наверняка для вампирши, вынужденной регулярно менять имя и место проживания, такая броская внешность создает изрядные проблемы. Зато теперь я прекрасно понимаю, почему Аристарх с такой теплотой отзывался о Вероник. Чтобы у моего ветреного деда и этой умопомрачительной красотки с буйным темпераментом да не случилось романа — ни за что не поверю! На вид Вероник можно было дать лет двадцать пять, но красота латиноамериканок зреет под жарким экваториальным солнцем куда быстрее, чем у европеек, поэтому хозяйка дома на день своего обращения в вампиры могла быть даже моложе меня. Однако в том, что она старше меня лет на пятьдесят, нет никаких сомнений. Ее бирюзовые глаза — не прозрачная зелень волны, набежавшей на берег, а глубокий морской омут, который скрывает множество тайн и погибших кораблей, о которых вампирша предпочла бы забыть навсегда.

Наконец Вероник отпустила меня и отстранилась, «чтобы хорошенько рассмотреть внучку Александра». По старой памяти она называла Аристарха его настоящим именем. Интересно, какое имя при рождении дали ей самой — Долорес, Мария, Кармен, Филиппа, Эсмеральда? Но не буду задавать бестактных вопросов. Для всех она Вероник, значит, и для меня тоже.