Больной ублюдок - Терминатор

— Гермиона, — прервал ее Поттер. — Мы купим значки, только заткнись. И, кстати, ты как будто с дуба рухнула. Магическое общество не является постиндустриальным ни разу. Мы живем в эпоху разлагающегося феодализма.

— Вы совершенно меня не поддерживаете, оба, — надулась Гермиона.

— Ну, ну, — успокаивающе сказал Гарри. — Не переживай. Торжественно обещаю, что если тебе удастся подбить эльфов на вооруженное восстание, я буду снабжать их взрывчаткой.

На Хэллоуин все желающие, спустившись в вестибюль Хогвартса, где был установлен Кубок Огня, могли наблюдать дивное зрелище.

С самого утра вокруг кубка околачивался Гарри Поттер и ел вишни.

Конечно, в поедании вишен нет ничего интересного, как нет ничего интересного в Гарри Потере — кроме, разумеется, шрама в виде молнии и пакостного характера — но сочетание Гарри, вишен и кубка было почти таким же удачным, как сочетание селитры с серой и древесным углем, или пива с кальмарами.

Откушав вишенку, Поттер приближался к тонкой линии Возрастного рубежа, проведенной Дамблдором, и прицельно выплевывал косточку в кубок. Если поблизости оказывался кто-либо, желающий бросить в кубок бумажку со своим именем, он тоже подвергался обстрелу, причем Поттер уверял всех, кто желал слушать, что вишни не простые, а волшебные, и у того, в кого попадет косточка, на макушке вырастет вишневое деревце. Так что к тому времени, когда Кубок должен был огласить имена чемпионов, пол вокруг него был основательно заплеван, а у Гарри щипало язык и десны от кислых вишен.

— Чемпионом Дурмштранга объявляется…. — провозгласил Дамблдор, и кубок выплюнул обугленный клочок пергамента, — Виктор Крам!

— Гермиона, — шепнул Поттер, — вот кого тебе надо завербовать в свое ГАВНЭ!

— Кого?

— Крама, кого еще! У них в Болгарии совсем недавно была бархатная революция, пусть опытом поделится.

— Чемпионом Бобатона объявляется… Флер Делакур!

— Хватит учить Грейнджер плохому, — вмешался Рон. — Вы лучше посмотрите, какая женщина! А какие у нее сись… эээ, глаза! Четвертый размер, не меньше!

— Чемпионом Хогвартса объявляется Седрик Диггори!

Раздались громкие аплодисменты, заглушившие гневный ответ Гермионы, которая опять выговаривала Рону за шовинизм.

— Прекрасно! — радостно воскликнул Дамблдор, когда овации утихли. — Что ж, теперь у нас есть три чемпиона…

Директор осекся. Огонь в кубке вновь стал красным, и внезапно оттуда посыпались вишневые косточки. В наступившей тишине был ясно слышен довольный голос Гарри Поттера:

— Ого! А не слабо я туда наплевал!

Вслед за косточками вылетел еще один клочок пергамента. Дамблдор посмотрел сначала на него, потом на Гарри, потом опять на пергамент, и, наконец, прочитал:

— Гарри Поттер.

— Это не я! — рефлекторно воскликнул Гарри.

Все в зале молча смотрели на него, так, что Поттер, который вообще-то любил находиться в центре внимания, почувствовал себя неуютно.

— Ну, что уставились? — спросил он с вызовом. — Может, спеть для вас? Ай-нанэ, нанэ… — и с этими словами он полез на гриффиндорский стол.

— Гарри, — раздался голос директора. — Будь любезен, подойди сюда.

Засунув руки в карманы и с независимым видом насвистывая, Гарри вразвалочку прошел в комнатку за Большим Залом, где уже собрались все чемпионы. Вскоре к ним присоединились директора всех трех школ, Бэгмен, Крауч и еще целая толпа народа.

— Гарри, — спросил Дамблдор строго, — ты помещал в Кубок свою заявку?

— Нет, — честно ответил Гарри, — только немного своей ДНК. В слюнках.

— А ты просил кого-нибудь из старших классов поместить туда заявку за тебя?

— Я работаю один, сэр.

— Послушайте, это же Поттер, — злобно сказал Снейп. — Он врет. Он же с первого дня нарушает все возможные правила…

Гарри бросил в его сторону ненавидящий взгляд:

— А вы как, еще не надумали насчет аквапарка, профессор?

Рон Уизли всегда знал, что другом Гарри Поттера быть непросто. Кроме того, он вовсе не был уверен, что тому так уж нужны друзья — правда, взрывчатку он на Роне не испытывал, но вот слабительное подсыпать мог. К счастью, Рон, выросший с двумя неистощимыми на шуточки братьями-близнецами, волей-неволей научился бдительности.

Кроме того, Гарри был знаменит с младенчества, психопатичен и великолепен, так что на его фоне можно было легко потеряться, даже если у тебя огненно-рыжие волосы.

— Теперь я играю соло, — сказал сам себе Рон Уизли, сидя на своей кровати в темной спальне. Было слышно, как в гриффиндорской гостиной чествуют Гарри Поттера. — Хватит. Пора мне найти свой стиль.

Рон улегся на кровать и принялся просчитывать ситуацию — это как раз было тем, что самый искусный гриффиндорский шахматист умел делать лучше всего.

«Чего я хочу?» — спросил он себя. — «Денег».

«А еще?»

«Ну… наверное, еще больше денег. А потом уж будут всякие приятные дополнения в виде гамаков, сигар и девушек».

«А чего я не хочу?»

«Работать», — сразу же подумал Рон — самому с собой можно быть честным.

«А что я умею?»

«Я много знаю про квиддич и недурно играю. Умею омлет жарить, посуду мою как бог, спасибо маме с ее трудовым воспитанием».

«С этого не разбогатеешь».

«Еще в шахматы умею играть».

«В шахматы никто с тобой на деньги играть не станет — все знают, что ты умеешь».

— Придумал! — Рон так резко сел на кровати, что чуть с нее не свалился.

Следующим же вечером он как бы невзначай подошел к Дину Томасу, небрежно тасуя колоду карт.

— Привет, дружище, — сказал он сладким голосом. — Как насчет партии в покер?

Рита Скитер бесцеремонно схватила Гарри за руку и втолкнула в какое-то маленькое помещение. Оглядевшись, Поттер понял, что это чулан для метел; тем временем Рита уселась на перевернутое ведро и достала из сумочки пергамент и ядовито-зеленое перо.

— Интимненько, — сказал Поттер. — Надеюсь, вы не забудете, что я несовершеннолетний.

— Ты не возражаешь, если я воспользуюсь Прытко Пишущим пером? — бодро спросила Скитер.

— Возражаю, — тут же заявил Гарри. — А что это?