Карина Пьянкова - Одни несчастья

— Простите, мисс Беннет, — покаянно склонил голову полицейский, признавая свою вину. — Я поступил необдуманно, решив оставить вас на попечение мистера Ватанабэ.

— Но вы все-таки не ошиблись, — мягко ответила девушка. — Рядом с Такео я нахожусь в полной и абсолютной безопасности. От всего. Не волнуйтесь обо мне больше. Обо мне есть кому позаботиться.

Ватанабэ выглядел до безобразия довольным собой после этих слов. Да он едва не лопался от гордости из-за того, что сумел все-таки защитить свое зеленоглазое счастье, которое так доверчиво к нему прижималось теперь. И он был в своем праве.

— Но вы же понимаете, что вам пока нельзя появляться дома и на работе? — поднял один из самых больных для секретарши вопросов О’Нил. Хватит и того риска, который уже есть, рисковать еще больше жизнью свидетеля было бы преступлением.

Музыкант серьезно кивнул, а в глазах девушки отразилась паника, как у наркомана, который узнал, что дозы ему не получить ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.

— Но как? — испуганно вздохнула она, резко выпрямившись и едва не скинув с себя руки любовника. — Джен… Журнал… Как они без меня?.. Меня же уволят!!!

Ватанабэ Такео дернул ее за руку на себя, снова обняв.

— Иначе тебя могут убить, — увещевающим тоном заговорил уроженец Ямато, но взгляд его стал твердым и уверенным. Если девушка станет противоречить, все равно не отпустит, настоит на своем, даже если силой придется удерживать. На миг на лице Беннет промелькнуло возмущение, но потом она выдохнула, и ее плечи поникли. Джулия все-таки смирилась с решением.

— Между прочим, я работу потеряю, — убито пробормотала она, еще раз тяжко вздохнув.

— Ничего страшного, я смогу тебя содержать, — тут же отозвался музыкант с полной уверенностью и ноткой самодовольства.

— Даже не начинай…

— Так я еще и не заканчивал, — пожал плечами мужчина с невинной и искренней улыбкой. О’Нил уже и не мог понять, кто же из них двоих кем на самом деле манипулирует. Сперва казалось, что во всем происходящем виновата Беннет, но сейчас становилось ясно, что вертеть Ватанабэ Такео — дело сложное, и если он и идет когда на поводу у своей девушки, то не из-за ее чар, а из-за его собственного выбора. Все-таки мужчина, пусть и молодой, а не парень. Ватанабэ был готов принимать как сами решения, так и ответственность за них.

— Инспектор, не могли бы вы предупредить миз Коллинз, что Джулия не сможет выйти на работу еще какое-то время?

Беннет недовольно проворчала о том, что ее лишают средств к существованию, но бунтовать, однако же, не стала, позволяя Такео шептать ей что-то успокаивающее на дикой смеси айнварского и языка Ямато. Содержание этой части речи Ватанабэ было непонятно не только полицейскому, но и предмету страсти музыканта, но тон не позволял сомневаться, что это обычный бред влюбленных на тему «ты самая лучшая, самая красивая, все будет хорошо». В конечном итоге от этих слов Джулия Беннет ощутимо расслабилась и вроде бы как пришла в себя.

— А зачем вы спрятали мисс Беннет в подтанцовке? — задал наконец мучивший его вопрос Генри.

Джулия фыркнула в плечо своего ненаглядного.

— На глазах, — пожал плечами Ватанабэ. — В случае чего могу защитить.

О’Нил представил в красках, как прямо посреди выступления ведущий вокалист группы начинает гонять злокозненное магическое создание, к ужасу друзей и зрителей. Это же надо настолько кого-то любить…

— А как же концерт? — вконец растерялся полицейский. — Концерт же сорвется!

— Переживем, — последовал спокойный и безмятежный ответ.

— Именно, — чуть ли не хором подтвердили слова лидера все присутствующие безо всякой тени сомнений в правильности выбора.

— Подумаешь, один концерт, — произнес парень, который на сцене лихо читал рэп, а сейчас лениво отхлебывал из бутылки минеральную воду. Вид он имел встрепанный, усталый и какой-то томный. — Ерунда, верно, парни?

Другие участники группы еще раз дружно согласились. И только тоненькая девушка в деловом костюме с хищным взглядом чуть нахмурилась, но тоже не стала спорить.

«Как в сказку попал, — усмехнулся про себя мужчина. — Если любовь — то великая, если друзья — то надежные. Откуда только вся эта компания выползла в наш грешный мир?»

А Диана тем временем искоса поглядывала на Ватанабэ и прильнувшую к нему девушку… Когда придет время для сенсации, она непременно будет первой, кто расскажет о романе заграничной звезды и айнварской девушки, лицо которой сегодня скрывала белая маска. Должна же она получить хоть какой-то бонус, верно?

Несмотря на все опасения Генри, от Кавамуры Ди отлипла на удивление легко и безо всякого недовольства.

— Ну и как тебе твой кумир? — чуть нервозно поинтересовался полицейский, морально готовый ко всему, вплоть до того, что Диана от него съезжает.

— Милый, — пожала плечами журналистка. — Нормальный парень, надо сказать. Без особых перегибов. Вежливый. Интервью дал. У него, кстати, помолвка через месяц… Вроде бы…

Коп витиевато и вдохновенно выругался. Пусти лису в курятник! Он же клялся Ватанабэ, что никакая информация не утечет в прессу! И вот, на тебе!

— Диана, ты же обещала!

— Я обещала не лезть к Ватанабэ, — невинно хлопнула глазами девушка, изображая ангела. — Про Кавамуру речи не шло. И вообще, он сам согласился.

Заключать договор с журналистом и заключать договор с дьяволом — большой разницы нет. В любом случае докопаются до формулировки и вывернут так, как им удобно. Ну да, договаривались конкретно только насчет лидера и его пассии, но можно же было и предположить, что и остальных трогать не слишком хорошее решение. В конце концов, это же касается работы Генри.

— У тебя же с собой аппаратуры не было!

— А телефон мне на что? — с хитринкой в глазах рассмеялась Диана, покрутив перед глазами своего парня мобильным последней модели. — Ну не сердись, дорогой, мне правда разрешили позадавать вопросы Вампиру. Даже их цепной менеджер слова поперек не сказала.

«Не женюсь я на ней… — философски вздохнул про себя Генри и устало закатил глаза. — Журналистка — она и есть журналистка…»

Концерт прошел неожиданно удачно. И упала от усталости я только за кулисами, да и то в объятия Такео, сияющего, как начищенное столовое серебро в доме моей бабушки О’Лири. Ну хоть кому-то происходящее доставляло подлинное удовольствие. Это ходячее несчастье нарадоваться не могло тому, что я двадцать четыре часа в сутки буду рядом с ним, даже на сцене… Надо же, и не разочаровался в моей скромной персоне. А ведь я ни капли не похожа на идеал женщины его родины, ну нет во мне покорности или скромности, которые так ценятся в Ямато. По идее после более близкого и столь насыщенного общения со мной Ватанабэ должен был бы задуматься, а на кой ему такое счастье, как я, сдалось. Тем более на всю жизнь. Не задумался. То ли в принципе не думает, то ли и вправду влюблен чересчур сильно. И не знаешь уже, что именно хуже…