Кира Стрельникова - Алмазная радуга. Рубиновый рассвет

Уинхилд поймал ее ладонь и поднес к губам, не сводя взгляда.

— Думаю, скоро мы можем уже покинуть сие блистательное общество, — с явным намеком отозвался маркиз, в его глазах появился хорошо знакомый Эни особый блеск.

Дыхание девушки участилось, она облизала губы и посмотрела на него сквозь ресницы.

— Как скажешь, муж мой, — мурлыкнула озорница и с тихим смехом выскользнула из его рук. — Я скоро!

Тут очень вовремя подошла Нарина, подцепила Уинхилда под руку и заговорила о предстоящей вскоре поездке в загородное имение баронов де Гиларо, как они договаривались чуть раньше. Эона выскользнула из зала, прошла мимо гостиных и вышла в знакомый гулкий холл, сейчас пустой и погруженный в полумрак — все собрались в парадной части особняка. Оглянувшись и убедившись, что никто не заметил, как она покинула торжественный прием, Эни удовлетворенно улыбнулась, кивнула и подхватила юбки, поспешив выйти. Экипаж уже ждал. Пешком идти до площадки превращений в неудобном длинном платье, рискуя нарваться на неприятные встречи, благоразумная леди не собиралась, конечно. Ну а добравшись без приключений до площадки, она выпустила Сумеречную, и через несколько минут ярко расцвеченная огнями Ахарра уплывала назад, в ночь.

Оказавшись в знакомом доме, Эона зажгла светильники, а в спальне пустила к потолку несколько разноцветных шариков для освещения — вместо свечей. Потом быстро переоделась в гардеробной — по ее прикидкам, Уин вскоре должен появиться. Надолго его мама вряд ли задержит, да и не ставили они целью растревожить маркиза отсутствием молодой супруги. Девушка бросила на себя взгляд в зеркало. Платье представляло собой изящную вязь кружева глубокого фиолетового цвета, на подоле плотную, но кверху постепенно переходившую в тонкую паутинку, таинственно мерцавшую в полутьме аметистами. Руки и плечи оставались обнаженными, и держалось платье только за счет того, что плотно прилегало к телу, повторяя каждый изгиб, и сзади шел ряд маленьких пуговичек, тоже из драгоценных камней. Эни покрутилась, разглядывая себя, шелковое кружево обняло лодыжки сиреневой пеной, и даже через чулки девушка почувствовала нежное касание легкой ткани. Кроме них, на ней под нарядом, конечно, ничего не было, и уже напрягшиеся соски на часто поднимавшейся от волнения груди провокационно проступали под фиолетовым узором.

Прерывисто вздохнув, Эни медленно направилась к выходу из гардеробной, и очень вовремя — снаружи послышался шелест крыльев. Сумеречная послала теплую волну и ушла в самый дальний угол сознания, не мешая хозяйке наслаждаться этой ночью. Пусть не первой в полном смысле слова, но в новом статусе — да. Эона успела дойти до спальни, прежде чем в доме раздались стремительные шаги мужа. Девушка замерла посреди комнаты, с волнением уставившись на темный проем двери, и когда там появилась знакомая фигура, Эни медленно улыбнулась.

— Привет, — тихо произнесла она, повела плечом, не сводя взгляда с Уина. — А я тебя здесь жду.

Маркиз шагнул в спальню, да так и застыл, не в силах отвести голодных и восхищенных глаз от своей звездочки. Платье при малейшем движении мерцало и переливалось, Эона казалась чудесным видением, вышедшим прямиком из самых смелых грез, и на Уина вдруг напала нерешительность. Он боялся, что едва прикоснется, видение рассеется… Молодая маркиза являла собой воплощенный соблазн, мягкий, обволакивающий, заставляющий дышать тяжело и неровно и делавший одежду ужасно неудобной и раздражающей. Эни подошла почти вплотную, положила изящные ладони на грудь Уину, провела до плеч и небрежным жестом скинула с него расстегнутый камзол. Потом обхватила лицо, поднялась на цыпочки и прижалась теплыми, с легким привкусом вина и пряностей губами к его рту. Всего лишь намек на поцелуй, язычок шаловливо скользнул, подразнил и спрятался обратно, а Эни с тихим смехом отстранилась, едва Уин попытался углубить.

— Не торопись, любовь моя, — нежным, проникновенным шепотом произнесла девушка и потянула все еще пребывающего в легком замешательстве Уинхилда к кровати. — Сегодня моя очередь устраивать тебе сюрпризы, супруг мой.

Уин тяжело сглотнул, усмирив порыв схватить Эону в охапку и уложить на покрывало — ему уже стало интересно, что же задумала его игривая звездочка. Явно что-то необычное, судя по платью. Эни же остановилась у края. Предвкушающая, безумно чувственная улыбка не сходила с ее лица, которому разноцветные шарики под потолком придавали таинственный, немного нереальный вид. Маркиз опомниться не успел, как ловкие пальчики леди справились с ремнем на его штанах, настойчиво потянули рубашку вверх, и Уин послушно поднял руки, позволив Эоне стащить с него одежду. Прохладные ладони медленно провели по его обнаженному торсу, обрисовали рельефные мышцы, заставив Уинхилда тихо зашипеть сквозь стиснутые зубы, и замерли на поясе штанов. Эни демонстративно облизнулась, споро расстегнула пуговицы, и улыбка девушки стала шире. Не сводя с него мерцающих в полутьме глаз, в которых плескалось шальное, пьянящее счастье пополам с предвкушением, она ухватилась за штанины и дернула, стягивая их вниз. Плавно опустилась на край кровати… взгляд Эни переместился на плоский живот с темной дорожкой, начинавшейся от пупка… Ладони легли на бедра Уина…

Маркиз задохнулся от догадки, молнией блеснувшей при виде действий его молодой супруги. До сих пор, несмотря на смелость, она все же не переступала определенных границ в их жарких играх, а Уин и не намекал даже, прекрасно понимая, что в таких вещах торопить никогда не стоит.

— Эни… — вырвалось у него хрипло, когда девушка начала медленно наклоняться.

— Ш-ш-ш-ш, — мягко прошелестел голосок любимой, а в следующий момент Уину стало не до размышлений вообще.

Остались только ощущения, от которых плавились кости и испарялась кровь. Ладонь Уинхилда зарылась в шелковистые локоны, глаза прикрылись, а с губ сорвался судорожный вздох — первый, но далеко не последний. Смелые действия Эоны рождали россыпи огненных искр по коже, заставляли нервы натягиваться до предела, а внизу живота все скрутилось в тугой горячий узел, с каждым мгновением затягивавшийся сильнее. Чудесные, волшебные, непередаваемые ощущения… Сколько длилось это блаженство, Уин не знал, он потерял счет времени, но в какой-то момент не выдержал: мягко сжал пряди волос и потянул Эни назад, наклонился, приник к этим оказавшимся столь умелыми губам. Подарил долгий, жаркий поцелуй, одним движением опрокинул супругу на спину, ухитрившись не оторваться от этого сладкого ротика.

Эона мурлыкнула, изогнувшись под ним, послушно развела ноги, а шаловливые пальчики легко пробежались по его обнаженной спине, дразня и без того слишком чувствительную кожу. Уинхилд глухо рыкнул, нетерпеливо откинул подол платья, и его ладонь скользнула вверх. Он с удовлетворением убедился, что на его маленькой леди, кроме чулок, больше ничего нет. Изящные ноги обвились вокруг Уина, Эни подалась навстречу — она уже готова была принять его и без дополнительных ласк. И ночь расцветилась вспышками наслаждения, наполнилась вздохами и стонами, полными страсти, лихорадочными признаниями, в которых звучала бесконечная нежность и любовь… Это была их ночь, одна на двоих, одна из многих, таких же волшебных, и в то же время особенная, единственная. Теперь они принадлежали друг другу по-настоящему, и вряд ли найдется сила, способная разлучить два любящих сердца. Когда небо за окнами посерело, а над деревьями протянулась узкая оранжевая полоска, предвестник рассвета, они уснули, умиротворенные, уставшие и счастливые.